- От хорошей еды не поправляются, поправляются от недостатка сна, активности и нервов. И я молчу, что твоя идея с похудением полный бред! Ты отлично выглядишь, Насть.

- Та да, но попа… - я смущенно опустила лицо вниз, прямо на пакеты у меня на коленях. Черт, пахнет так, что рот автоматически наполнился слюной.

- Попа есть и, слава Богу! - Парировал он.

Спорить с лысым было глупо и как-то незачем. Я положила ладони на тепленькую упаковку с вкусняшками и замолчала, чтобы не говорить ему под руку.

С Тимуром как-то не хотелось конкурировать, и даже подумалось, что можно наконец отстегнуть яйца и повесить их на гвоздь в стене. Неужели, так бывает в отношениях? Никогда бы не подумала, что можно просто не париться, не волноваться, не контролировать.

И я даже не стала спорить, когда меня просто подвезли до дома и проводили к крыльцу.

- Зайдешь?

- Нет, - Тимур нежно-нежно поцеловал меня в губы.

Они до того обветрились, что на завтра появятся сухие корки и кожу стянет неприятной болью.

Но это только завтра, сегодня же мне хотелось нежности и любви.

Тимур бережно погладил меня по спине, приобнял, так, что мы чуть ли не стукнулись носами. Широко раскрыв глаза, я наслаждалась тем, как красиво он смотрит на меня. Как будто я ему действительно нравлюсь.

- Я не хочу спешить, Настя. Пускай все случится… правильно?

- После свадьбы, - от стресса я глупо шучу. Не знаю, зачем это ляпнула, просто сказала и все. Я уже хотела объяснить, что это шутка, и я не собираюсь второй раз замуж, мне бы с первым разобраться, но Тимур улыбнулся и ответил:

- После того как я надену свои парадные трусы. У мужчин они тоже есть. Не хочу пугать тебя своими шароварами в клеточку.

- А у меня хлопковые в горох, - губы непроизвольно растягивались в ответной улыбке, как у городской сумасшедшей.

- Обожаю горох.

Мы могли бы долго стоять на пороге и нести всякую чушь, но я стала зевать. Тимур нехотя разжал объятия, чтобы выпустить меня на волю. Уходить от него было грустно, будто я расставалась с кем-то значимым.

Дома я закинула пакеты в холодильник. Желудок пусть переваривает тех дурацких бабочек, которые летают у меня в животе и щекочут меня изнутри. Есть не хотелось вообще, а голову кружило от эмоций.

После душа я сначала схватилась за телефон и только потом за полотенце.

От Тимура пришло два сообщения.

Он доехал, и он уже скучает.

Я на это ничего не ответила. Пускай не зазнается и не решит, что так просто меня завоевал. Ага, особенно логично это было после того, как я позвала его домой. Явно не на чай с ватрушками.

Хотя нет, ватрушка все-таки была. Рука непроизвольно легла на мягкий как тесто живот и сжала бок. Не то чтобы я стеснялась своей фигуры, но… а и к черту! Тимур не только видел меня в обтягивающих лосинах, он знает, сколько я вешу! Не с моих слов, а прям видел эту цифру своими глазами! Если он не идиот, то догадывается, что это не чистые мышцы и стальной рельеф.

А если идиот, значит, найду кого-то поумнее.

Наконец я забралась под одеяло. Телефон снова загорелся, но на этот раз писала моя бабушка.

«Твой оболтус у меня. Будет проситься назад – не пущай. В глазах ноль раскаяния. Сейчас его накормлю, а завтра буду с дурака порчу снимать, это ж надо такое отчебучить».

От сердца сразу отлегло. Я хоть и злилась на Никиту, волноваться от этого меньше не стала. И знать, что твой ребенок пришел к бабушке куда лучше, чем искать его по квартирам многочисленных знакомых. И с порчей она хорошо придумала, лишним не будет.

Главное, чтоб Никита заикаться не стал, когда ба начнет бить яйца об его дурную голову.

Совсем счастливая я выключила звук и засунула телефон под подушку.

А потому пропустила еще одно сообщение. На этот раз от мужа.

«Настя, все плохо, приезжай».

Глава 28

Я и сам не понял, в какой момент все стало идти криво.

По сути ничего в моей жизни не поменялось, а что-то даже стало лучше.

Из центра было ближе в Томкину школу и на работу. Я мог дольше спать и раньше возвращался домой. Вот только домом арендованную квартиру было никак не назвать.

Со стороны тут все красиво. Женя позаботилась и обставила комнаты по своему вкусу, соблюдая законы цветового круга, веяния моды и правила фэн-шуя. Здесь было дорого и… безжизненно. С красным турецким ковром не сочеталась моя приставка, с гигантской двуспальной кроватью мой любимый плед – подарок мамы на день рождения, а с консолью в стиле арт-деко Томкин ночник в виде космонавта.

- Он просто противоречит общему стилю, - улыбнулась Женя и убрала космонавта в пустой ящик консоли, которая стояла здесь теперь исключительно для красоты. Ни внутри нее, ни снаружи не было ничего, что оправдывало ее присутствие в комнате!

- Жень, ты преувеличиваешь значение этой тумбы.

- Тумба?! - Тонкие брови стрелами взлетели вверх. – Тумба, милый, стояла возле твоей металлической кровати в армии, а это, - она погрозила пальцем в воздухе, - консоль!

- Я не был в армии.

- И это видно.

- Что?

Женя хоть и отвернулась в сторону, я все равно успел заметить недовольство на красивом, точеном лице. В последнее время такое выражение стало ее визиткой. Насупленная и злая, будто мы уже двадцать лет в браке. Нет, дольше, потому что даже Настя не дошла до этой точки за нашу двадцатку, а Женя успела. Скорость, с которой мы перешли на новый виток отношений, меня напрягала.

Оглянувшись на дверь, убедился, что та закрыта, и Тома, если что, не ворвется в разгар ссоры. Да, наличие дочери делало нашу жизнь ярче и сложнее. Из-за ребенка приходилось сдерживать себя постоянно. Вечером от ругани, днем от упреков, ночью от стонов. С последним мы справились радикально – сократили секс до минимума.

«Я не могу так, котик. Мне нужно раскрепоститься, надеть белье, зажечь свечи, подготовить масла. А так, зная, что за стеной сидит шпион, я даже чихнуть боюсь в собственном доме» - так Женя объясняла свою слишком часто болевшую голову.

И вот сейчас. Мы наконец решили побыть наедине, я договорился со свекровью,