- Доверься мне, - попросил Андрей. Он оставил ее ладонь в покое и легко пробежал пальцами по внутренней стороне девичьей руки от запястья к локтю. Касание было легким, но по телу Ани от него прошла волна мурашек. Она инстинктивно облизнула губы и судорожно втянула воздух. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Аня кивнула. Сопротивляться она уже не могла: тихий, вкрадчивый голос Андрея будто заворожил ее, его прикосновения лишили всякой возможности к отступлению. Чувственность, которую она так тщательно скрывала даже от самой себя, пусть и несмело, но рвалась наружу. Потянув за края, Нечаев снял с нее футболку. Бюстгальтера на ней не было, и он с жадностью осмотрел открывшуюся ему картину. Такая красивая, такая нежная…

- Какая же ты… - хрипло, с восхищением проговорил он.

Аня смутилась, с трудом сдерживая порыв прикрыть голую грудь руками. Она собрала в кулачках ткань простыни, пытаясь скрыть собственное волнение, но лишь сильнее выдала себя. Андрей снова взял ее руку и на этот раз тронул губами запястье. Оставил дорожку поцелуев до плеча, затем перешел к красивому изгибу шеи. Аня ощутила, что к ласке губ прибавился еще и язык. Из груди ее едва не вырвался стон, но она сдержалась, позволив себе лишь шумный выдох. Закрыла глаза. Когда Андрей спрятал под ладонью ее грудь, снова выдохнула. Конечно же, он чувствовал, как дико стучит ее сердце, просто не мог не чувствовать этого. Его пальцы были настойчивыми и ласковыми, Ане еще никогда не приходилось испытывать подобного. Тот их первый раз был совсем другим… совсем. Мужские пальцы, описав круг возле торчащего девичьего соска, наконец захватили его в чувственный плен. Аня ахнула. Живот сладко тянуло, с каждой секундой все внутри нее напрягалось больше и больше.

Она старалась не думать ни о чем, когда Андрей стягивал с нее джинсы, а затем и вовсе избавил от одежды. Маленькие серые трусики упали на пол беспризорным комочком. Уложив Аню на спину, Андрей припал к ее груди губами, ладонь же его гладила внутреннюю сторону ее бедра. У Ани почти получилось отпустить от себя все мысли и отдаться тому, что происходило сейчас, но какая-то часть ее упорно сопротивлялась этому. И она знала, что в ней слишком жива та двенадцатилетняя девочка, которой, несмотря на прошедшее время, все еще больно, которая боится, на щеках которой навсегда застыли слезы.

Устроившись возле Ани, Андрей повернул ее к себе спиной и прижал к груди. Горячее дыхание его касалось ее виска, руки бродили по телу своевольно и жадно, находя все новые чувствительные точки. Бедра, живот, грудь, ягодицы… Аня тихо застонала, ощутив, как обе ее груди тонут в тепле крупных мужских ладоней. Тело ее покалывало, она чувствовала расползающийся повсюду жар. Откинув голову на плечо Андрея, она подалась навстречу его ладоням. Казалось, сама испугалась своего порыва, но сопротивляться собственным желаниям не могла. Услышала, как он шепчет ей на ушко нежные слова, и опять не выдержала: застонала. А потом его ладонь заскользила ниже, по животу, и еще ниже… Согнув девичью ногу в колене, Андрей закинул ее себе на бедро. Тут же его пальцы коснулись раскрытой нежной плоти, нашли самое чувствительное местечко. Ему хотелось, чтобы Аня ощущала себя желанной, ведь она и в самом деле была таковой – он хотел ее, хотел сильно и уже не первый день. Но пока не время. Его желания могут подождать. Бережные и умелые ласки пальцев с каждым мигом становились все настойчивее, губами он ловил горячие выдохи с ее губ. Она терялась в собственных ощущениях, и он это чувствовал. Именно этого он хотел. Возможно, Аня и сама верила, что готова к следующему шагу, но Андрей чувствовал – это не так. Вернее, не совсем так. И причиной тому служило не только прошлое, но и все, что случилось за последние месяцы. Ему не хотелось, чтобы она принуждала себя, перешагивала через собственные чувства. В том, что она боится, есть и его вина. Один раз он уже был эгоистом, самовлюбленным мерзавцем, больше не повторит. Она слишком хрупкая, слишком нежная, слишком светлая.

Тихо вскрикнув, Аня прогнулась в спине. По телу ее прошла легкая судорога, пальцы впились в руку Андрея. Он почувствовал, как ее мышцы сокращаются. Не остановился, продляя сладкий миг удовольствия. Он и сам испытывал наслаждение, пусть и отличное от охватившего ее.

Аня выдохнула, тело ее расслабилось, пальцы разжались, в уголках глаз блеснули слезы. Она даже не думала, что ее оскверненное тело способно подарить ей то, что она почувствовала. От рук Андрея все еще шло тепло, но теперь оно было другим: успокаивающим, убаюкивающим, дающим чувство защищенности, надежности. Она хотела повернуться к нему лицом, но он крепче прижал ее к себе.

- Отдохни, - его теплый голос у виска. – Полежи немного. Все хорошо?

- Угу, - она только и смогла, что кивнуть. Всё хорошо. Ей хорошо и тепло. И никуда не хочется уходить. Вообще не хочется, никогда.

Андрей подтянул одеяло и набросил на них с Аней. Ее сердце билось уже ровнее, а дыхание стало менее прерывистым. А еще от ее волос потрясающе пахло его шампунем…

Домой Аня вернулась только около пяти часов вечера. Было ужасно стыдно перед братом: больше она ему так и не позвонила, но объяснять что-либо не хотелось. Незабываемое утро… После того, что случилось, они еще долго лежали в кровати. Было тепло, уютно и совершенно не хотелось вставать. Позже Андрей принес завтрак прямо в постель. Оказывается, даже манка может быть чем-то очень романтичным…

Отперев дверь, Аня бесшумно прошла в коридор и мельком взглянула на вешалку. Ветровка Паши была на месте – явный признак того, что брат дома.

Ей бы сейчас распластаться на кровати и подумать обо всем случившемся за последние сутки, но, судя по всему, с этим придется повременить. Скворцова сняла балетки и прислушалась. В квартире стояла тишина, и она не без облегчения подумала было, что брат решил вздремнуть, но стоило мелькнуть этой мысли, как тот появился на пороге своей комнаты. Аня, словно пойманная с поличным, застыла на месте. Паша же, осмотрев ее с ног до головы, только улыбнулся.

- Привет, - подошел он к сестре. – Все в порядке?

- Да. - Аня стянула толстовку и повесила рядом с его ветровкой. – А ты как?

- Нормально. - Про свое расставание с Тиной он решил пока не говорить. Собирался, но… Сегодня Аня была другой, хотя на первый взгляд ничего в ней не изменилось. Только этот блеск в глазах… - Пойду сегодня в ночную.

- Так у тебя же выходной, - удивилась Аня. – Я думала, ты дома будешь.

- Да… - Паша поморщился и махнул рукой. – Друг с работы попросил поменяться. Выйду за него.

- Ясно, - в голосе ее почувствовалось недовольство. – Ты бы поберег себя. Неужели больше выйти некому, кроме тебя?

Даже несмотря на то, что Ане хотелось остаться одной и побыть наедине со своими мыслями, она волновалась за брата. А работал он, и правда, много. Не то, что она. И ведь не упрекнет ее, не скажет, что из них двоих хоть кто-то должен приносить в дом деньги.

- Меня ж никто не заставлял, - примирительно улыбнулся Скворцов. – Не ворчи, тебе не идет.