— Ты умеешь быть осторожной, дева рун. Почему же не сделала того же раньше?

Захотелось ответить резкостью, но я сдержалась. Пусть злюка думает, что хочет.

В основном коридоре было темно, но в стенах остались подставки для магических шаров. И чем глубже мы заходили, тем чаще встречались горящие фонарики. Шли мы долго. Время текло без счёта. Так мне казалось. Но всему есть конец.

Зала, куда мы попали, казалась огромной, но это была иллюзия из-за полумрака и нагромождения вещей. На столах, на полу, повсюду стояли купола с прозрачными крышками. Я сразу же узнала хранилища для фрагментов дара. Некоторые были пусты. Какие-то заполнены бабочками. Белые крылья, яркий свет внутри конусов — искры дара анимагов хранились в небольшом количестве куполов.

Я бы так и стояла с открытым ртом, разглядывая причудливые хранилища для искр, если бы не Йон.

— Прячься и молчи!

Он довольно грубо пихнул меня в бок и затолкал в угол. Я не сразу поняла, что в зале мы не одни и еле успела загасить магический фонарь. Человек вышел из тени на противоположной стороне комнаты. Нам повезло. Незнакомец не заметил движения и не ожидал, что в убежище появятся чужаки. А может быть и сам только-только вошёл в залу. Я сдерживала дыхание, наблюдая за его действиями. И всё равно чудилось, что воздух слишком громко проникает в лёгкие.

Я опасалась, что не выдержу и закашляюсь или чихну. Что будет, если нас обнаружат? Смерть на месте? Придётся биться с магом? Я не сомневалась, что перед нами именно маг. Простому служащему нечего было делать в тайнике с искрами.

Чёрная фигура склонилась над куполом. Человек приподнял прозрачную крышку, запуская руку внутрь. В этом жесте были жажда и нетерпение, но он позаботился, чтобы ценные искры дара не разлетелись из хранилища. Бабочки бились в кулаке незнакомца. Он откинул капюшон. Среди сплетения света и тени мы увидели лицо мага.

Я собрала всю волю, не позволила ни одному звуку слететь с губ.

«Ректор Илбрек!»

Всё вопило внутри меня. Знает ли Ди́ан, чем занимается его отец? Зачем ему бабочки? Госпожа Бэррис, Женталь! Они участвуют в тайном деле ректора! Наставница рунологов приносит бабочек после практикумов, питая старика. Это одна компания преступников!

У меня не осталось сомнений, что каждый поступок этой троицы находится вне Кодекса магов. Всех трёх. Мысленно я вычеркнула Ди́ана из списка.

Лицо анимага-змея — морщинистое, с дряблой кожей — менялось, проступали белые чешуйки, рот растягивался, но ректору не хватило магии, чтобы обратиться в дух зверя. Он так и остался немного змеем и немного человеком. Бабочки в кулаке Илбрека угасли, впитались в кожу. Глаза анимага вспыхнули желтоватым огнём. Приток сил доставил ему истинное удовольствие.

— Крохи, — устало прошипел ректор. — Жалкие крохи. Скоро вас станет много, мои милые.

Его шелестящий голос добирался и до нас, затаившихся в углу. Спины будто коснулась ледяная рука. Илбрек с нежностью погладил один из куполов, под которым порхали белые бабочки. Он медленно осмотрел свои владения — заполненные и пустые хранилища. Ректор то радовался, и его губы растягивала кривая жадная улыбка, то сокрушался и вздыхал. Усыхающее, слабое тело сгорбилось будто под невыносимой тяжестью. Напоследок древний змей развернулся, чтобы увидеть крупно начертанные руны на стене у себя за спиной. Я не успела их заметить, когда мы вошли в зал. Илбрек вздохнул в последний раз и накинул капюшон на голову. Вяло и тяжело он двинулся в темноту. Мы долго слышали его шаги, шорохи одежды и песка под ногами ректора и звуки падающих камешков.

— Лестница, — прошептал Йон мне на ухо. — Второй выход из лаборатории.

— Нас заметят. Он… Ректор.

— Ему нет нужды возвращаться, — спокойно возразил Йон. — Он сделал, что хотел. Искр осталось мало. Илбрек будет расходовать их экономно.

Я подошла к месту, откуда хорошо была видна надпись на стене. Узорные линии сияли мягким голубоватым светом. Живые руны притягивали мой дар. Они будто умоляли завершить дело.

— Интересная формула. Пять рун активированы, — заворожённо проговорила я, не узнавая собственного голоса.

Какие они чудесные, полные света и жизни. Если я вложу дар в последнюю руну, то их совершенство станет полным и законченным. Я должна…

— Не вздумай читать надпись!

Йон накрыл мои глаза ладонью, резко развернул к себе и поволок прочь.

— Уходим!

Мы шли почти по следам ректора Илбрека. Поднялись по лестнице, не зажигая огня, крались по коридору. Его состояние было немногим лучше, чем внизу, но постепенно разрушений становилось меньше. Айгермар двигался быстро, с удивительной лёгкостью. Магия хаоса помогала ему. Я запыхалась и успевала только сопеть магу в спину. Сознание разрывало от тысячи вопросов.

В темноте мы отыскали следующую лестницу. Она привела нас в помещение с тусклыми магическими лампами. Несколько раз я споткнулась о ящики, составленные тут же.

— Склад? — я указала на бесформенную гору, накрытую плотной тканью. — Где мы?

Йон приоткрыл низкую дверь, чтобы осмотреться.

— Главный корпус. Узнаю отделку.

— Подземный ход из старой лаборатории ведёт прямо к кабинету ректора, — я постаралась улыбнуться, но вышло плохо. — Удобненько!

Никак не удавалось уложить в голове, что с ведома Илбрека в Академии происходить нечто неправильное. Да что там с ведома! При прямом его участии!

«А Ди́ан?! Как же Ди́ан?!»

Я продолжала терзаться сомнениями.

Удостоверившись, что поблизости никого нет, Йон повёл меня дальше. Мы успешно миновали огромный холл с расписанием и портретами лучших студентов. Ночная прохлада освежила лицо.

— Как же хорошо на свободе! — воскликнула я, присаживаясь на скамью.

Айгермар уселся рядом. У него было сосредоточенный и отстранённый вид. Я прошлась взглядом по окнам корпуса. В одном окне, на третьем этаже, горел свет. Кажется, это и есть кабинет ректора. Он не смог бы увидеть нас сверху — скамейка скрывалась за густым плетением из кустарника под прикрытием стволов деревьев. Но я невольно ощутила приступ ужаса.

— Твоя куртка, — я протянула Айгермару его одежду.

Осенняя ночь, несмотря на свежесть, показалась мне тёплой по сравнению с подземельем.

— Не замёрзнешь? — он будто очнулся, возвращаясь в реальный мир. — Провожу тебя до общежития.

Йон говорил буднично, словно ничего не произошло. Не было ни падения, ни наших объятий, ни подземелья. Даже ректора Илбрека и страшной тайны не существовало. Не сразу, но я заметила беспокойство во взгляде Йона. Мы остановились неподалёку от входа в жилой корпус, спрятались за мощным дубом. Вопросы так и рвались из меня, но холодная сдержанность Айгермара не позволяла начать разговор первой.

— Руна, — он решительно положил руку мне на плечо. — Нам следует договориться.