фургон с затемненными стеклами. И что-то не так с его лицом… с его ртом.

– Такое иногда случается, мэм, – успокаивающе произнес один из полицейских. – Ребенок прячется под кроватью или засыпает в гардеробной, а родители звонят в полицию и говорят, что его похитили. Все на взводе.

Нелогичность того, что он говорил, была слишком велика, и Патриция смогла возразить лишь:

– У них нет никакой гардеробной. – Внезапно она поняла, что надо делать. – Проверьте ее ногу! На внутренней стороне бедра, чуть ниже трусиков, должна быть отметина как небольшой порез.

Все переглянулись, но никто не тронулся с места.

– Я посмотрю, – сказала миссис Грин.

– Нет, мэм, – возразил полицейский. – Если вы настаиваете на медицинском освидетельствовании, то мы должны вызвать скорую и отвезти ребенка в больницу, чтобы это сделали люди с соответствующей квалификацией. В противном случае это не сможет служить доказательством.

– Доказательством? – переспросила Патриция.

– Если вы хотите выдвинуть обвинения против того человека, все нужно делать правильно.

– Ведь вы утверждаете, что видели, как он совершал развратные действия, а это очень серьезно и требует медицинского подтверждения, – сказал другой полицейский.

– Я медицинская сестра.

– Никто никуда не повезет мою маленькую девочку, – заявила Ванда, прижимая к себе Дестини, чья головка с полуоткрытыми глазами безвольно упала на плечо матери, а руки плетьми повисли по бокам. – Она останется со мной. Больше я не спущу с нее глаз.

– Но это важно, – сказала Патриция.

– Мы поедем к врачу утром, – отрезала Ванда. – И до тех пор она останется дома.

Громкий стук раздался от входной двери, и все, застыв, переглянулись. Дверь дребезжала на петлях, пока миссис Грин не протиснулась мимо всех и не распахнула ее. На крыльце стоял Картер Кэмпбелл.

– Господи Иисусе, Патти! – воскликнул он. – Что, черт возьми, здесь происходит?

– Если моя жена сказала, что видела, как этот человек совершал такое, значит, так оно и есть, – говорил Картер полицейским, стоя посередине трейлера.

Патриция успела подумать, что он выглядит как пришелец из другого мира, но потом вспомнила, что вырос он в бедности и вполне мог бы родиться в таком домике на колесах, если они, конечно, существовали в 1948 году.

– Мы обыскали место, на которое она нам указала, сэр, – сказал один из полицейских, делая особое ударение на слове «сэр». – Но это вовсе не означает, что мы ей не верим. Если завтра врачи обнаружат, что с этой маленькой девочкой что-то не так, мы упомянем в докладе все, что нам рассказала ваша жена.

– Я хочу спать, – сонно пробормотала Дестини, и Ванда начала выпроваживать всех за дверь.

На улице Картер уточнял с полицейскими правильность записанной информации, а миссис Грин подошла к Патриции.

– В такую жару нет смысла торчать на улице, – сказала она и повела ее к своему дому. – Они собираются забрать девочку, – добавила она на ходу.

– Не заберут, если с ней все в порядке, – возразила Патриция.

– Вы видели, как они смотрели на Ванду. Как смотрели на ее дом. Они относятся к ней как будто она – мусор. Она и есть мусор, но не такой, как они думают.

– Ей необходимо показать дочь врачу. И не важно, кто что думает.

– Что на самом деле тот человек делал с ней? Что вы на самом деле видели?

Они перешагнули через низкую церковную ограду и уже почти дошли до крыльца с белыми столбиками, прежде чем Патриция заговорила:

– Это было что-то противоестественное.

Она сделала еще пару шагов и только тут поняла, что миссис Грин стоит на месте. Патриция обернулась. В свете церковного фонаря миссис Грин казалась такой хрупкой.

– Все хотят наших детей, – хриплым чужим голосом проговорила она. – Мир хочет сожрать цветных детей, и неважно, сколько он получает, он облизывается и требует еще. Помогите мне, миссис Кэмпбелл. Помогите сохранить матери ее дочь. Помогите мне остановить этого человека.

– Конечно. Я буду…

– Не надо говорить «конечно»! – воскликнула миссис Грин. – Если я рассказываю кому-нибудь о том, что здесь происходит, они видят перед собой лишь цветную деревенскую женщину, которая никогда не ходила в школу. Если расскажете вы, они увидят жену врача из Олд-Вилладж и прислушаются к вашим словам. Я не люблю просить об одолжении, но мне необходимо, чтобы к этому прислушались. Вы знаете, я сделала все, что от меня зависело, чтобы спасти Мисс Мэри. Я пролила за нее свою кровь. Когда вы сегодня позвонили, то сказали, что все мы – матери. И это так, мэм. Ваша очередь проливать кровь. Помогите мне.

Патриция чисто рефлекторно чуть было снова не сказала «конечно», но тут стерла это слово из мыслей и промолчала. Потом развернулась, встав лицом к лицу с миссис Грин, и как можно мягче и увереннее проговорила:

– Мы спасем их. Мы никому не позволим забрать Дестини. Мы не позволим этому человеку вредить детям. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его. Я обещаю вам.

Миссис Грин ничего не ответила, какое-то время они молча стояли в тишине ночи.

– Ну, все, – проговорил Картер, подходя к ним. – Завтра ребенка покажут врачу, и, если с ней действительно что-то произошло, вся информация о сегодняшнем событии будет в их докладе.

Настроение момента было нарушено, и все трое продолжили путь к дому миссис Грин.

– Картер, – обратилась Патриция к мужу. – Как ты думаешь, служба защиты детей что-то сделает с этой девочкой?

– Что, например? – не понял сначала Картер. – Заберут ее?

– Да.

– Конечно, нет. Врач, который будет ее осматривать, уполномочен всего лишь составить акт о насилии, мы не можем просто так вырвать ребенка из рук матери. Это целый процесс. Если тебя это волнует, завтра я разузнаю, что говорят о том враче, к которому ее привезут.

– Спасибо, – поблагодарила Патриция. – Я просто нервничаю.

– Не волнуйся. Я обо всем позабочусь.

Миссис Грин вошла в дом, и Патриция услышала, как поворачивается ключ в замке. Картер открыл перед Патрицией дверцу ее автомобиля. Она скользнула на водительское сиденье, пристегнула ремень и опустила стекло.

– Спасибо, что приехал.

– Я нашел твою записку. Слишком много всего произошло, чтобы позволить тебе одной раскатывать по округе посреди ночи. Почему бы тебе не поехать за мной. Мы вернемся домой, хорошенько отдохнем и обсудим все завтра утром.

Она кивнула, благодарная за то, что он не заставил ее чувствовать себя дурой. Всю дорогу из Сикс-Майл, дальше по Райфл-Рэндж-роуд и до самого дома в Олд-Вилладж она следовала за задними огнями его автомобиля. Муж мигнул стоп-сигналами, проезжая мимо коттеджа Джеймса Харриса, возможно потому, что тоже увидел припаркованный во дворе «Шевроле-Корсика».

В эту ночь впервые за долгие месяцы Картер обнимал Патрицию, пока она спала. Она знала это, потому что, просыпаясь раз за разом от кошмара, в котором окровавленный рот гнался за нею по всему лесу, чувствовала на себе сильные руки и, успокоенная, засыпала вновь.

Глава 18

Патриция проснулась с такими ощущениями, будто