— Я заметила, — произнесла я, поглядев на Генри, и с трудом сдержала порыв ревности.

— Но Либретта ещё молода, а я очень хочу внуков, — многозначительно добавила герцогиня. — Если родишь бастарда, знай, он не будет нуждаться.

— Перестаньте, мама, Трис не желает…

— Генри уже говорил… — мы заговорили с ним одновременно. — Спасибо, — добавила я, встретившись взглядом с герцогиней.

— Вот и славно. А теперь идите спать, я вас отпускаю.

Мы вошли в спальню. Генри закрыл дверь, и уже с порога мы начали целоваться.

48 Горизонтальные уроки

Крепкие руки паладина нежно сжимали мою талию, пальцы ласкали позвоночник, словно виолу, и по коже разбегались волнующие мурашки. По жилам горячо растекалась кровь.

— Милая моя, я видел, как ты сверкала глазами на малышку Либи, как разъярённая кошка! — Генри рассмеялся возле моего уха. — Тебе не о чем волноваться, в моём сердце есть только ты. И всегда в нём будешь только ты. Я никогда не пожелаю других женщин. Я люблю тебя.

Я затрепетала от признания. Слёзы брызнули из глаз. Не в силах произнести ни слова, я обняла паладина за шею и прижалась дрожащим телом, не желая расставаться ни на миг. Прильнула губами к его шее.

— Возьми меня с собой в поход, — прошептала я.

— Невозможно, — хрипло ответил он, ведя губами и языком по шее и спускаясь поцелуями к ключице.

Тело била дрожь. Дыхание сорвалось. Я замерла от предвкушения сокровенной ласки. Плавилась под прикосновениями паладина, как свеча, и совершенно не могла сопротивляться.

— Но… но… там опасно, а мой огонь может помочь, — выдохнула я, наконец, собравшись с силами.

Генри отстранился и поглядел в глаза.

— Трис, я не могу тебя взять. Это выдаст твою магию. Ты была в руках тёмного, а значит, мне придётся надеть на тебя магические кандалы и отвести на суд.

— Генри, возьми меня, возьми, как целителя. Я не буду выдавать свою магию, но в критический момент она может спасти жизнь! Вспомни дракона! Ты один его бы не одолел!

— Трис… — понизил голос Генри, ухватив меня пониже спины. — Отшлёпаю! Если ещё раз об этом заговоришь. Единственное, куда я согласен тебя взять — так на эту постель! — кивнул потемневшим взором на кровать. — А рисковать тобой я больше ни за что не намерен!

Вербена сводила с ума. Вдох. Выдох.

Судорожно дыша, я стараясь держать себя в руках, но это было невозможно трудно. Любимый мужчина сжимал в крепких объятиях. Желанный. Верный. Истинный.

За свою жизнь он много страдал, воевал, потерял любимую женщину. Он хотел наследника, но Беатрис не позволила ему за девять лет брака… Пресветлая, за девять лет! И он терпел!

— Я схожу в уборную, — сказал он. — Потом раздену тебя и поцелую везде, как захочу. Заодно расскажу о способах успокаивать разбушевавшийся внутри огонь. Я обещал.

Голова закружилась, ноги ослабели, и сердце заколотилось от предвкушения.

Генри отстранился, подошёл к прикроватному столу и вынул баночку с мазью, поставив на столешницу.

— Что это? — изумилась я.

— То, что позволит тебе насладиться нашим занятием, ни о чём не тревожась.

— Ты позаботился? — не верилось мне.

— Видел, как ты волновалась при моих прикосновениях. Я не хотел остаться без сладкого.

Паладин стянул сорочку и брюки, стоя по другую сторону кровати, и отправился в уборную.

Заплескалась вода.

Я с опустошением присела на кровать, сжав пальцами покрывало и поглядела на баночку с мазью.

Хватит бегать от своего предназначения. Не зря Пресветлая вернула меня из лап Тёмного. Не для того, чтобы я шла воевать. Моя магия не спасла меня, но ребёнок, которого я рожу, может дать надежду ордену паладинов на продолжение. Я хочу стать матерью. И ещё больше я хочу, чтобы Генри стал отцом. Он любит меня чисто и искренне. Не давит и не настаивает на ребёнке, мазь вот сам принёс. Он принимает меня и мой выбор.

Осталось мне сделать свой.

Я дотянулась до баночки, подошла к камину и подкинула в огонь вместе с ещё парой поленьев, чтобы стало светлее.

Паладин вернулся в комнату в халате и застал меня на коленях у огня. Присел рядом и увидел в пламени баночку.

— Ты уверена? — поглядел на меня ошалевшим взором. — Правда этого хочешь?

Лицо его озарял свет языков пламени. Серые глаза искрились тёплым мягким свечением.

— Да, — кивнула я. — Очень хочу.

Генри нежно поцеловал меня и прижал к себе:

— Клянусь тебе, я всё сделаю, чтобы ты ни о чём не пожалела.

Я обвила руками его плечи, расслабилась и отдалась его власти. Генри перенёс меня на постель и положил, потянул вверх подол платья. Поцеловал оголённое колено, проведя рукой выше по бедру.

Я засмущалась и сдвинула ноги. Неужели паладину ведомы особые поцелуи, о которых говорил Расс? Вот уж не верится!

— Что ты делаешь, Генри? — прошептала я, сдерживая судорожное дыхание.

Пальцы, гладящие его влажные волосы, задрожали и похолодели. С губ срывались стоны, я выгибалась и закусывала губы в исступлении от ласк.

Он коснулся горячим языком тугой горошинки между ног, я вознеслась к небу, но осыпаться пеплом мне не дали. Быстро убрали язык от самого чувствительного места и потянулись невесомыми поцелуями вверх.

— Пресветлая… — простонала я. — Пожалуйста, Генри… Иди ко мне…

— Не так скоро, огненная моя, — хрипло прошептал паладин.

49 Горизонтальные уроки часть 2

Генри взял за запястье и прижал к постели, второй рукой принялся развязывать корсет. Я податливо выгнулась, помогая себе освободиться от одежды.

Мягко проведя языком по ореолу соска, паладин вобрал его в рот и застонал.

Перед глазами заплясали цветные огни. Кожу сладостно закололо миллионами игл. Я закинула бёдра на Генри, прижимая к себе.

Внутри, словно из жерла вулкана, поднимался огонь, крутились пламенные вихри. Жар ударил в руки и ноги, тело напряглось, и Генри это почувствовал.

— Расслабься, дай огню течь