требует огромного количества либо времени, либо ресурсов. Но взамен Ученик получает возможность бить и ставить барьеры почти на уровне Мастера… Третий с половиной ранг, скажем так. Пол бочонка, что сейчас тащит парень для ритуального заклятия, стоит столько, что можно Младшего Магистра на недельку боевых действий нанять… Но да сейчас не до подобных перебираний. Эта магия позволит парню почти гарантированно выжить, и это главное. Постарайся не думать о том, сколь много полезного ты сам сумел бы сотворить с таким ресурсом, Пепел, постарайся не думать… Жадность — худший из пороков.

— Ирина, ты на стены не идёшь, — приказал я стоящей рядом чародейке. — Начиная прямо здесь готовить что-то из арсенала своей атакующей магии. Желательно малефицизм, с защитой от подобного они едва ли заморачивались, среди нас темных магов, им известных, не имеется. Мы же выиграем время…

На стену я поднялся не в одиночку. Два Мастера, остававшихся здесь, на руинах, были со мной и молча ждали приказаний. Я глядел вперед, на выходящих вперед и набирающих ход нанхасов. Сотни, многие сотни духов различной силы и разных способностей реяли над воинством, что молча двигалось вперед. Я, как и мои командиры, угадали верно — атаковать они решили именно ту стену, что была наспех сооружена моими чародеями. Что вполне логично — возведенный наспех не самыми сильными магами, не изучавшими искусство фортификации крепостей, эта стена была простым каменным препятствием, которое чары нападающих сметут без труда. Три другие, уцелевшие стены, были неплохо защищены чарами, и их атаковать было не то, что бессмысленно… Но могло обернуться лишними хлопотами — их одним плевком сильного мага хрен обрушишь.

— Треугольник, — не оборачиваясь бросил я стоящим за спиной у меня чародеям. — Всю ману на меня, я центральная фигура строя. Приступить!

Оба Мастера, безо всяких возражений, выполнили мой приказ. Эти построения, когда несколько чародеев концентрируют свою силу и передают одному, ведущему магу, были для них привычны — весь свой десяток Мастеров я в своё время задолбал тренировками на эту тему. Это был единственный способ противостоять более сильным врагам для чародеев нижестоящих рангов…

К сожалению, ранг Мастера, хоть и резко возносил любого мага над девяносто девятью процентами чародеев планеты, всё ещё являлся лишь нижней ступенью в лиге обладающих истинным могуществом одаренных. Впрочем, я трёхсотлетний Высший Маг уровня трёх Сверхчар или погулять вышел?

— Ардо унна мириот! — вскричал я, вскидывая руки. — Ринна мерде улиаарт! Уссо, миинаар!

Силой мысли я за две секунды вычертил ритуальную фигуру — пятиконечную звезду с многочисленными светящимися письменами. Не рунами, нет — алфавитом давным-давно мертвого народа Южной Америки моего мира, что был весьма сведущ в некромантии… За что его и выжгли и истребили огнём и мечом конкистадоры — мощь магии Католических священников вкупе с боевыми магами Испании, Португалии и ряда других европейских держав вкупе с более развитыми видами вооружений сказали своё веское слово в этом противостоянии… Но поверьте — если бы в остальных направлениях этот народ был бы столь же развит или хотя бы столь же многочисленен, как те же майя или ацтеки, то я не стал ручаться за то, кто кого одолеет в этой борьбе. Их магия Смерти была настолько развита, что её секреты весьма высоко ценились в старом свете, где и своих чернокнижников хватало. Особенно во Франции, где даже Париж, столицу государство, охраняла целая армия костяков, спящих в катакомбах под городом. Именно эта армия в своё время подавила Великую Французскую Революцию в реках крови…

И именно их чары я сейчас использовал. Здесь, где буквально недавно произошло побоище, виновником которого был я, мне было под силу призвать мертвецов. Ритуальная магия… Этот раздел волшебства имел весьма много того, что следовало в первую очередь считать истинным волшебством. Не холодной наукой магии, где правят бал верные формулы и вычисления в купе с волей колдующего, не заученные приёмы плетения боевых и иных чар, нет…

Здесь всем правил Его Величество Символизм. В данном конкретном случае — пролитая на этом поле кровь была целиком и полностью на моей совести. И Астрал, инфополе целого мира, запомнил, чьё слово стронуло с места отряды воинов и магов, что резали и убивали и воинов, и мирных жителей, не щадя ни женщин, ни детей. Помнил, чья злая воля вела проливавших кровь в большинстве своем невинных людей — ведь рядовые нанхасы на решения своего вождя повлиять возможности не имели…

И потому я был связан со здешними мертвецами и пролитой крови. Искусный, подчеркиваю, именно искусный, а не сильный, некромант сумел бы через эту связь при помощи ритуальной магии, магии крови и малефицизма ударить по мне — но таковых тут и близко не имелось. С другой стороны был я, кто через карму и причинно-следственную связь был намертво повязан со здешними мертвецами, чем я и намеревался воспользоваться.

В целом, религии, как христианство, так и различные языческие культы, весьма ценились и нужны были любому государству в том числе и для того, что бы разные Повелители Мертвых не мнили о себе невесть что. Освященное кладбище или благословленное языческим жрецом место захоронения было бы не то, что неподвластно некромантии… Но потребовало бы такого расхода сил, что легче было бы в прямом бою одержать победу. А так же устраняло риск самопроизвольного восстания мертвяков, потому любая армия мира всегда имела в своих рядах священнослужителей — никому не хотелось ещё и с мертвяками да призраками воевать.

Однако здесь и сейчас никто тысячи убитых не освящал. И я намеревался этим полноценно воспользоваться — а потому когда среди вольницы рвущихся вперед чуть ли не последних чародеев народа нанхасов в голом поле начали вставать тысячи мертвяков, что впивались в ненавистных им живых, они на несколько секунд растерялись.

Вот только это не помешало нескольким сотням зачарованных, объятых мелкими духами стрел взмыть в воздух. Не помешало двум десяткам мощных, четвёртого и пятого ранга призванным тварям ударить в стены и не сбило основной напор атакующей нас рати. Однако бой только начинался — и мои мертвяки весьма активно кинулись жрать своих бывших сородичей…

Глава 18

Тени и прах — вот что откликнулось первым на мой зов. Сотни и тысячи искаженных, перекрученных в ненависти ко всему живому порождений магии Смерти вскинулись, набрасываясь на мчащихся в атаку нанхасов, не взирая на то, что это были их былые сородичи… Остаткам, эманациям некогда живых существ, призванных моими чарами в мир живых, было плевать на такие мелочи и условности. Их вели вперед нечеловеческая ярость и злоба, и все, кто дышал, имел в венах тёплую