— Ну, допустим, времени у нас с тобой вообще нет, — строго сказал генерал Рогов.

— Это почемуй-то? — продолжал веселиться генерал Грушевой, спускаясь со ступенек.

— Мы с тобой допустили страшную трагедию! Теракт в самом центре Москвы, в метро. Пострадали люди, и еще могут пострадать…

— Допустил ты, а не я. Я был в это время, как ты знаешь, не у дел. А при мне таких казусов не было.

— Это не казус, Грушевой, это трагедия. И ее можно было предотвратить. А теперь нужно исключить возможность ее повторения. А ты какого-то хрена затеял это дурацкое похищение. Теперь болтаешь про шашлыки.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами генерал Грушевой. — Давай тогда работать.

— Давай работать, — согласился генерал Рогов. — Ты говорил, что получил какую-то шифровку от Балта?

— Да, — кивнул генерал Грушевой. — И чтобы нам не париться, ты нам поможешь. Тебе зачтется.

— Я думаю, — пожал плечами генерал Рогов, докурив сигарету и выискивая взглядом, куда бы бросить окурок.

— Да не мучайся ты, бросай под ноги, — махнул рукой генерал Грушевой. — Завтра уберут. Мусорки еще не успели установить. У меня они такие же, кованые. Как фонарики и скамеечки. В стиле романтизма. Давай посидим, — предложил генерал Грушевой, усаживаясь на лавочку как раз у тех кустов, где ожидал своего часа Муму.

— Давай посидим, — кивнул генерал Рогов.

Когда они устроились на скамейку, генерал Грушевой подал генералу Рогову телеграмму.

— Что, опять твой лейтенант Мыськин подшустрил?! — скептически хмыкнул генерал Рогов.

— Почему сразу Мыськин? — пожал плечами генерал Грушевой.

— Одеколоном дешевым несет за версту, — проговорил генерал Рогов, внимательно изучая телеграмму. Перечитав ее несколько раз про себя, он сказал вслух: — Ну что ж, все понятно.

И это «все понятно», как сразу понял Муму, было адресовано ему. Будучи опытным разведчиком и зная характер Дорогина, генерал Рогов почему-то был уверен, что Дорогин находится где-то поблизости.

— И что тебе понятно? — спросил генерал Грушевой, предупредив: — Только советую говорить правду. Будешь свистеть…

— Денег не будет… — проговорил генерал Рогов весело. Телеграмма подняла ему настроение.

— Денег не денег, а работы точно лишишься…

— Оригинально. Сначала угрожают лишить меня жизни, а теперь еще и работы…

— Ну, так что там?.. — нетерпеливо спросил генерал Грушевой.

— Значит, так, читаю… — сказал генерал Рогов, как бы специально подчеркивая каждое слово: «Коров здесь нет. Молоко пьем магазинное. Летом солнце вставало здесь в четыре утра. А теперь и в семь темно. Мошки заели. Очень скучаем по Леониду Прокофьевичу. Пусть выздоравливает и поскорей приезжает. Настя».

— И что это значит?

— Видишь, здесь есть цифры — это даты, когда планируются теракты.

— А почему ты так уверен? — спросил генерал Грушевой, внимательно глядя на генерала Рогова.

— Это наш особый шифр. Тебе, Грушевой, нужна суть. Вот я тебе суть и выдаю.

Муму, который имел возможность наблюдать за этой сценой из-за кустов, только покачал головой. Такого от генерала Рогова он не ожидал. Но, разводя таким образом Грушевого, он нагружал его дезинформацией.

Генерал Рогов еще раз внимательно перечитал текст телеграммы и отдал ее Грушевому со словами:

— Ну что, товарищ генерал, информация получена. Докладывай теперь своему шефу. Где он у тебя: в Кремле или в Белом доме?

— Ну очень смешно. Просто обхохочешься… — покачал головой генерал Грушевой и, перечитав телеграмму, спросил: — А почему он пишет «коров здесь нет»?

— Тоже шифр.

— И в чем его суть?

— Так сразу не поймешь… — куражился генерал Рогов.

— Так ты объясни, — занервничал генерал Грушевой.

— То есть ты хочешь, чтобы я тебе выдал весь наш шифр и ты меня убрал по-тихому?

— Ну, по-тихому тебя не уберешь. Ты птица крупная. И покровители у тебя есть. И среди бывших, и среди нынешних руководителей.

— Ты мне что, завидуешь? — усмехнулся генерал Рогов.

— Еще чего… — начал хорохориться генерал Грушевой. — Просто я хотел узнать шифр. Чтобы тебя лишний раз не беспокоить.

— Да нет, ты уж лучше беспокой меня! Пока я тебе нужен, ты меня не прикончишь.

— Думаешь, знание шифра спасет тебе жизнь? Зря. Нам скоро ни твой шифр, ни Балт, ни ты не понадобитесь.

— Что, меня на пенсию, к тихой заводи отправят?

— Боюсь, что дожить у тихой заводи не получится. Слишком вы ценные свидетели.

— Свидетели, говоришь? Ну да… Мы свидетели того, как ты обделался. Ты обделался, как только привез меня сюда в качестве не знаю даже кого. Не то пленника. Не то заложника.

— Ошибаешься! Насчет «обделался» ошибаешься!

— А ты что, героем себя считаешь?

— Героем не героем, но я сейчас думаю о будущем России.

— Ну что ж, надежды юношей питают, отраду старцам подают.

— Старец — это я? — скептически хмыкнул генерал Грушевой.

— Нет, — покачал головой генерал Рогов, — ты юноша, зеленый, совсем зеленый юноша. Такой зеленый, что от одного твоего вида кисло во рту делается, — сказал он и сплюнул.

— Слушай, ты! — налившись краской, закричал генерал Грушевой и вскочил с места.

— Ну и что наш малыш так раскричался? — усмехнулся генерал Рогов и тоже встал.

Рядом с ним генерал в отставке Грушевой действительно выглядел малышом.

— Помнишь, — продолжал наезжать генерал Рогов, — тебя в Суворовском все Малышом звали. Малыш ты был, малышом и остался…

— Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь! — захрипел генерал Грушевой.

— Нет, за себя лучше ручайся! Я же тебе еще не всю информацию выдал.

— Да, действительно, — кивнул генерал в отставке Грушевой и добавил: — Тогда сели.

— Правильно, давай сядем, так-то лучше будет, — генерал Рогов первым опустился на скамейку.

— Ты же мне еще не все расшифровал…

— Ну да, — с чувством превосходства передернул плечами генерал Рогов. — Если бы я был дураком, чего за мной никогда не водилось, ты бы или твои люди занимались тем, чтобы понадежнее спрятать мой труп. Так, чтобы даже собаки не унюхали.

— Перестань ерничать! — дернулся генерал Грушевой. — Ты же знаешь, я не люблю говорить о трупах.

— Ой, скажите, какие мы нежные… — покачал головой генерал Рогов.

— Мы с тобой хотели поговорить о шифровке… — напомнил генерал Грушевой.

— И что конкретно тебя еще интересует? — усмехнулся генерал Рогов.