— Простите, Мартышка, — перебил Человек, — но вы излагаете факты, мягко говоря, не совсем точно.

Кашалот нахмурился:

— Что вы хотите этим сказать, уважаемый Человек?

— Что в происшествии, о котором упомянула Мартышка, потерпевшим был… вернее, чуть не стал сам Воробей. Его преследовал Кобчик.

— А-а, — протянул Рак, — знаем: некий Кобчик — хищная птица без определенных занятий.

— Нет, занятия у Кобчика вполне определенные, — возразил Человек. — Обычно он охотится за грызунами. Но в данном случае Кобчик изменил своему правилу и напал на Воробья. К счастью, поблизости гулял красноводский школьник Игорь Кадин. Воробей юркнул в карман и тем спас свою жизнь.

Сова торжествовала:

— Слыхала, Мартышка? То-то! Негоже каждую мелкую птаху подозревать, а тем паче напраслину возводить.

Кашалот полностью согласился с Совой, заметив, что подозрительность к мелким, случайно оступившимся птахам лишь отвлечет внимание от настоящих, крупных преступников, представляющих особую общественную опасность — таких, скажем, как… — здесь он слегка запнулся.

— Как двухметровый Сом из реки Оскол, — подсказал Удильщик. — Этот матерый рецидивист в течение длительного времени крал у местного населения гусей и уток.

Рак, как всегда, не поверил:

— А это случайно не «утка», Удильщик? Вы проверили достоверность сведений?

Удильщик был до крайности возмущен:

— Уж не намекаете ли вы на ответственность за дачу ложных показаний? Так вот, к вашему сведению: есть многочисленные свидетели! Это жители районного центра Двуречная Харьковской области, они подтвердят каждое мое слово!

А Председатель тут же отдал распоряжение птице-Секретарю срочно послать Сому из реки Оскол повестку с вызовом в КОАПП.

— Так пропесочим — осколки останутся, — пообещала Сова.

— Да-да, — выкрикнула Мартышка, — мы ему устроим показательный сомосуд!

— То есть суд над Сомом? — уточнил Человек. — Он уже состоялся: Сом был пойман с поличным и…

— И приговорен к наваристой ухе, — закончил за него Удильщик.

…Никто не увидел, как и откуда на поляне появился среднего роста Попугай, ярко-красный хвост которого резко контрастировал со скромным серым оперением головы и туловища. Прилет его остался незамеченным не только потому, что все были поглощены обсуждением актуальнейшей проблемы борьбы с преступностью: Попугай подлетел к коапповцам настолько бесшумно, что когда он заговорил, они от неожиданности вздрогнули.

— Итак, правосудие свершилось, — произнес гость. — Но подходящий ли это повод для того, чтобы почувствовать удовлетворение? Ведь преступник был бы изобличен значительно раньше, если бы сразу, после первой же кражи, обратились ко мне.

— К вам, милый Попугай? — удивленно переспросила Стрекоза.

— Зовите меня Ксюшей, — попросил посетитель, понизив голос почти до шепота.

— Но ведь это женское имя, — возразил Рак, высказав тем самым общее недоумение.

И тут произошло то, чего никто ожидал — Попугай вдруг заговорил вполне натуральным женским голосом:

— В случае необходимости я могу выдать себя за особу женского пола — для конспирации. — И совсем уж едва слышно разъяснил причину такой предосторожности: — Никто не должен догадываться, что я частный детектив.

Услышав это, Кашалот несказанно обрадовался.

— Какая удача! — воскликнул он. — Нам как раз позарез нужен детектив!

— Тсс… не так громко, — предупредил Попугай. — Для непосвященных я всего лишь обыкновенный Жако, он же африканский Серый Попугай, проживающий в обыкновенной квартире и развлекающий обыкновенных хозяев и их гостей: «Добррый вечерр. Дайте Ксюше сахарру. Ксюша хоррошая». А тем временем я приглядываюсь, прислушиваюсь, сопоставляю и запоминаю…

— А память у попугаев феноменальная! — заметил Человек. — У немецкого орнитолога Лукануса вместе с серым попугаем жил, причем очень недолго, удод по имени Хопфхен. Спустя девять лет Луканус принес в дом нового удода. Как только жако его увидел, он тотчас закричал: «Хопфхен, Хопфхен!»

— Да, — подтвердил пернатый детектив, — мои сородичи, в отличие от людей, надежные свидетели, память никогда их не подводит: никаких домыслов, вымыслов и всяких там «кажется», «вроде бы», «может быть» — повторяют только то, что слышали. В американском городке Байтаун, например, попугай навел полицию на след двух преступников, повторив слово в слово, причем их голосами, разговор во время ограбления квартиры: «Эй, Роберт, иди-ка сюда!» — «Рони, скорее!»

— Неужели оказалось, что преступников действительно звали Рони и Роберт? — изумилась Стрекоза.

— Иначе и быть не могло. Это не единственный прецедент такого рода: в бразильском городе Порту-Алегри попугай тоже помог разоблачить уголовника, назвав его кличку: «Бабао»! А вот совсем свежий эпизод: в Саранске опергруппа попугаев…

— Опергруппа? — недоверчиво переспросил Рак.

— Хорошо, пусть будет так: несколько попугаев, живущих у одной женщины, помогли в ее отсутствие задержать квартирного вора: когда он забрался в квартиру, они вызвали милицию.

— Сами вызвали? — полюбопытствовал Удильщик.

— Ну… не совсем — милицию вызвали соседи, но тревогу-то подняли попугаи: они так истошно вопили, что привлекли внимание соседей. Но всех превзошел заокеанский супермен… то есть, прошу прощения — суперпэ́рот, что значит «сверхпопугай», по имени Берт, из американского города Кериса, штат Юта. Защищая жизнь и честь девушки, он не побоялся вступить в схватку с вооруженным бандитом!

— Один на один?!! — коапповцы переглядывались, не зная, верить ли своим ушам…

— Именно! — с гордостью сказал Ксюша. — Громила вломился в дом, зная, видимо, что семнадцатилетняя Таня Сазерленд находится там одна. Он кинулся к перепуганной насмерть бедняжке, но в этот момент, услышав крик девушки, из соседней комнаты стремительно влетел Берт. Не раздумывая ни секунды, он бросился на мерзавца, вонзил в его спину клюв и выдрал лоскут кожи. Бандит взвыл от боли и выпустил Таню из своих ручищ. Пока он пытался схватить попугая, чтобы свернуть ему шею, девушка выскочила из комнаты, мгновенно заперла за собой дверь и позвонила в полицию…

Коапповцы, слушавшие Ксюшу с напряженным вниманием, вздохнули с облегчением, особенно председатель КОАППа, который во время Ксюшиного рассказа так переживал, что, прижав ласты к сердцу, подался вперед, словно сам готов был броситься на защиту далекой Тани.

Дождавшись благополучного финала, он несколько раз повторил:

— Какое благородство, какая преданность дому, какой, не побоюсь