Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А император Сарфф? Ты хотел, чтобы он оказался на грани жизни и смерти?
— Ну, на такую удачу я не рассчитывал. Но, пожалуй, юным принцем будет легко манипулировать, если у меня появится такое желание.
— Тебе повезло, что тебе всё это удалось.
— Бесспорно. Пьеса вышла весьма опасная: я едва успел поменяться местами со своим двойником в ложе. К счастью, теперь твой наставник надёжно считает меня мёртвым.
Я молчала, глядя на отца. Я не дам ему заподозрить, что Рэй знает, что отец жив. Потому что если Маркус Рише догадается, то Рэй мгновенно окажется под ударом.
А это значило, что нужно перевести разговор на другое.
— Ты ведь мог не выдавать себя, когда я прибыла в Академию, — промолвила я. — Просто жить дальше.
— Я понял, что Рэй не отступится. Мне нужно было устранить его, запугать или направить по ложному пути. — Мой отец развёл руками. — Я выбрал самый безболезненный вариант.
Я помедлила, перед тем как задать следующий вопрос. Но не спросить я не могла.
— Рэй сказал, что ты пытался захватить его разум, когда он пытался остановить дракона. Это правда?
Лорд-хранитель поднял бровь:
— Имперскому агенту стоит забыть о своих детских травмах и не доверять воображению. Я учил этому Рэя пять лет назад, но, похоже, впрок мои уроки не пошли.
— То есть этого не было? — уточнила я.
— Забрать его тело было бы неразумно и нелогично, — устало сказал он. — Стать принцем Дрэйгом, оказаться у всех на виду? Я совершил бы чудовищную глупость, добейся я этого. Он пережил сильнейшее горе, испытал невозможное напряжение… его заблуждение можно понять. Но мне в тот момент было не до него.
— И… ты не хочешь захватить его тело?
— Его внуков — вероятно. Его потомков — наверняка. Ты так боишься за него? — Отец глядел на меня с сожалением. — Несмотря на всё, что Рэй сделал, он всё ещё манипулирует тобой, как хочет. Он — твоя слабость, и опасная слабость. Гриссёнок, я первый скажу, что не стоит доверять мне. Но ты слишком доверяешь ему.
Я наклонилась вперёд.
— Тогда дай мне альтернативу. Останься.
— Не могу.
— То есть теперь уже ты не доверяешь мне?
— Не могу, — негромко и устало повторил отец. — Фаэль, мои инстинкты сыграли сегодня со мной дурную шутку, позволив тебе меня узнать. Через пять лет, даже через год, когда ты уже стала бы сильным и опытным агентом, это не принесло бы мне вреда: к этому времени ты бы научилась владеть собой в совершенстве, и Рэй никогда не узнал бы правды. Никто не узнал бы. Но ты поняла раньше времени, гриссёнок. Ты выдашь себя. Иного не дано.
— Ты столько раз назвал меня по имени сегодня, — почти шёпотом сказала я.
Лёгкая улыбка.
— Привычка лорда-хранителя. Кроме того, ты выросла.
Он неожиданно протянул руку, и я словно во сне подала ему свою.
— Я все эти годы представляла алого дракона над скалами, — произнесла я, глядя ему в глаза и держа его за руку. — Защитника, который приглядывает за мной. Всегда.
Брови отца взлетели:
— Меня?
— Тебя.
Он долго смотрел на меня.
— Всю жизнь я мечтал о том, чтобы стать этим алым драконом, парящим над скалами, — тихо произнёс он. — Освободиться от цепей, сковывающих меня столько лет, и наконец стать свободным. Я говорил тебе об этом, когда ты была маленькой, помнишь?
— И я так и не поняла, что ты имел в виду.
— Поймёшь. Драконы… — Отец резко выдохнул. — Величайшие создания из всех. Древнейшие и могущественные. Сила, которую мы потеряли. Свобода, которую я столько лет мечтал обрести. И я не откажусь от своей мечты.
— Но ты говорил, что только принцы великой династии способны попытаться.
— Верно. Но это разговор для другого дня.
Отец встал, не выпуская моей руки. Я поднялась вслед за ним. Стол всё ещё разделял нас, словно на переговорах, и я вдруг ощутила, что для отца это и были переговоры. Не встреча отца с дочерью, но оценка рисков и возможность утечки.
— Ты дашь мне время? — серьёзно спросил он. — Всё, что от тебя требуется, — не говорить Рэю ничего и видеться с ним пореже в течение этого месяца.
Я несколько секунд смотрела отцу в глаза. Выдать его Рэю? Предать, как предал отца и брата сам Рэй? Какие бы обстоятельства Рэя к этому ни подтолкнули, как бы ни обезумел его отец… это всё же было предательством.
Голос Ксара зазвучал в голове:
«Через двадцать лет мой сын задаст мне вопрос: «Что ты сделал тогда? Что ты выбрал?»
— Да, — негромко сказала я. — Я дам тебе время. Только не убивай тех, кто мне дорог. Не убивай Рэя.
Едва заметная улыбка.
— Поверь, пока Рэй остаётся единственным представителем великой династии, я хочу его смерти не больше, чем ты.
Отец обошёл стол, глядя на меня совершенно тем же взглядом, как в моём детстве.
— И ещё одно. Я жду, когда ты повзрослеешь, Фаэль. Когда цинизм наконец прорвётся сквозь твою юность и ты поймёшь, что жертвы неизбежны, а привязанности временны. Что ни одна подлость не остаётся с тобой навечно, а вот смерть обрывает всё, поэтому для нас оправданы и ложь, и убийство.
— И что будет, когда я пойму?
— Я вернусь к тебе, — просто сказал отец. — Мы увидимся вновь. И тогда ты станешь моей дочерью и ученицей по-настоящему. И никогда не умрёшь.
Я опёрлась на стол. Отец уже обещал мне бессмертие, но в этот раз обещание было пугающе реальным.
— Мы ещё увидимся? Здесь, в Академии?
— Возможно. Но, что куда вероятнее, я просто исчезну.
— Тогда… — Мои губы дрогнули. — Обнимешь меня на прощание?
— Всё-таки ты ребёнок, — мягко сказал отец. — Будущий имперский агент обменял бы объятия на ответы. Чем я плачу за руну бессмертия, например?
Я невольно вспыхнула. Укор отца жёг сильнее словесной трёпки от Рэя. Но от него же я научилась держать удар и парировать не хуже.
— Вовсе нет, — тихо сказала я. — Просто, чтобы получить ответы, я скажу тебе, что люблю тебя и думаю о тебе. Всегда. Что у тебя есть семья. И знаешь, в чём моя сила?
— В чём, гриссёнок?
Я улыбнулась сквозь слёзы:
— Я тебе не вру. И ты об этом знаешь.
Я протянула руки. И, когда лорд-хранитель Академии шагнул мне навстречу, его лицо перестало быть бесстрастной маской.
А потом я оказалась в объятьях отца, и по моим щекам из зажмуренных глаз текли слёзы.