* * *

Возвращаясь к прерванному повествованию, замечу, что когда до окончания моего испытательного срока в магазине оставалось всего два дня, мне позвонили из отдела кадров и вызвали на беседу. «Наконец-то подпишут со мной контракт на постоянную работу, а заодно и к зарплате прибавят несколько сотен евро», – воодушевилась я. Но не тут-то было. Сначала около часа я провела в приемной, ожидая, когда кто-нибудь из работников офиса обратит на меня внимание, а потом еще столько же – в кабинете начальницы отдела кадров, которая, пригласив меня на беседу, принялась подолгу общаться со всеми, звонившими ей по мобильному телефону. Наконец, отложив его в сторону, она вперилась в меня слегка прищуренным и изучающим взглядом и, зашуршав стопкой каких-то бумаг, достала один лист и положила его передо мной на стол со словами: «На, почитай, здесь все написано. И если у тебя возникнут вопросы, то не стесняйся, спрашивай, я разъясню, что непонятно». Вверху листа крупными буквами значился заголовок: «Памятка для кассира. Перечень прав и обязанностей». Помню, как, внимательно ознакомившись с содержанием листа, я отложила его в сторону. «Ну? Ты все из прочитанного поняла?» – спросила меня начальница отдела кадров. «Все», – ответила я, предвкушая, что следующей бумагой, которую она положит передо мной на стол для детального ознакомления, будет контракт на постоянную работу. Но вместо этого я услышала от нее, что корпорация магазинов по продаже спортивного снаряжения предлагает мне отработать еще три месяца на условиях пробного низкооплачиваемого контракта, поскольку некоторые из указанных в памятке обязанностей я систематически не выполняю. «Не понимаю, что я сделала не так?!» – опешила я. «Вот, – начальница отдела кадров ткнула пальцем в середину распечатки. – Читай это вслух». Я прочла: «Кассир обязан проявлять уважение к своим сослуживцам». – «А ты его не проявляла, теперь понимаешь?» – «Нет, не понимаю». – «Так тебе Маргари ничего по этому поводу не сказала? Ну что же, тогда я сама разъясню. Несколько дней назад заведующий отделом скейтбординга вместе с продавцами своей секции, расположенной на верхнем этаже магазина, стали свидетелями того, как ты побила свою напарницу по кассе». – «Это кого же?» – «Каролину». – «Каролину??!! Да она же раз в десять крупнее меня. вы вообще-то сами себе такое представляете?! Это просто нереально, все равно как если бы муравей налетел с кулаками на слона! Как я могла ее побить?? Ее?!» Полагаю, что во время произнесения этой фразы глаза у меня выпрыгивали вперед, как у персонажей мультипликационных фильмов, и это заставило начальницу отдела кадров немного призадуматься. «Не знаю, меня там вообще-то не было, – замешкалась она, по-видимому, окончательно восстановив в памяти истинные размеры кассирши Каролины, – однако решение о продлении твоего испытательного срока уже принято, так что иди работай и на этот раз постарайся обойтись без инцидентов».

Вернулась я в магазин с глазами на мокром месте, ломая себе голову над тем, за что сотрудники по работе меня оклеветали. Да еще и обвинение какое придумали – из области научной фантастики! Первой в кассе со мной заговорила сама Каролина: «Ты почему такая кислая?» «Во-первых, из-за отравляющего запаха твоего пота, – чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя осеклась и озвучила только нижеследующее, что по существу означало «во-вторых»: – Мне постоянный контракт зажали. Говорят, я тебя здесь бью». – «К-к-как?! Ты серьезно?! Чушь какая!! Тебе это в отделе кадров сказали?! Так и сказали?!» – воскликнула Каролина и от нервного напряжения на почве услышанного тут же облилась с ног до головы рекой вонючего пота. «Невероятно, но факт», – пробормотала я, отвернув от нее нос в противоположную сторону. Как выяснилось позже, те самые «орлы на вершине Кавказа», а именно сплетники из секций на верхних этажах магазина на свой лад интерпретировали нашу пространственную близость на мизерном кассовом «пятачке». Как было отмечено выше, в процессе работы все кассирши периодически друг друга задевали, поскольку иначе работать там было просто невозможно. Однако «правовые защитники» из верхней секции почему-то не увидели в этих случайных толчках равноправия и расценили данные действия с моей стороны как унижающие достоинство других работниц. Почему так? Да потому, что, как эмигрантка, я не имела права позволить себе того же, что и мои сотрудницы по работе. А когда сведения о том, что я бью других кассирш, дошли до Маргари, то, будучи известной пакостницей, она тут же предложила начальству продлить мне испытательный срок.

