– Ну, еще бы! – согласно кивнула Марина, вынимая сигареты. – Работенка не пыльная, а денежки шальные, да? А тетка не сказала, почему именно эту машину, а?

– Ска…сказала… – снова зазаикался парень, – сказала, что на этой машине ездит любовница ее мужика…

Коваль захохотала – все встало на свои места, и теперь она точно могла сказать, по чьей наводке стреляли в Мишку. И было понятно, что убивать того никто не собирался, потому стрелки и не особо целились – иначе стреляли бы в голову, а не в голень, плечо и бок. Любовница Ворона Ксюша решила, что у него роман с Мариной, и захотела испугать Мишку, а ее просто убрать. «Кровожадная оказалась деточка, – подумала Коваль про себя. – А по молодости была такая девочка-ромашка, ни за что не подумаешь. Но, смотрю, научилась кой-чему за эти годы».

– Значит, поступим так, – решительно заговорила она, отбросив окурок, – сейчас мы тебя отпустим, а ты своему Рудому скажешь, что все сделал. Он тебе деньги сразу отдаст?

– Нет, тетка сказала, что сама рассчитается, я с ней через час встречаюсь…

– Ой, как все хорошо вышло-то! – радостно отозвалась Марина. – Вот мы дружно и поедем. Деньги я тебе сама отдам – просто для науки, а ты, идиот, в следующий раз, когда тебя под срок кто-то станет подводить, подумай о последствиях. Зона – не курорт, вон хоть у этого дяди спроси, – кивнула она на Женьку, и тот продемонстрировал парню свою сожженную жидким азотом руку, – это наколки дядя сводил зоновские, вишь, как некрасиво получилось? Ну, вот так… Я сейчас такси поймаю – и поедем кататься. Машину трогать нельзя, там теперь немного опасно. Вдруг действительно все так, как я думаю, а? Или ты хочешь на джипе прокатиться? – поинтересовалась она у парня, и тот в ужасе затряс головой. – Ну, я так и думала. Поэтому такси. Куда поедем?

Парень сказал название кафе, и Марина пошла в сторону выхода из двора, к оживленной магистрали. Несмотря на вечер, машин по-прежнему было много, а из желающих быстро заработать лишнюю сотню-другую мгновенно выстроилась небольшая очередь. Договорившись о цене, Коваль махнула рукой, приглашая Хохла присоединиться, и тот, крепко держа парня за плечи и делая вид, что они дружески беседуют, пошел к машине.

– Не вздумай рот открыть, грохну, – широко улыбаясь, предупредил он, и парень согласно закивал, понимая, что этот огромный мужик с изуродованными руками шутить не настроен.

Они долго ехали какими-то переулками под аккомпанемент радио «Шансон» и бурную речь водителя, клявшего дороги и городскую администрацию, не желающую заниматься решением этого вопроса. Марина на переднем сиденье то и дело фыркала в кулак, слушая витиеватые речевые обороты.

Она старалась воскресить в памяти облик любовницы Ворона, но никак не могла. Помнила, что та высокая, с большой грудью, красивая – но ни цвета волос, ни выражения лица не могла восстановить. То, что Мишка до сих пор встречается с Ксенией, Марина знала – Ворон сам как-то обмолвился, добавив, что постоянство этой связи его самого удивляет. Коваль тогда поинтересовалась – мол, чего ж не женишься, а он только хохотнул – к чему, когда и так все хорошо? Скорее всего, именно вот этот неопределенный статус и толкнул Ксению на такие шаги, а может быть, и еще что-то имелось, например, какие-то более молодые конкурентки – а что, вполне. «Вот козлы старые, – думала Марина, припомнив разговор с Веткой. – Какого черта нужно? Седина в голову – бес в ребро? Ведь рядом красивые женщины, с которыми вместе многое пережито, а им все разнообразие подавай. Не понимаю». И вдруг осеклась в мыслях – а она-то чем лучше? Ведь у нее самой ситуация примерно такая же, разве что она любовников себе не по возрасту выбирает, а по какой-то внутренней тяге. Так и с Григорием было, и со Стивеном – просто почувствовала в какой-то момент интерес, любопытство возникло – а каково это? И пошло-поехало. И Хохол терпел… Молча страдал, иногда, конечно, взбрыкивая, но не настолько, чтобы послать к ней каких-нибудь «ворошиловцев», как Марина называла таких разовых стрелков-исполнителей.

