Не знаю, как папа, но я хорошо отложила их в голове. И обязательно вернусь к ним потом, как только разберусь со своими мыслями.

Сейчас меня волновало совсем другое. Где мы виделись с Кириллом до той встречи в баре, если в нём был наш первый раз?

Два дня.

Столько я раздумывала о том, где могла познакомиться с Кириллом. В голову ничего не приходило. Лучше бы забить на всё это и заняться работой, которой нужно было уделить хоть чуточку внимания, но мысли занимал только этот подонок.

Почему подонок? Потому что всё это время игрался со мной.

Знал меня и не говорил об этом.

Не удивлюсь, если он ещё и использует меня, чтобы навредить Роме. Про Березникова отдельный разговор. Меня окружают одни только змеи, в клубок которых угодила.

И даже родному отцу доверять сейчас не могла. Их разговор до сих пор крутился в голове. Особенно слова того несносного мерзавца. Которые он говорил теми грешными губами, не раз осыпавшими моё тело.

«Кристина сама придёт ко мне».

Чисто из принципа не хотела этого делать. Во-первых, меня держали за дуру. Они все. Игрались, манипулировали. И это дико раздражало и огорчало одновременно.

Потому что чувствовала себя жалкой. Всё это время я, как кукла под управлением кукловода, двигалась под его игру и не замечала этого.

Хотя… Надежда, воцарившаяся в груди, уговаривала меня верить в Воронова. Что на самом деле он не такой, как я о нём думала. И ему, и правда, интересно проводить со мной время, даже если и просто трахаться.

Оправдывала его в своих мыслях, хотя уже ни во что не верила…

А во-вторых… Меня дико тянуло к нему. Понимала, что это не обычная похоть или страсть. Мне достаточно его лёгких мимолётных прикосновений, вечно сдержанной улыбки и насмехающегося взгляда.

От этого было ещё противней. Разве не я говорила, что между нами только секс?

А вместо этого… Только сидела и думала о нём, изводя себя мыслями.

Кажется, я влипла… К Ворону меня тянуло. С такой силой, что мне хотелось сорваться с места и снова оказаться рядом с ним.

Прикрываю глаза, выдыхая.

Нет. Это нужно прекращать.

Не хочу, чтобы мои чувства становились сильнее. Тем более, скоро у меня свадьба, и нельзя позволить этому случиться.

Плевать, что я её не хотела. Год моей жизни — не такая большая цена, чтобы сохранить хорошие отношения с отцом и компанию. Без заморочек и всего остального. Просто нужно будет немного потерпеть Рому.

И разорвать какие-либо отношения с Кириллом. Потому что он может испортить всё, на что я сейчас настроилась.

Поэтому, резко встав из тёплой воды, убрала пену с рук и вылезла из ванной, хватаясь за полотенце.

Да, Ворон был прав.

Я сама приду к нему.

Но не для того, о чём он думает.

***

И если вдали от его квартиры я была уверенной, то сейчас, стоя перед его дверьми, я была охвачена волнением. Было не по себе от своего решения и хотелось развернуться и уйти.

Но я стойко решила сделать это, потому что боялась. Боялась влюбиться. А это чувство может перевернуть мою жизнь так, что я себе и не представляю.

Всё время я жила по чётко составленному плану, но когда Кирилл появился рядом — перечеркнула его, спуская всё на самотёк. Так больше нельзя.

Поднимаю руку и нажимаю на звонок, мысленно собираясь. Вбираю побольше воздуха, выравниваю нервное дыхание и выпрямляюсь. В голове чётко составленные фразы, а на лице холодность и серьёзность.

Сейчас я стану тем, кем была до этого. Точнее, всю жизнь, каждый день, вдали от Воронова. С ним я менялась. Так сильно, что не узнавала себя.

Поэтому мне срочно нужно было разрушить между нами любую связь.

Дверь резко открывается, и я без приглашения вхожу внутрь, даже не смотря на мужчину. Делать этого не хотела, но как только прошла в широкую комнату квартиры-студии, развернулась в его сторону и, наконец, подняла на него холодный и в моей манере высокомерный взгляд.

Сердце сразу же начинает биться быстрее, стоит заглянуть в эти карие глаза, в которых постоянно забывалась.

Его лицо непроницаемо. Смотрит на меня вопросительно. Только вот вид такой… Будто он знает, зачем я пришла к нему. Но этого не могло быть.

— Ты не отвечала на сообщения, — спокойно произносит, задрав немного голову назад. Он делала так всегда, когда был недоволен. — Два дня.

Последние слова жёстко чеканит и делает шаг вперёд. Снова становится волнительно. Мне нравилось видеть такого безумно опасного Кирилла, но в то же время боялась. Особенно сейчас, когда знала о том, что мы когда-то виделись.

И он не сказал мне об этом.

— И сейчас, — делает ещё один широкий шаг, оказываясь рядом. А мне сразу же становится не по себе. Мой любимый древесно-мускусный запах ударяет в нос, и я стараюсь сдержаться, чтобы не развернуться и не убежать отсюда. — Ты врываешься ко мне в квартиру, даже не поздоровавшись.

Его рука взметнулась вверх и сразу же коснулась моей щеки. Без нежности, которой никогда и не было. Немного грубо и неаккуратно.

Кажется, и у него эти дни не удались.

— Знаешь, что за это будет? — проговаривает жёстко. Знаю. Этот мужчина не любит неподчинения. А я не подчинилась. Видела его сообщения, звонки, но не отвечала.

Но уже поздно. И, несмотря на это, всё равно вздрагиваю, когда его рука скользит на шею, чуть грубовато сжимая её и заставляя задрать голову вверх.

Сейчас, на каблуках, я не была такой маленькой рядом с ним, поэтому могла смело взглянуть ему в глаза и разглядеть кое-что ужасное. Недовольный Ворон — беда всему.

Плевать. Мне уже нечего бояться.

Шумно выдыхаю и под прожигающий меня взгляд произношу те слова, которые так долго репетировала в голове.

— Нам нужно прекратить наши встречи.

По-другому нельзя. Это слишком далеко зашло.

И даже не смотря на то, что мне было хорошо с этим мужчиной, знала — он не только моё спасение от обычной рутины и холодного сердца, но и погибель, которая шустро пробиралась в сердце, желая сжать его и заставить остановиться…

— Что ты сказала? — он прищурился. От этого взгляда стало страшно, но я не отступила назад.

— Мы расстаёмся, Воронов, — мы не были в отношениях, но эти слова отлично подходили сюда. — Это конец. Здесь и сейчас. Больше никаких встреч, секса или разговоров по телефону. Абсолютно ничего.

Его лицо бесстрастно, и один только взгляд будоражит душу. Злился. С виду он мог казаться ледышкой, но его глаза никогда не лгали, говоря о его истинных эмоциях.