Как ты посмел созвать совет? — раздался голос основателя рода Расхов, полный отвращения. — Ты! Причина нашей гибели! Предатель! Отверженный! Позор аспидов!

Райо терпеливо ожидал окончания оскорблений. С учётом того, что все слова были лишь констатацией факта, дракон молчал. Он вытерпел сотни тысяч лет в тюрьме, какие-то слова были сейчас всего лишь пылью на часах времени. Когда поток возмущений иссяк, основатель рода Варсусов, наконец, спросил:

— С какой целью ты созвал совет, изгнанник?

— Я, Райордан Эсфэс, один из тринадцати столпов империи Сашари, прошу помощи и содействия в деяниях моего потомка, Трайордана Эсфэса.

— Ты, потерявший право на имя и род, отлучённый от магии Рассвета и проклятый, смеешь обращаться к нам за помощью? Ты — предатель! Ты не имеешь права ни на что, лишь твой потомок заслужил право голоса в совете, и то… авансом.

Райо смиренно принимал все оскорбления. Он их заслужил. Велика была его спесь. Многим он отравил жизни в прошлом, а уж в конце… на его совести оказалась смерть империи. И с этим грузом он жил.

— Заслужил, — согласился дракон. — Как бы вы не пытались стереть Эсфэсов из истории Сашари, но мой род жив, в отличие от ваших.

— В этом ты виноват! — взвилась с места женская фигура основательницы Найадов с высоким голосом. — Ты разрушил всё, что создавалось тысячами тысяч поколений, и сейчас смеешь хвастаться? Миллионы смертей на твоей совести, а спеси в тебе не убавилось, Райор…

Голос оборвался, так и не назвав Райо полным именем. Что ж, заслужено. Кто он теперь? Огрызок от имени, огрызок от некогда сильного рода, огрызок от одного из сильнейших аспидов империи Сашари.

— Всё верно, мудрейшая, — склонил дракон голову в знак уважения. — Все ваши слова верны, но, если вы поможете… Род, разрушивший империю, сможет её же возродить.

— Предавший однажды, предаст вновь… — обронила женская фигура и вернулась на своё место.

Двенадцать нулевых носителей родов империи Сашари молчаливо поддерживали последнюю фразу. На их взгляд, достаточно было уже того, что они позволили создать роду Эсфэс новое устройство переноса и хранения генетических и ментальных баз данных. Они не простили Райо, но признали заслуги его потомка. Сколько бы веков не прошло, но раны родов были незаживающими. В той древней войне погибли практически все аспиды, а последние пожертвовали собой, чтобы закрыть доступ к сердцу империи.

Огонь гас один за одним, и фигуры исчезали, оставляя Райо на кровавом песке арены.

«Боги, ведь из-за своих обид вы может упустить шанс на возрождение! — сокрушался дракон, пока его не выкинуло из амфитеатра в своё тело. В зале пахло обуглившейся плотью. Опустив взгляд на лапы, Райо грустно улыбнулся: — Так дело не пойдёт. Внуку я нужен в полной комплектации».

Дракон исчез с территории резиденции. Ему срочно необходимо было совершить полный оборот для запуска регенерации. С костяшками вместо лап много не навоюешь. А с нулевыми можно договориться. Райо это знал, как никто другой. Нужно только найти, что им предложить.

* * *

В амфитеатре совета нулевых носителей родов империи Сашари

Стоило предателю исчезнуть, как нулевые носители родов вернулись и заняли свои места. Рассветная и Закатная фракции чётко прослеживались среди носителей.

— Нужно дать смеску шанс, — однозначно высказался женский голос основательницы рода Найядов. — Мы сколько угодно можем наказывать предателя, но благо империи превыше всего.

— Вы, как бездомные щенки, которых поманили сахарной косточкой, — с издёвкой отозвался основатель закатного рода Расхов. — Стоило появиться этому отродью… и вы тут же побежали за ним, виляя хвостиками. Я был против возрождения Эсфэсов и сейчас против. Сами справимся.

— Что-то я не вижу на горизонте спасителей империи, — хмыкнул ещё один из закатных, ранее общавшийся с новичком. — Тебе напомнить, как твоя кровь радостно усвистала из нашего мира на Острове, наплевав на все обещания, привязанности и обязательства?

— Мы породим ещ-щё! — прошипел основатель рода Расхов.

— Когда мы заключали союз с Матерью Великой Кровью, то все надеялись, уж наш-то точно станет спасителем империи, — каркающим смехом разразился основатель рассветного рода Варсусов. — Да только все они пятками сверкали, сваливая из нашей дыры. Только этот… остался, сдох и снова вернулся исправлять наши ошибки. Вопреки нашей воле Кровь сама дала шанс проклятому тринадцатому роду наравне с нами. Мы можем ненавидеть род Эсфэсов и Райордана лично, но либо мы уподобляемся ему и окончательно добиваем империю, либо помогаем мальчишке.

Основатели молчали, обдумывая слова Варсуса.

— Поможем, — высказалась Найада, — кладки не могут ждать бесконечно. Но! Упреждая все возмущения, Райордану ещё предстоит поплатиться за всё.

Глава 17

Милица не верила, что её мучения закончились. Полвека боли, сумасшествия и рабства, полвека ненависти и жажды выжить любой ценой. Когда в ней, единственной из дочерей отца, проснулся дар Рассвета, Милица возликовала. Она станет воином, возможно, как и отец, паладином Рассвета. Дар в ней был силён, расцветая год от года, делая её всё краше. Уже и отцовские друзья начали присматриваться к молодой рассветной магичке, но Серв решил иначе. Он желал дочери самого лучшего. Потеряв большинство сыновей в прорывах изнанок, отец не хотел терять ещё и дочь.

Милицу принялись готовить к слиянию с Рассветом. Сам Его Святейшество посетил их дом, осмотрел девушку. Вот только взгляд Ирликийского Ангела Милице не понравился. Тот рассматривал её внешность, будто раздевая взглядом. Она чувствовала себя кобылой на торге, ей чуть ли не зубы проверили.

«Милица достойна стать невестой Рассвета», — был вердикт Его Святейшества.

Она переехала в резиденцию Ордена, где была обеспечена всем, чего только могла пожелать. У неё были свои апартаменты, слуги, новая одежда, даже личный лекарь, следящий за её здоровьем. Слияние назначили на годовщину обретения крыльев Ирликийским Ангелом.

Милица готовилась и нервничала. Никто не сообщал, как будет проходить слияние. Её красиво нарядили в белоснежные летящие одежды, заставили выпить настой для повышения магического потенциала, а дальше она перестала себя контролировать. Тело горело, всё внутри болело, в глазах двоилось. В ушах звенела музыка, мужские голоса, взрывы хохота, стоны похоти. Её вели по коридорам в главный пиршественный зал, где