- Я просто за тебя беспокоюсь, - на выдохе произнесла Аня и посмотрела брату в глаза.

- Я знаю, - ответил тот. – Ань… - Паша помедлил, но все-таки спросил: - ты точно счастлива с ним?

- Очень, - она отвела взгляд. – Только…

- Что?

- Мне страшно, что это может кончиться, - призналась Аня. – Я боюсь, что наступит новый день, а там… а там раз, и не будет ничего.

- Иди сюда. - Паша взял ее за руку и потянул к себе. Обнял и погладил по спине. Его маленькая сестренка… Лучшая на свете. Взрослая, но такая ранимая. – Ты должна научиться просто жить, Ань. Без оглядки на прошлое. Иначе не получится, понимаешь?

- Понимаю, - отозвалась девушка и отстранилась.

- Почему ты не позволяешь себе быть счастливой? Ты ведь сама себя держишь.

- Я пытаюсь. - Она подняла на брата взгляд, который говорил куда больше, чем могли бы сказать слова.

- Ты в нем не уверена или в себе?

Паша понимал, что сестре не терпится поскорее закончить этот разговор. Она вообще не любила откровения, а уж откровения на такую тему… Но поговорить было нужно, и прежде всего нужно ей самой. Была бы жива их мать, все бы было по-другому.

Аня промолчала. Она не представляла, что ответить. Брат многого не знал и никогда не узнает, что же до нее самой… в себе-то она уверена. По крайней мере, в своих чувствах к Андрею. А вот что касается всего остального… Как оказалось, даже секс для нее – проблема. Решить-то она могла много чего, а вот на деле все вышло иначе. Аня смотрела на вещи здраво. Захочет ли Андрей терпеть все ее заморочки? Нужны ли ему такие сложности? Но ведь он сказал, что хочет, чтобы она была в его жизни. И, Бог свидетель, она тоже хочет этого, безумно хочет.

- Мне кажется, что он любит тебя, сестренка, - нарушил затянувшееся молчание Скворцов. – И ты его любишь, тут я даже не сомневаюсь.

- Люблю, - согласилась она. Говорить о своих чувствах вслух оказалось непривычно и трудно, голос звучал глухо.

- Значит, все будет хорошо, - Паша подбадривающее подмигнул Аньке и кивнул в сторону ванной. - Иди мой руки. Я сварю какао. Попьем, пока я не ушел.

Первое, что сделала Аня, очутившись в ванной, посмотрела на себя в зеркало. И тут же изумленно распахнула глаза: на ее шее виднелось красноречивое пятно багряного цвета. То, что брат тоже это видел, - несомненно. Анька вспыхнула и прикрыла пятнышко ладонью, будто это могло что-то исправить. Судорожно вздохнула. Убрала руку от шеи и еще раз посмотрела на свое отражение. У брата хватило ума промолчать. Да и, в самом деле, разве должна она что-то объяснять или оправдываться? Они ведь с Пашей не маленькие, прекрасно всё оба понимают. Аня открыла прохладную воду и подставила руки под струю. Еще и получаса не прошло с момента их с Андреем расставания, а она уже скучает.

У Паши все было готово: две чашки какао манили шоколадным ароматом, в вазочке высилась горка из конфет и кокосового печенья, блюдо с разложенной веером нарезкой и ровными кусочками хлеба стояло тут же. Аня улыбнулась и уселась за стол. Взяла с тарелки кусочек грудинки и с удовольствием засунула в рот. Пока брат хозяйничал, она успела переодеться: сменила джинсы на легкие домашние штаны, а вместо футболки надела водолазку дымчатого цвета с коротким рукавом. Паша только хмыкнул. Все, что ему видеть было не нужно, он уже увидел, так что скрываться поздно.

- Может, тебе что-нибудь приготовить? – Аня облизала пальцы и неприлично шумно, как в детстве, отпила какао. – Могу макароны сварить.

- Сиди уже. - Скворцов тоже уселся на табурет и сделал себе бутерброд. – Я вчера рис сварил. Если захочешь, кастрюля в холодильнике.

- Ты не брат, а сокровище, - прицокнув язычком, улыбнулась Аня и взяла еще один кусочек грудинки.

- Взаимно. – Он подвинул тарелку с нарезкой поближе к сестре. Настроение у неё было явно хорошее, да и переживания, похоже, отступили на второй план. Обычно если она расстраивалась, волновалась или нервничала, есть ее приходилось заставлять, а тут… - Ты у меня не беременна случайно? – Паша приподнял бровь, когда она стащила с тарелки третий кусок.

- Я же тебя не спрашиваю, беременный ты или нет, когда ты по банке тушенки за раз уминаешь, - парировала девушка.

- Согласись, это было бы странно. - Паша откусил большой кусок от своего бутерброда. Сейчас, в эту минуту, он не думал ни о расставании с Тиной, ни о каких-либо проблемах. Отвлекся от всего. Все-таки у него чудесная сестра. И как же радостно было видеть ее улыбку!

- Согласна. - Глаза Ани блеснули. Она взяла кусочек ржаного хлеба. – Так что лучше ешь и не говори глупости.

- Ехидна, - в шутку обронил Скворцов.

Аня не обратила на него внимания, только качнула головой и с удовольствием принялась за бутерброд, запивая его вкусным какао.

Она чувствовала себя как никогда бодрой и живой. Ее тело может приносить не только боль и чувство унижения. Оказывается, она способна испытывать удовольствие от… Аня уткнулась в чашку. Как же было приятно вспоминать это утро, сильные и ласковые руки Андрея, так бережно касающиеся ее тела.

Резкий звук дверного звонка выдернул ее из собственных мыслей. Она взглянула вначале на брата, потом на дверной проем. Она гостей не ждала, да и Паша, судя по всему, тоже. Паша нехотя поднялся с табурета и пошел открывать. Скворцова же только запрокинула голову и прикрыла глаза. Нет, видеть никого она сейчас точно не хочет, если только… Аня отставила чашку и быстро направилась вслед за братом. Однако надежды ее не оправдались: на пороге Андрея она не увидела. Вместо него взору предстала незнакомая девушка с большими голубыми глазами и приятной улыбкой.

- Здравствуйте, - переведя взгляд с Паши на Аню, произнесла гостья. – Меня Катя зовут. Я... - она небрежно махнула рукой в сторону двери напротив. - В общем, теперь я ваша соседка.

Оказалось, Катя приходится внучкой хозяйке соседней квартиры. Близко с пожилой женщиной Скворцовы никогда не общались, но всегда здоровались при встрече, да и сумки донести до квартиры Паша ей время от времени помогал. Так, по-соседски. Теперь же старушка перебралась к детям в другой район Москвы, а в ее квартиру, в свою очередь, въехала Катя. И, руководствуясь наводкой любимой бабули, решила познакомиться с ребятами.

Паша успел внимательно рассмотреть новоиспеченную соседку. Она была немного ниже его сестры и чуть более округлой в подобающих местах. Взгляд скользнул по фигуре несколько раз, и эти детали как-то сами собой отложились в памяти - машинально, не вызвав интереса. Несмотря на видимое равнодушие, он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что они с Тиной больше не вместе.

Странно было осознавать, что всё, ничего больше между ними не будет: ни посиделок в кафе, ни телефонных разговоров, ни вечеров наедине, плавно перетекающих в ночи. И не будет он больше видеть, как она смахивает волосы с лица, как закидывает ногу на ногу, как морщит свой хорошенький носик…