– Приехали, слава богу, – констатировал водитель, останавливаясь у расположенного на первом этаже нового офисного здания кафе. – Вам сюда?

– Да, спасибо. – Коваль отдала обещанную сумму и вышла из машины.

Женька вместе с парнем тоже покинул салон и на ходу поинтересовался:

– Слышь, архаровец, а как тебя папа с мамой кличут?

– Кеша, Иннокентий, – ответил парень, нервно облизывая губы – предстоящая встреча явно пугала его. – Дяденька, а вы меня потом правда отпустите? – совсем по-детски спросил он, стараясь заглянуть Хохлу в лицо.

– Если дама сказала, что отпустит, то не сомневайся – она свое слово сдержит и даже деньги тебе отдаст, – ухмыльнулся Женька, – уж чего-чего, а проотвечаться она себе не позволит. Учись, щегол.

– Мне… мне не надо денег, – сбивчиво заговорил Иннокентий, останавливаясь метрах в пяти от крыльца, – я не хочу… вы меня только с собой туда не берите…

– А что такое? – прищурилась Марина, уже поднявшаяся по ступенькам. – Есть что-то, о чем ты умолчал? Ну, так вместе с нами и поляжешь, если вдруг.

– Я… я Рудого… боюсь, – пролепетал он, падая на колени. – Он должен был за вашей тачкой сам приглядывать, чтобы в нужный момент… ну того… короче… Пожалейте, а? Я ведь честно рассказал…

Коваль спустилась с крыльца, низко наклонилась, заглядывая в глаза рыдающего Иннокентия:

– Боишься? Рудого боишься? А два трупа навесить не боялся? Двух людей на тот свет отправлять? Нет? Пока грины в глазах мелькали, страха не было, да? Ну, так и сейчас мужиком будь – вставай, прекращай тут трагедию разыгрывать и иди с нами. Я все сказала, повторять не буду.

Легко разогнувшись, она пошла обратно к двери. Хохол поднял парня за шиворот и коротко приказал:

– Сопли вытри! Смотреть мерзотно, ей-богу. А ведь она права – когда на убийство за бабло подписывался, не страшно было? Ведь сахар в бензобаке – это ж даже не предскажешь, в какой момент тачка колом встанет! А тут и второй исполнитель подтянется, да? Ловко у вас получилось, еще и «хвост» приставили, выходит? Сложновато, но эффективно. А в глаза своей смерти страшно смотреть, да? Оно и правда – свою шкуру завсегда жальче. Топай давай, а то я нервничать начинаю, могу сломать чего ненароком.

В кафе абсолютно не оказалось народа, и это Марину удивило и насторожило. Ни официантов, ни бармена, ни музыкантов – хотя инструменты стоят на небольшой сцене расчехленные. «Странная картина, как будто кто-то вывел отсюда всех, как перед бомбежкой, – подумала она, осматриваясь. – Неприятное место… смертью пахнет».

Ксению она увидела сразу и оценила режиссерский талант – женщина сидела у окна, и в темноте зала на его фоне был виден только силуэт, а лицо как бы подсвечивалось снизу красным светом небольшого настольного светильника, что создавало крайне неприятное впечатление. Ксения курила, красиво отведя руку в сторону. Марина двинулась прямиком к ней, уверенная, что Женька успевает контролировать и Иннокентия, и то, что происходит в темном зале – звериный нюх Хохла всегда включался в таких критических ситуациях.