И хотя по истечении следующих трех месяцев контракт на постоянную работу со мной все-таки подписали, тем не менее поработать в том магазине мне пришлось сравнительно недолго. Зимой, в самый разгар туристического сезона меня перевели в маленький магазинчик семейного типа, принадлежавший той же самой торговой фирме. Случилось так, что однажды по дороге на работу я поскользнулась и сломала себе ногу. Потом мне наложили гипс, и тогда на костылях, со справкой от травматолога в руке, я вернулась в магазин за выяснением дальнейшего развития событий. Помню, что Маргари встретила меня широченной клоунской улыбкой и радостным тоном заявила, что по закону в Стране Магазинов больничные листы не оплачиваются. От услышанного меня обдало ледяной волной ужаса: «А на что же я буду жить? У меня ведь нет ни накоплений, ни каких-либо других средств к существованию…» Начальница выразила всеми своими лицевыми мускулами абсолютное безразличие и ответила: «Тебе лучше знать. Ну, все, давай. Пока». В реальности, получаемой в качестве зарплаты суммы денег мне хватало лишь на оплату еды и жилья в коммуналке ровно на один месяц, а потому оставаться без заработка было никак нельзя. Приняв решение не сдаваться без боя, я медленно, с опорой на костыли, направилась к выходу из магазина, а оттуда – в отдел кадров, располагавшийся в здании через несколько кварталов. К счастью, моя попытка увенчалась успехом. После получасовой беседы с одной из работниц отдела кадров, в конечном итоге я получила от нее желанный ответ: «Ну ладно, я со своей начальницей переговорю. Может, мы отправим тебя на кассу в другой магазин, где ты будешь работать, сидя на стуле». А уже на следующий день я получила распределение в маленький магазинчик, расположенный в десяти минутах ходьбы от моего дома. «Класс!» – решила я, но, как это часто случается, не стоило радоваться раньше времени.

* * *

Кстати, возвращаясь к вопросу о трудовом кодексе Страны Магазинов, нелишним будет заметить, что, скорее всего, его там вообще не существовало, равно как и профсоюзов, биржи труда, пособия по безработице и оплачиваемого больничного листа. А когда у трудящихся никаких прав нет, то это может означать только то, что и свода законов о труде тоже нет или же его содержание представляет собой что-то вроде нижеследующего: «Достопочтенный и любимейший господин Буржуй, тряси своих работников в хвост и в гриву, периодически одаривая кого-нибудь из них палкой вареной колбасы, чтобы все остальные завидовали ему черной завистью и все больше вкалывали на твое же благо!» Впрочем, после ознакомления с некоторыми древними традициями Страны Магазинов, подобное отношение к трудящимся уже не казалось таким уж страшным невежеством. В частности, только в девяностые годы двадцатого века правительством этого государства был отменен существовавший с феодальных времен закон, по которому к любому умершему человеку вызывался государственный служащий, чьей обязанностью было несколько раз подряд задавать трупу один и тот же вопрос: «Мертвый, кто тебя убил?» Таким образом, умерший получал возможность назвать имя убийцы в случае, если погиб путем насильственной смерти. Напоминаю, нецелесообразность этой процедуры была официально признана парламентом Страны Магазинов лишь в конце прошлого века.