* * *

Осенние ночи уже стали прохладными, и отопительная система Алабастер работала, когда Фрэнки спустилась в тоннели в первый раз. Она захватила с собой фонарь, чтобы не пришлось включать свет внизу, но уже через несколько минут вспотела так, что ей пришлось уйти. Она вернулась позже вечером, надев под одежду топ и шорты. В кармане у нее лежал компас и клубок бечевки.

Она привязала бечевку к вентилю рядом с дверью, включила фонарь и быстро пошла вглубь тоннелей, не обращая внимания на бегущие по спине мурашки и напоминая себе, что за ней никто не следит.

Это всего лишь паноптикум заставляет ее испытывать такую паранойю, сказала она себе. Паноптикон и вина за то, что ей приходится лгать Мэттью с того дня, когда она впервые решила за ним проследить.

Тоннель вел Фрэнки под библиотекой, потом, как она решила, под центральным двором. То и дело попадались перекрестки, и много раз она сворачивала в тупик. Прямых линий оказалось немного – тоннели изгибались и заворачивали под прямыми углами. Фрэнки полагалась на то, что бечевка не даст ей потеряться окончательно. Многие двери и люки были снабжены табличками, написанными черным маркером. Судя по тому, что надписи представляли собой плохо различимые каракули, их оставили рабочие для своих нужд. Фрэнки нашла здание естественных наук, центр искусств, столовую и так далее – но все двери были надежно заперты.

У нее ушло почти два часа на то, чтобы найти незапертую дверь. Она сразу поняла, что ей повезло: дверь вела в подвал старого спортзала. Запах хлора въелся в стены, хотя бассейном не пользовались уже десять лет.

Накрепко привязав бечевку к дверной ручке и стараясь держать фонарь пониже, Фрэнки поднялась по ступенькам на верхний уровень подвала и оттуда на первый этаж. Спортзал был разделен на две равные части, в каждой из которых была площадка для баскетбола и зона для легкой атлетики. А также высокие потолки и огромные окна.

Фрэнки обнаружила шкаф вахтера, поднялась наверх. Наверху оказались раздевалки и тренажерный зал. Окна коридора смотрели на мужское общежитие. Фрэнки поискала розетку и щелкнула выключателем, чтобы убедиться, что в здании все еще есть электричество.

На часах была половина второго ночи.

В пятнадцать минут третьего она уже вернулась по бечевке в библиотеку, выбралась наружу через окно подвала, которое предусмотрительно оставила открытым, позвонила Триш и вошла в общежитие через кухонную дверь второго этажа.

– Надеюсь, вы предохраняетесь, – проворчала Триш, забираясь обратно в постель.

Фрэнки кивнула.

– Ты что-то ужасно выглядишь, – добавила Триш. – Ты в порядке?

– В полном.

– Точно? О чем ты мне не говоришь?

Фрэнки не говорила ей о множестве вещей. С чего теперь начать?

– Мы с Мэттью поссорились, – солгала она. – Мы помирились, но мне все равно не легче. Честно говоря, я сейчас попробую написать об этом, чтобы привести мысли в порядок. – Она отключила ноутбук от розетки и взяла его с собой в кровать. – Свет тебе не будет мешать?

– Нет, я уже все равно сплю, – пробормотала Триш. – Сочувствую по поводу Мэттью.

– Все нормально.

Фрэнки включила компьютер и проверила подключение к интернету. Каждую кость в ее теле ломило, но спать не хотелось. Ей нужно было написать тринадцать писем.

* * *

Спустя четыре дня, в пять вечера в окнах старого спортзала – как в больших окнах баскетбольных площадок внизу, так и в маленьких около раздевалок на втором этаже, – зажглись двенадцать метровых бассет-хаундов, одетых в шапки Санта-Клауса. Эти пластиковые фигурки с лампой внутри предназначались для праздничного украшения газонов. Каждый член «Верного ордена» заказал бассета с сайта SantasAnimals.com и получил его по почте. Удлинители и фонарики тоже были куплены через интернет.

Фрэнки сняла копию с ключа от двери в подвале библиотеки и подкинула ее в почтовый ящик Альфы Тезорьери, после чего он в точности следовал ее указаниям. В половину пятого утра он провел своих товарищей в подвал библиотеки. «Бассеты» прошли вдоль оставленной Фрэнки веревки до старого спортзала, где они плоскогубцами взломали шкаф уборщика, извлекли из него стремянку и занялись размещением праздничных фигурок в окнах.

Портеру поручили притвориться больным, пропустить тренировку по лакроссу и вернуться в старый спортзал незадолго до заката. Оказавшись там, он включил иллюминацию. Когда ученики Алабастер вышли со спортивных тренировок и не спеша двинулись в столовую на ужин, перед старым спортзалом уже собралась толпа. Они смотрели на слегка сумасшедших с виду псов, мирно светившихся в сумерках.

Фрэнки заметила зевак, когда направлялась встретить Мэттью с тренировки. Разумеется, фигурки не стали для нее неожиданностью, но ей не пришло в голову, что люди станут собираться перед зданием. Она остановилась, поплотнее закутавшись в свитер.

– С ума сойти, правда? Как они туда попали? – спрашивала Стелла у Клаудии.

– Не знаю, спортзал заперли на навесной замок несколько лет назад, после того как туда пробрались какие-то старшекурсники. Мне брат рассказывал.

– Разве его не должны ремонтировать?

– Брат сказал, что там асбест, – фыркнула Клаудия.

– Мне кажется, что эти собаки на нас смотрят, – сказал Стелла. – Разве тебе не жутко?

Клаудия пожала плечами.

– Мне кажется, тот, кто это делает, думает, что в кампусе не хватает украшений. Картинам не хватало кружевного белья, старому спортзалу – рождественских фонарей.

– Может быть.

– По-моему, на том приглашении на поле для гольфа был бассет-хаунд, такой же как на письме на Хэллоуин, тебе не кажется?

– Я слышала, что это делает какое-то тайное общество, – сказала Стелла. – Мне Эш сказала.

– Правда?

– Ага, оно вроде как очень старое, и никто не знает, кто в него входит.

– Но разве Дин не имел отношения к той вечеринке?

– Я не хочу говорить о нем, – мрачно ответила Стелла.

– Но разве нет?

– Я не знаю. Он никогда мне ничего не рассказывал.

Клаудия покачала головой:

– Не думаю, чтобы ему хватило ума на что-то вроде этого.

– Что ты имеешь в виду? – огрызнулась Стелла. – Он подает документы в Принстон.

– Да, но до такого бы он не додумался, – предположила Клаудия. – Нет, правда. Ему бы никогда не хватило мотивации.

– Я сказала, что не хочу его обсуждать.

Фрэнки не стала говорить ни со Стеллой, ни с кем-либо еще. Она стояла и ощущала восторг, слушая, как пятьдесят четыре ученика и трое преподавателей спорят, удивляются и строят гипотезы.

О чем-то, что сделала она.

О чем-то, что стало возможным благодаря ей.