К сожалению, как и несколько десятков лет назад, мнение большинства европейцев о россиянах основывалось исключительно на сюжетах американских фильмов времен холодной войны. Скорее всего, потому, что у них напрочь отсутствовало желание совершить туристическую поездку в Россию и воочию убедиться в том, что из этого правда, а что – вымысел. Возможно, многие из вас, уважаемые читатели, все еще помнят типичного отрицательного героя той эпохи, русского Ваньку в телогрейке, шапке-ушанке, валенках на босу ногу, с калашниковым наперевес, чьи попытки вставить палки в колеса доблестному американскому вояке всегда заканчивались провалом. В голливудских фильмах американский герой неизменно побеждал, а плохого русского либо убивали, либо отправляли в тюрьму. И именно такими личностями мы, россияне, представали в первом десятилетии двадцать первого века в глазах жителей современной Европы: неисправимыми скандалистами, полуграмотными дурачками, пьяницами и криминальными элементами.

Впрочем, дорогие мои соотечественники, нам с вами тоже есть над чем посмеяться. И об одной такой комической ситуации я вам сейчас расскажу. Проживая за рубежом, я заметила, что практически всем европейцам очень нравится получать от эмигрантов подарки, как правило, что-нибудь оригинальное, сугубо фольклорное, чтобы затем водрузить этот сувенир в своей квартире на самое видное место и как бы невзначай обращать на него внимание каждого гостя. Полагаю, чисто психологически, подарок от эмигранта означал для европейца подтверждение собственной важности и воспринимался им чем-то вроде церемониального подношения, как это делалось встарь батюшке-царю. Мол, если дарит, то чувствует себя обязанным, признает меня, европейца, в качестве авторитетного лица. Мне же, независимо ни от чего, всегда нравилось кому-нибудь что-либо дарить, просто так, от души, и в то же время хотелось, чтобы подарки были не только красивыми, но и полезными. И вот как-то раз одной пожилой знакомой, непревзойденной кулинарке, не раз приглашавшей меня на свои домашние трапезы, я привезла из России в подарок кухонный набор с гжельскими мотивами, состоявший из скатерти, салфеток, полотенец, прихваток, фартука и грелки на чайник. Замечу, что все это пришлось ей по душе, да и в целом проявленное внимание так ее растрогало, что в знак благодарности эта дама пригласила нас с мужем, в числе других гостей, на очередной ужин у себя дома.

В тот вечер дверь квартиры нам открыл сын хозяйки, затем мы прошли к столу, где уже сидели остальные приглашенные, и тут я увидела, что на голове у нашей знакомой была надета… та самая грелка на заварочный чайник из подаренного мной кухонного набора. Оговорюсь, что это была не «баба на чайник», выполненная в виде куклы, а стандартный чехол прямоугольной формы на толстой внутренней подстежке. Сама хозяйка накрытого стола, гордо восседавшая с этой штукой на голове, радушно нам заулыбалась и, схватив в дружеском пожатии мои руки, сердечно поблагодарила за эту «чудесную теплую шапочку», которая ей очень понравилась. А в следующую минуту она призналась мне в том, что иногда надевает ее на ночь, чтобы голова не мерзла. Честно признаться, когда я это услышала, внутри у меня все замерло. На ум пришли невеселые мысли о возможных последствиях: «Не приведи бог, если она додумается ходить в этом колпаке по улице! Или, еще хуже, прихватит свою «чудесную шапочку» на горнолыжный стадион, где полным-полно туристов из России! А потом до конца жизни от позора не отмоется! Боже мой, что же делать?!»

В общем, решив предотвратить подобный исход событий, я уговорила мужа подождать, когда разойдутся последние гости, и тогда популярно разъяснила своей знакомой прямое назначение грелки. «Послушай, – попыталась я воззвать к ее разуму. – Как тебе только в голову такое могло прийти – нацепить на себя грелку в качестве шапки? Ну какое отношение имеет головной убор к кухонному набору всех этих скатертей, полотенец и прихваток?!» «А я решила, что поскольку в России очень холодно, то и в кухонном наборе обязательно должна быть теплая шапочка для повара», – с выражением непоколебимости на лице не сдавалась она. «В России холодно зимой и то, только на улице, а в помещениях тепло, потому что они отапливаются, как и везде в мире. Тем более на кухне, где все время что-нибудь жарится и парится, никогда не бывает холодно, – разъясняла я ей, а про себя недоумевала: «Господи! Как эти люди научились пользоваться лифтом, стиральной машиной и управлять автомобилями при подобном игнорировании нормальной человеческой логики? Как?!» И если вы, уважаемые читатели, решили, что подобный случай единичен, то вы заблуждаетесь. Другая моя европейская знакомая, которой на день рождения я преподнесла в качестве подарка полутораметровый чистошерстяной павловопосадский платок, как-то раз сообщила мне, что брала его с собой в отпуск. И там, на морском побережье, в августе, прогуливаясь по вечерам, она набрасывала его себе на плечи. Услышав это, мне захотелось у нее спросить: «А почему, к примеру, не пелеринку из норки? Надела бы ее на себя, просто чтобы на средиземноморском побережье при температуре плюс двадцать восемь случайно себе что-нибудь не отморозить…»

* * *

Продолжая повествование о событиях своей жизни, напомню, что, сломав ногу, я вынуждена была перейти из большого центрального магазина спортивного снаряжения на работу в маленький магазинчик семейного типа. И хотя слово «семейный» обычно наводит на мысль о чем-то уютном, душевном и приятном, в данном случае в большую семью моих сотрудников по работе объединял фактор чрезвычайно развитого чувства соперничества. Вместе с тем борьба за получение процента от продажи товаров являлась главной червоточиной коллектива, принимая подчас характер нешуточных боевых действий. Покупателей туда заглядывало немного, а потому за каждого клиента продавцам приходилось буквально драться на кулаках. Вдобавок к этому, директор магазина Себастьян не только не предпринимал попыток пресечь на корню словесные перебранки своих сотрудников, но и принимал в них самое непосредственное участие в виде тихого закулисного подзуживания и интриганства. Впрочем, когда ситуация в коллективе набирала обороты десятибалльного землетрясения, он тут же брал себе несколько выходных дней и дожидался, пока разразившийся конфликт сам собой утрясется. Впрочем, для того, чтобы у вас, уважаемые читатели, сформировалось более четкое представление о моих сотрудниках по работе, опишу каждого из них.

К слову сказать, отличавшийся патологической трусостью директор был далеко не самым неприятным членом магазинного коллектива. Единогласно коронованным, главным чудовищем этого торгового заведения являлась Виктория, пожилая дама предпенсионного возраста, занимавшая должность заведующей отделом. Шутка ли сказать, но описание ее внешности представляло собой исключительно трудную задачу, поскольку таковой она в сущности не имела. «Как это так?» – спросите вы. Дело в том, что ее лицо постоянно ходило ходуном, другими словами, пребывало в каком-то непонятном мускульно-хаотическом движении, и в результате этого на протяжении долгих лет жизни у нее сформировалось огромное количество глубоких морщин. Когда Виктория говорила, то из-за множества отвисших кожных мешков сначала появлялись, а затем также быстро исчезали все остальные части ее лица: рот, нос, глаза, лоб, щеки, уши. И если челом она напоминала породистого шарпея, то все остальные части ее туловища по пропорциям приближались к размерам собаки породы чихуахуа или карликового пинчера. Впрочем, самым поразительным было то, как в этом скукоженном и, не побоюсь этого слова, мелкоразмерном существе помещалось огромное количество злости и ревности не только по отношению к своим сослуживцам, но и вообще ко всем остальным…