Тело прошибает волной адреналина, когда Арман вжимает меня в себя. Жестко возможно грубо, но не больно и ощущение, что он четко выверяет эту самую грань, после которой уже перебор, пьянит еще сильнее.

Дыхание перехватывает и мне хочется глотнуть воздуха, поэтому отстраняюсь от его губ, отворачиваю голову, но Хасанов продолжает сладкую пытку переключив внимание на мою шею и мочку уха. Дрожь пронзает насквозь, когда его губы касаются ямочки за ухом, и глухой стон срывается с губ, сдавая меня с головой.

И Арман рычит. Утробно, хищно, голодно рычит будто каждый мой стон это отдельный вид секса с его возбуждением. Подталкивается вперед и я ощущаю твердость его стояка, которая утыкается прямо между моих раздвинутых ног. Спасает лишь преграда из джинсов и тонких трусиков которые стали слишком горячими от его простого движения бедрами. Твердость касается клитора и меня ведет. Руки сами собой опускаются на его талию и ниже, обхватываю его, сминаю, впиваюсь в твердые ягодицы сквозь брюки и снова прижимаю к себе. Очень жирный намек. И он понимает без слов.

Наклоняется ближе, подхватывает на руки и уже через секунду, не прерывая поцелуя выносит меня из кухни. В мозгу все плывет, пульс ударяет в висках, но за его грохотом голос рассудка почти не слышно, и меня это устраивает. Сжимаю широкие плечи, чувствуя странную дрожь сродни экстазу от того что этот огромный зверь сейчас принадлежит мне и снова отдаюсь в плен его сладких губ, отключая мозг.

Поцелуи пьянят до пульса внизу живота, отдают эхом в грудь, неся по венам кипящую лаву, соски покалывает сквозь ткань, а внутри все горит от дикого почти животного желания ощутить его твердость и напор.

Хасанов подходит к кровати и без церемоний опускает меня на нее, не разрывая контакта наших тел. Ложится сверху, накрывает собой и я в безумстве путаных движений тянусь к его пряжке, а он уже расстегнул молнию и теперь стягивает с меня джинсы вместе с трусиками, которые почти насквозь промокли от этой похоти.

Джинсы летят к чертям, и Арман замирает на секунду, ткнувшись лбом в мой лоб.

— Я не хочу сделать тебе больно, — его слова сбивают с толку, но анализировать не хочется, поэтому лишь молча киваю и прикрываю глаза, но они вновь распахиваются когда толстый стояк пронзает меня своей твердостью, почти до упора входя внутрь.

Спина выгибается, прижимаюсь грудью к широкому торсу, даже сквозь ткань оставшейся на нас одежды ощущая его жар. Свитера так и не сняли, Арман лишь приспустил брюки, чтобы не возиться с раздеванием долго и от этого происходящее кажется еще безумнее. Я обнаженная ниже пояса с разведенными ногами и он полностью одетый, но горячий член все равно выпущен как зверь из клетки. Он туго вбивается внутрь, каждым толчком касаясь чувствительной точки и тело пронзает сладкое предвкушение, я на грани.

Так быстро и стремительно я ни разу не кончала. Арман выпрямляется парой движений подталкивая меня к пику и его взгляд прожигает меня до самого дальнего уголка души, поэтому закрываю глаза и не смотрю. Не хочу, чтобы видел. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Голова чужая, тело будто в обморок, но первый спазм оргазма разносит в клочья и я вскрикиваю едва удержав на губах его имя. Не произнесла. Не хочу.

А он словно почувствовав мое отстранение прижимается и зарывается пальцами в разметавшиеся по подушке волосы и рычит в губы.

— Не вздумай… — Не договаривает, его дыхание тоже срывает, когда сжимаю упругую ягодицу и толкаюсь к нему пытаясь уцепиться за сходящие волны кайфа, и удается.

Его оргазм с такой же силой накрывает, как и мой, и мы оба вздрагиваем и перестаем существовать на секунду. Взгляды дикие, в поцелуях ни грамма нежности только укусы и остервенение. Движения бедер смазаны пока совсем не замирают, когда всадил глубоко внутрь и начал изливаться такими же грубыми толчками. Его кожа мурашками под моей ладонью, дыхание жаром на губах как огонь, а взгляд наконец отпустил, Арман закрыл глаза, потому что понял, проиграл.

Тяжело дышим урывками. Все еще сплетены, но я толкаю в грудь, чтобы не затягивало в эти долбаные сети глубже. Ощущение такое же как в той проруби. Кажется что надо просто закрыть глаза и наступит покой, только это ловушка. Покой не наступит. Наступит конец.

Если останусь с ним наступит конец.

И мы оба это знаем.

Поэтому он закрыл глаза.

Не хочет смотреть правде в лицо.

— Слезай, — снова толкаю, и Арман со стоном перекатывается на свободное место рядом и накрывает глаза сгибом локтя. Мой взгляд опускается по его огромной фигуре к члену, все еще полустоячему, но уже на сходе. Головка поблескивает белым жемчугом, и меня на секунду стопорит, когда понимаю, что забылась. И забыла о защите. Но уже поздно. Чувствую как вытекает и опускаю руку смазывая след его семени на коже. Оно густо ложится на пальцы и я поднимаюсь и иду в ванную, подхватив на полпути джинсы.

Голова трезвеет. Реальность как белый свет луны постепенно выцепляет из сумрака очертания предметов и становится дурно.

Да я хотела этого. Хотела забыться, снять стресс, переключиться. Но не хотела его нежности, его бережных взглядов в начале и после. Не хотела чтобы держал как хрусталь в ладони. Не хотела чтобы смотрел так пронзительно будто все давно понял.

Ничего он не понял! И не поймет.

Стук в дверь заставляет вздрогнуть.

Рука ошибается, когда салфеткой провожу по коже, стирая остатки. Слишком много, а это плохо. Черт где была моя голова?

— Уходи.

— Открой.

Как будто лбами в стену оба кто кого перетолкает.

Заканчиваю вытираться и одеваюсь. Горячо внутри, но я гашу это игнорирую изо всех сил и подхожу к двери. Открываю.

Влетает и прижимает собой к кафелю. Заглядывает в глаза, не церемонясь обхватывает шею. Пульс ошибается снова. Ненавижу.

— Думаешь, выиграла? — оскорблен. Зол. А я спокойно смотрю в его глаза. И это ответ. Хватка усиливается. Ничего нового. Сердится и силы не рассчитывает. А кому понравится, когда не он трахает, а его имеют? Без эмоций, тупо как тело, как резиновый член с расширенным функционалом. — Сука. Думал, уже не выведешь до такой степени, но у тебя похоже дар.

Отпускает, как обжегся. Отходит, а я вдыхаю, потому что теперь могу, и медленно подхожу к раковине, открывая воду. А он как лев в клетке беснуется, бросается на прутья, раздирает железо.

— Стерва.

Не могу уловить со злобой или без, да это и не важно.

— Отвези меня домой, — прошу устало, хотя помню что оба пили. Может, такси.

Арман ловит мой взгляд в отражении зеркала и хмурится.

— Там Кристина и отец.

Нет, ты не понял.

— Отвези меня в мою квартиру, — не мигаю. Смотрю прямо. Ни просительных ноток в голосе, ни грамма забитости и страха. Ровный и четкий приказ.