На свежем воздухе она невольно почувствовала нечто сродни умиротворению, пусть и не столь сильно выраженному, как если бы вчерашних событий не случилось вовсе. Девушка любовалась возделанным ее руками садом, вдыхая аромат цветов, и думала, как хорошо провести здесь остаток лета. Надежные стены могли бы защищать ее от треволнений, а книги и рисование — от скуки.

Но рассчитывать на то, что ее оставят в покое, представлялось бедняжке недоступной милостью провидения. Она совершила неблаговидный поступок, к тому же не единственный, и должна быть наказана!

Хранить чужие тайны ей было проще, чем собственные секреты. Обманывать близких, ловчить и притворяться — все это не для мисс Эванс. Не то чтобы она лгала Мэй, вовсе нет, но она о многом умалчивала! А теперь Мэй и девочки будут лишены общества, к которому едва успели привыкнуть! Они этого не заслужили! Пускай весь позор падет на голову виновной. Джейн знала, что перенесет все горести, если с ней будет ее семья, и больше всего страшилась потерять доверие Мэй и ее любовь.

— Надеюсь, они скоро найдут другой повод для сплетен, — пробормотала она. — Скорей бы уж мисс Грант нашла себе блестящего супруга и уехала из Бромли! А еще лучше, если она захватит и свою несносную кузину!

Джейн подумала о том, что могла написать в своем письме леди Файдуэлл. Хью Роуэн, скорее всего, выступал в роли невинной жертвы, а она сама — беспощадной охотницы. Конечно же, всегда виновата леди, этого Джейн и не собиралась отрицать. Все дело в том, кто именно эта самая леди!

Чуть длинноватое, по-мальчишески обаятельное лицо Хью представилось ей грустным и каким-то… потерянным. Что, если он тоже страдает?

— Боже, как я была непозволительна глупа! А мне ведь не шестнадцать лет, как Лорен!

Джейн поднялась со скамьи и несколько раз прошла по короткой дорожке вперед, к выщербленной стене сада, и назад к дому. Как бы отвратительно она себя ни чувствовала, она испытывала и что-то похожее на облегчение. Тайна раскрылась раньше, чем она предполагала, и не самым приятным образом, но ее прежние страхи остались позади. Ждать разоблачения месяцами и так и не догадаться, когда и с какой стороны грянет гром, гораздо хуже, чем выносить последствия своих поступков с гордо поднятой головой.

Если бы только у нее достало сил вести себя, словно ничего не случилось, выходить из дома с видом независимым и гордым, смело смотреть в глаза знакомым!

— Я должна, ради Мэй, ради Джона и их девочек, — пробормотала Джейн и снова опустилась на скамью. — Возможно, меня никогда не станут принимать, но другие Эвансы не должны оказаться в изоляции. Надеюсь, Диана поможет заставить их относиться к Мэй по-прежнему!

Ее размышления прервал неожиданный визит. Джейн так тщательно избегала дум об этом человеке, что совсем не удивилась, когда он появился на дорожке, словно услышал невысказанный призыв.

Ричард Крейтон провел одну из самых скверных ночей в своей жизни. Непрошеные мысли мешали заснуть, а ведь из гостей он вернулся в обычном расположении духа, разве что в некотором раздражении.

Унижение, которое перенесла миссис Эванс по вине своих недоброжелательниц, рассердило его, но, как и говорила его сестра своим подругам, Ричард не был склонен очертя голову верить наветам. Когда мисс Грант после ужина с насмешливой улыбкой попыталась заговорить с ним о скандальном происшествии, Крейтон ответил ей резко и холодно. Разозленная леди отошла от него с уверенностью, что не простит дерзнувшего пренебречь ею, даже если он будет умолять ее день и ночь.

Впрочем, такого намерения у Крейтона вовсе не имелось. Мисс Августина была причислена им к еще одному разочарованию, ведь, как он теперь вполне убедился, ночной цвет ее локонов не шел ни в какое сравнение с чернотой ее души, и Крейтон с удивительной быстротой избавился даже от намека на былое восхищение. Он искренне пожалел миссис Эванс, вынужденную в одиночестве отражать нападение, но, как и всякий джентльмен моложе двадцати пяти лет, не придавал особого значения женской болтовне. Сегодня дамы сплетничают о миссис Н., завтра о леди М., послезавтра о ком-нибудь еще. Успевать следить за слухами бессмысленно, только зря потратишь время. А потому по дороге домой Крейтон почти позабыл о случившемся, определив для себя вечер у миссис Литтон-Парк как еще один неудачный прием, что вовсе не редкость в провинции, где люди лишены утонченного вкуса и не умеют занимать гостей чем-то более изысканным, чем карты и сплетни.

Он, безусловно, разделял возмущение сестры и добровольно выслушивал ее гневные сентенции до тех пор, пока далеко за полночь Диана не выдохлась и не удалилась к себе в спальню. Крейтон последовал ее примеру в уверенности, что после утомительного вечера проспит никак не меньше девяти часов.

Но сон не шел. Вместо него в голове джентльмена роились сумбурные мысли, постепенно превращаясь из неясных сомнений в подозрения. Так ли мисс Эванс невинна, как утверждала Диана, даже если сама миссис Эванс не подозревала о некоторых событиях из жизни своей подруги?

Ричард не был знаком с леди Файдуэлл, но кое-кто из его приятелей гостил в ее доме и отзывался о хозяйке как о вполне здравомыслящей женщине, пусть и любящей вести пустые разговоры и чересчур баловавшей свою дочь, но умевшей собирать в своем поместье изысканное общество. Навряд ли Файдуэллы хотя бы неделю в году оставались одни в своем доме, самое меньшее трое-четверо гостей всегда проживали у них. В такой обстановке ни одно выдающееся событие не смогло бы остаться незамеченным, тем более если дело касается прислуги или ближайших соседей. Значит, если у мисс Эванс и мистера Роуэна был роман, за его развитием имели удовольствие наблюдать с десяток свидетелей. И леди Файдуэлл могла опереться на них, если бы кто-то осмелился подвергнуть ее слова сомнению.

Крейтон помрачнел, едва этот вывод пришел ему в голову. Подобную выдумку могла бы измыслить миссис Грант со своими деревенскими приятельницами, но леди Файдуэлл, казалось, вне подозрений. Даже если она ошиблась относительно глубины чувств мисс Эванс, должна была иметься какая-то причина, чтобы удалить из дома гувернантку, добросовестно трудившуюся целых три года!

— Подумать только, неужели мистер Роуэн настолько глуп, что не оценил достоинств этой девушки? — Крейтон невольно заговорил вслух, иногда это помогало ему глубже заглянуть в суть обдумываемой проблемы. — Она оказалась недостаточно хороша для него? Или он повел себя неподобающим образом?

Если бы кто-то сейчас спросил Крейтона, какое ему дело до частной жизни мисс Эванс, он не нашелся бы что ответить. Его это касается, и все тут!

Печально, что у бедняжки нет никого, кто бы вступился за ее честь! Конечно, ее брат наверняка смелый и благородный человек, другой никогда не смог бы взять в жены такую женщину, как миссис Мэй Эванс. Но Джон Эванс в далекой Индии, да и что он смог бы сделать? Не вызовешь же на дуэль болтливых женщин!

— Я могу защитить ее только одним способом, — пробормотал Ричард. — Никто не осмелится в глаза оскорбить миссис Крейтон! А если кому-то захочется поболтать — пусть болтают!