— усмехнулся тот. — Как тебе рифма «Фериал Свирепый — глупый и нелепый»?

— Фериал?.. Что⁈ То есть, вы и про меня… Про меня будете песню писать? — поразилась Варя.

— Конечно будем, надо донести до масс, что произошло и за что поплатился их король. Так, глядишь, и другие задумаются, а надо ли ссориться с эльфами и похищать их принцесс. А может, и своих жён поостерегутся обижать. Такая социальная работа, которая очень медленно, но меняет общество, — ответил Морнэмир и без перехода начал:

— В Икене правил жестокий король,

Он вешал людей, причинять любил боль

Пытал и насиловал собственных жён,

И скорбной болезнью он был поражён,

Его называли Свирепым… — пропел Морнэмир густым басом и по-икенски на манер какой-то кабацкой плясовой с неуловимо-знакомым мотивом.

— В Икене совсем не осталось невест,

Король Фериал прогневитель небес

Сватов отправляет в Серебряный Лес:

Полно там красавиц и разных чудес,

Но план этот глупо-нелепый! — подхватил Тарион, пока Варя только рот открывала, слушая эти экспромты.

У Тариона оказался приятный мелодичный, но в то же время мощный баритон. Сразу подумалось, что в России он смог бы стать известным певцом.

— Сватам отказали, ну как же ещё,

Но очень коварным был этот расчёт:

Принцессу эльдар, что прекрасней зари,

Сваты Фериала похитить смогли

И спёрли коня и повозку! — как по писаному продолжил Морнэмир.

— Обманом доставили деву эльдар.

В чреслах королевских пылает пожар:

Уже предвкушает дурак Фериал…

Да только принцесса подала сигнал,

Поправив за ушком причёску.

— 'Вот это мой дядя, кузен, старший брат, —

Сейчас они с вами поговорят…

И, может, к чему-то приговорят

И вас, и сватов, и вообще всех подряд', —

Нежнейше сказала принцесса, — два куплета почти на одном дыхании спел Тарион.

— Обделался жидко король Фериал

И сват самый главный в кальсоны насрал:

В Икене никто не хотел умирать,

Ведь вся королевская конная рать

Просралась от этого стресса!

— «Свирепым» прозвали того короля,

Но голову с плеч подхватила земля.

Советники, слуги, солдаты, сваты

Молили о милости до ломоты

И клялись, что больше не будут! — тоже пропел два куплета подряд Морнэмир и Варя всё гадала, как это у них так здорово выходит, словно они всё давно знали и подготовили концерт для самодеятельности с конями.

— Вести себя плохо, народ обижать,

Невест принуждать, принцесс похищать,

Налогом душить и сирот выгонять:

Законы пора в королевстве менять!

Не только в Икене — повсюду! — закончил Тарион, и Варя засмеялась, похлопав этому внезапному выступлению, благо что чёрный аргамак ехал настолько ровно, что можно было и не держаться. Их приятные и богатые голоса удивляли: Тарион даже более тонко пел, когда про принцессу говорилось. Крутящая головой Лина смотрела на них как на божеств, выпучив свои большие глаза и хватая ртом воздух.

— Как⁈ Как вы это делаете вообще? — еле выдавила Варя, отсмеявшись. Благодаря этой дурацкой песенке пережитые ужасы казались какими-то далёкими и почти не настоящими. Тем более, можно сказать, что всё обошлось и она больше испугалась, чем пострадала.

— Большой опыт, — скромно сказал Морнэмир, а потом снял и показал Варе брошку с мутноватыми фиолетовыми камнями, похожая была и у Тариона на одежде, — но нам помогает амулет стихоплёта. Раньше этими вещами занимался Борал, кстати, это его дочь живёт в Соха. Борал хорошо сочиняет песенки, стихи, в общем, занимается просветительской деятельностью, в том числе всякой литературой. Адаптирует некоторое наше и записывает местные легенды. Некогда ему на каждое событие песенки сочинять с агитками. Вот мы и решили сделать что-то вроде магического помощника, который бы помог облачить какую-то историю и мысль в песню. Наштамповали на всех. Потому что ситуации разные, иногда требующие высокой оперативности.

— Наверное, любой эльф из-за этого считается непревзойдённым бардом? — предположила Варя, рассматривая брошку, и, получив утвердительный кивок Тариона, развила тему. — Просто вспомнила, как некоторые мне говорили о разных качествах, присущих эльфам по мнению слухов и всяких домыслов.

— Не всегда это хорошо, конечно, — сказал Тарион. — Из-за некоторых слухов на эльфов пытались даже устроить охоту. Сама слышала от Фериала про всякие амулеты и целебные свойства эльфийской крови. Мы полагаем, что из-за этого он в том числе и решился тебя оставить, а не передал со всеми почестями обратно. Обычно с нами не любят ссориться. Это невыгодно и опасно.

— Но люди разные, а сколько людей, столько и мнений, — напомнил Морнэмир. — А слухи появились тоже не на пустом месте. Правда, не в эльфийской крови дело, конечно.

— Это связано с тем, что сделал с нами Тарион? — решилась спросить Варя. При Морнэмире всё равно было как-то спокойней, тем более спросила она по-русски.

— Я закрепил их с новой формулой, — пояснил Тарион для Морнэмира. — Доработал кое-что, — а потом повернулся к Варе: — Временное искажение или вирус времени очень негативно влиял на женщин здесь. Организмы женщин более приспособленные, но одновременно и более сложные из-за вашей способности к воспроизведению себе подобных.

— Насколько я помню, раньше это занимало двадцать два года, — хмыкнул Морнэмир, и у Варя глаза на лоб полезли от такого заявления.

— С-сколько⁈

— Да, слишком много, — кивнул Тарион. — Поэтому я изменил это. Обычная беременность за девять месяцев, плод успеет развиться и всё такое прочее, первые пять лет развития как обычный ребёнок, потом примерно до шестнадцати идёт экспонента… Ну, это, наверное, тебе не очень интересно…

— Стоп! — замерла Варя, поражённая страшным озарением. — Если это так… что будет, если я забеременею в Р… Благословенном Царстве? Я что, рожу за две недели?

— Э… Скорее всего, ты умрёшь, — отвёл взгляд Тарион. — Твой организм просто не успеет отойти от стресса, и ребёнок выпьет тебя. Во время беременности здесь придётся тоже жить как простой человек, постоянно есть, много спать… Теоретически… По сути, во время беременности женщина перестаёт быть эльфийкой и живёт в персональном временном коллапсе, если можно так выразиться.

— Теоретически? Теоретически⁈ — открыла рот Варя. — Ты что, ещё и использовал нас как каких-то подопытных кроликов?

— Я всё рассчитал, — нахмурился Тарион. — Я этим больше тысячи лет занимаюсь и никаких осечек не было, — он покосился на Морнэмира. — Только волосы Морнэмира, но это из-за того, что я не владел всей информацией о