На самом же деле, после верно попавшего удара мужчина просто ложится на землю, и еще долго его ничего не интересует. Да и после бывает куча проблем. Совершенно логично, что любителей бить по яйцам месят в драке нещадно и без всяких ограничений и неписаных правил: и лежачих, и сидячих, и вообще любых. Вот у меня удар, похоже, не получился, так как вместо того, чтобы лежа тихо подвывать, Уизли пытался еще со мной говорить.

— Я же вас предупреждал, чтобы вы не лезли к девочкам?

— Если ты так любишь всех защищать, — пауза в разговоре, но брата рядом нет, поэтому Уизли вынужденно продолжил сам: — Почему же ты не в Гриффиндоре?

— Потому и не в Гриффиндоре, что ноги моей там не будет, пока там есть такие как вы!

— Основатель остался бы. Нами довольным! Мы продолжаем. Славу Мародеров!

— Годрик удавил бы вас собственными руками еще в колыбели. А вот кто бы вами был доволен, так это Мордред. Но, увы, он своего факультета здесь не создал. Поищите в Лютном. Среди прочей падали! Ну да ладно, пора начинать, — с этими словами я из-под ремня за спиной (не дурак же я в драку лезть в этих сковывающих движения балахонах?) вытащил то, что там было заткнуто.

Глаза у пацана — я как-то за этими всеми делами забыл, что он хоть и длинный, но всего лишь тринадцатилетний ребенок — расширились от ужаса. Ухмыляясь, я покачал в руке бывшую Флитвикову дубинку, с настолько остро заточенным концом рукояти, что теперь это была не дубинка, а кол. Чтобы Уизли, сейчас рефлекторно пытающийся от меня отползти, далеко не ушел, я пригвоздил его к месту, сев на ноги в районе бедер.

Увы, но это только в книжках убить легко и просто. Я в прошлой жизни не был ни героем-спецназовцем, ни отмороженным бандитом, ни врачом-хирургом, то есть никогда не имел дела с умирающими от моей руки. "Развязаться" сейчас мне было очень непросто. Но Уизли этого не знал и, сам того не желая, помог мне.

— Ты не посмеешь! Тебя ждет Поцелуй дементора! Ты умрешь… — Успокоенное было доводами разума и видом испуганного ребенка бешенство полыхнуло с новой силой.

— Но все равно после тебя! — я схватился за кол обеими руками и с силой опустил его вниз. Уизли в ужасе завыл и инстинктивно закрылся руками, поэтому в последний миг я перенаправил удар с головы в живот. Дикий визг раненого и многоголосый стон ужаса стали моим музыкальным сопровождением. Как-то незаметно у представления оказалось огромное количество зрителей. На лестницах и галереях стояли школьники, которые со страхом смотрели на разыгравшуюся прямо пред их глазами кровавую драму. Где-то там я увидел и старшекурсников Гриффиндора, которые буквально за руки и за ноги держали второго Близнеца, жив гаденыш, который хотел рвануть на помощь прямо по воздуху.

Но важно было не это. Я вырвал кол из тела Уизли и потрогал окровавленный конец. Что-то глубоко внутри меня, моя магия, моя сущность радостно приветствовала льющуюся вражескую кровь. Вот оно как. Родовые дары. Магия крови. Я зачарованно отложил в сторону оружие и обеими руками окунулся в кровавую рану. Уизли визжал как заживо поедаемый волком поросенок, но мне совершенно не было до этого дела. Эйфория несла меня на своих волнах. Ладно. "Я подумаю об этом завтра".

Чуть придя в себя, я собрался и взял в руки кол.

— Пора прощаться, Уизли!

— Пощади его, Винс!

— Не убивай, он не стоит того!

— Ну же! Добей его скорее!

Я совсем забыл про стоявших рядом девочек. Булстроуд, казалось, прямо сейчас упадет в обморок вслед за Эббот. Боунс и Гринграсс, просившие для рыжего пощады, держались хорошо, положение обязывает, а вот Дэвис… При взгляде в ее шальные, горящие восторгом и первобытным… желанием глаза мне стало как-то боязно за свою девственность.

— Погоди. Почему ты защищаешь слизеринцев? — попыталась отвлечь меня Боунс. Вопрос она, конечно, выбрала правильный, но задала его совсем не вовремя. Впрочем, почему бы не ответить?

— Во-первых, не слизеринцев, а слизеринок. Слизеринцы, как будущие мужчины, должны уметь или учиться уметь постоять за себя сами. А во-вторых, я все же был на том факультете, пусть и недолго. Вот ты могла бы возненавидеть и желать зла той же мисс Эббот, если бы она внезапно перевелась в Рейвенкло? Как-то это не по-хаффлпаффски, предавать друзей за то, что они стали отличаться от тебя всего лишь оторочкой мантии, ты не находишь?

Сьюзен на автомате согласно кивнула, чуть подумала и хотела задать следующий вопрос, но я в останавливающем жесте поднял свою вытянутую ладонь. Красную от чужой крови.

— Достаточно пока, мисс Боунс. Нам с мистером Уизли нужно завершить наши совместные дела, — и я медленно замахнулся колом. Уизли, глядя в мои глаза, обреченно завыл. "Черт. Ну же! Кто-нибудь сообразит меня остановить? Неужели мне действительно придется сломать канон и грохнуть этого пацана?.."

— Вы что стоите и смотрите, идиоты?! Ступефай! — донесся до меня голос профессора Флитвика.

"Повезло!" — подумал я. Последнее, что я заметил, прежде чем упасть без сознания, был не по-детски серьезный, оценивающий взгляд Дафны Гринграсс.

Глава 15. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным

— Фините.

Очнулся я ради разнообразия не в Больничном крыле, а прямо там же, где меня сразил ступефай профессора. Уизли уже не было, то есть его, похоже, унесли, студентов тоже разогнали. Рядом со мной стояли деканы Спраут и Флитвик. Выражение лиц профессоров было… нечитаемым.

— Пойдемте, Винсент, — поманила меня Помона. — Хоть я и была против, но директор приказал отвести вас в карцер, до начала разбирательства.

"Очешуеть! В Хогвартсе есть тюрьма! Интересно, а кто, кроме меня, туда попадал в последнее время? Может, Уизли?" Подумано — сделано, спросить такое у своих конвоиров я не постеснялся. Помона недовольно пожевала губы и сказала, что последним посетителем карцера был Хагрид. "Весело. Не Реддл. Не Мародеры. Не Уизли".

— Итак, мистер Крэбб, расскажите нам, что и почему вы устроили? — спускаясь в подземелье, начал расспросы декан Рейвенкло.

И я начал свой длинный рассказ, напирая на гнусный беспредел, творимый Близнецами, свою выдержку, попытку договориться, равнодушное молчание воспитателей и покинувшую нас Салли-Энн. И Флитвик, и Помона в ответ на мои рассуждения согласно кивали головами, причем выходило у них это