В автомате с сигаретами рядком лежали спичечные коробки с изображением скелета.

Человек с татуированной головой скрылся в мужском туалете; он прижимал к уху телефон.

Сага последовала за ним. В нос ей ударил сильнейший запах мочи и туалетного освежителя. На мокром полу валялись потемневшие обрывки бумажного полотенца, стаканы из-под пива и пакетики табака.

Вдоль стены стояли над писсуарами пьяные парни. Один из них, опершись рукой о раковину, другой рукой направлял пенис. Моча полилась на брошенные в писсуар пакетики снюса, попала на край раковины, брызнула на стену и пол.

Мужчина с татуированной головой вышел из кабинки. Стульчак лежал на мокром полу возле унитаза.

– Я не расслышала, что ты мне ответил. – Сага встала у него на пути.

– Чего? – буркнул татуированный. Сага посмотрела ему в глаза:

– Я ищу мужчину лет пятидесяти, который…

– Да ей просто потрахаться охота, – заржал кто-то.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал татуированный.

– А по-моему, понимаешь.

– Отвали. – Татуированный пихнул Сагу в грудь.

Сага следом за ним вышла в гардероб. За спиной у нее раздались аплодисменты и свист.

Нет, так не пойдет, подумала она и остановилась. Спичечный коробок не обязательно принадлежит убийце, но даже если и принадлежит, это не значит, что убийца – завсегдатай этого клуба.

Но коробок – это все, что у них сейчас есть.

Возможная связь между убийцей и рок-клубом.

Пытаться разглядеть его в такой давке бессмысленно.

Но клуб скоро закроется, и отличить сотрудников от посетителей будет легче.

Кто-нибудь из тех, кто здесь работает, наверняка что-то знает.

Сага вернулась в зал. Публика скакала у сцены, вскинув кулаки, гитарист быстро перебирал струны на грифе.

Музыка зазвучала, как фанфары – аккорды падали тяжелее, медленнее.

В конце песни зал взревел, как одна глотка.

На часах была половина шестого. Группа покинула сцену, и техники тут же начали убирать аппаратуру.

Раздалось тихое жужжание: включились лампы на потолке.

Сага пыталась рассмотреть лица людей, устремившихся к выходу. Охранники прошлись по залу, будя тех, кто уснул, привалившись к стене, и помогая пьяным выйти.

Зал опустел, на полу осталась брошенная одежда вперемешку с пластиковыми стаканами и прочим мусором.

Сцена с облупленной черной краской опустела.

Шумная пьяная компания направлялась к выходу.

Кто-то оторвал со стены шкафчик с красным огнетушителем, и теперь он стоял на полу.

В редеющем потоке публики Сага приближалась к служащим, собравшимся у барной стойки. Женщина, танцевавшая у шеста, теперь надела халат, звукорежиссер с седой щетиной на лице разговаривал о чем-то с охранницей в круглых очках.

Бармен выставил им пиво и газировку.

Подойдя к стойке, Сага села на привинченный к полу барный стул и повернулась к бармену.

– Я хотела бы подписаться на вашу рассылку, – сказала она.

– У нас нет рассылок, – коротко ответил бармен и вытер стойку.

– Как же вы сообщаете информацию членам клуба… через Фейсбук или…

– Никак, – перебил бармен, глядя на нее.

– Откуда столько вопросов? – поинтересовалась охранница.

– Я ищу одного человека, он часто сюда приходит. – Сага постаралась, чтобы ее услышали все сидящие у стойки.

– А вы-то кто? – спросил бармен и почесал глаз.

– Друг.

– Чей? – Бармен побарабанил пальцами по стойке.

– Мы закрываемся, – предупредила охранница.

– Я ищу мужчину лет пятидесяти, он приходил сюда, – продолжала Сага. – Высокий, крупный, толстая шея, “ежик”.

– Сюда кто только не ходит, – заметил бармен.

– Не только молодые парни в черном? – уточнила Сага.

– Он старался помочь, – резко сказала охранница.

– Человека, которого я ищу, трудно не заметить.

– Около пятидесяти, бритая голова, толстая шея. – Бармен указал на фотографию у себя за спиной.

Певца Удо Диркшнайдера сфотографировали, когда он был в клубе. Рыхлый человек со светлым “ежиком” на голове, кожаная куртка, пластиковый стакан с пивом в руке.

– Этот человек, если разозлится, может устроить разгром.

Бармен пожал плечами, охранница посмотрела на часы в телефоне. Техник, сматывавший провода, подошел к бармену и попросил стакан воды.

– В чем дело? – спросил он, глядя на Сагу.

– Как часто здесь бывают драки? – ответила она вопросом на вопрос.

– Вы думаете, зрители… Но это была не драка. Это мош, все по соглашению, честное слово, ощущения просто невероятные. – Техник допил воду и зашагал к выходу.

– У нас тут драк не бывает, – сказала охранница.

– Возможно, он носит жемчужные сережки. – Краем глаза Сага заметила, что танцовщица отвернулась.

– Ищи папочку где-нибудь в другом месте, – объявил бармен и поволок кег с пивом прочь.

Охранница рассмеялась и повторила про “папочку”. Танцовщица между тем уже направлялась к помещению для персонала.

Что-то было в ее лице, когда она отвернулась.

Затравленное выражение.

Сага двинулась за ней. Женщина ускорила шаг, добралась до двери и взялась за ручку.

– Подождите, – спокойно попросила Сага.

Танцовщица скрылась в комнате. Сага пробежала последние несколько шагов и поймала не успевшую закрыться дверь.

– Вам туда нельзя, – крикнула охранница у нее за спиной.

– Знаю, – еле слышно ответила Сага и вошла.

Комната для персонала оказалась помещением без окон, с несколькими железными шкафами и с вытертыми креслами вокруг исцарапанного стола; здесь же помещалась кухонька.

Танцовщица забежала в туалет и заперлась. Охранница вошла в комнату, когда Сага стучала в дверь туалета.

– Выйдите, мне надо поговорить с вами. – Сага заколотила в дверь.

– Вам нельзя здесь находиться. – За спиной у Саги выросла охранница.

– Я понимаю. Но она, кажется, знает что-то о человеке, которого я ищу.

– Давайте вы лучше со мной о нем поговорите.

– Сейчас. – Сага еще раз постучала в дверь.

– Вы создаете мне проблемы, – заметила охранница. – А я должна делать свою работу. Клуб закрыт, я не могу позволить вам остаться.

– Я слышала, но мне надо поговорить с…