* * *

Викензо вернулся через десять минут.

— Ты выглядишь уставшей, — сказал он ей, подойдя к бару, где они с Тео проводили время, потягивая напитки. — Что скажешь насчет того, чтобы поужинать дома, а не здесь?

— Было бы здорово, — с облегчением согласилась Бьянка.

— Теодоро, останься, — приказал Дон брату и тот скривился, но согласно кивнул. — Завтра жду тебя у себя в десять. Нужно уладить кое-что с Коллинзом.

— И с Тереховым, — многозначительно сказал Тео. — Бьянка тебе расскажет по дороге.

Викензо посмотрел на нее с удивлением и, мрачно переглянувшись с братом, повел ее к выходу. Допрос начался, как только они сели в машину.

— Говори, — резко бросил он.

Бьянка глубоко вздохнула, уже порядком уставшая от разговоров о Терехове.

— Ничего такого, просто один мужчина подошел ко мне, когда я рассматривала лоты, и сделал комментарий насчет ожерелья, которое пожертвовал, — начала она. — Он знал, кто я, и сказал, что вы в последнее время не общаетесь, поэтому он решил сам познакомиться со мной, но ушел, не назвав своего имени, как только пришел Тео. Это он мне сказал, что тот мужчина Виктор Терехов. Я понятия не имела, как он выглядит.

— Он ничего больше не сказал? — настойчиво спросил Викензо. — Не прикасался к тебе?

— Да нет же! Не надо так напрягаться. Тео уже задавал мне эти вопросы. Это был очень короткий светский разговор без нарушения личных границ.

Ее слова не убедили мужа. Он пробежался по ее телу взглядом, словно ища невидимые раны.

— Если когда-нибудь увидишь его снова, неважно, при каких обстоятельствах — уходи. Он опасен, Бьянка. Даже в толпе. Ты не должна подпускать его близко.

— Хорошо, я уже поняла, — согласилась она. — Я слышала слухи о нем и знаю, что он за человек.

— Не раздражайся так, это ведь серьезно, — сказал он, беря ее за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. — Ты же понимаешь, что опасность реальная?

Бьянка отдернула голову, сбрасывая его руку.

— Я не глупая и не наивная. Я знаю, что он хладнокровный убийца. И да, я раздражена, потому что я устала и голодна. Этот ребенок очень прожорливый и он превращает меня в стерву. А еще, если ты не заметил, я сегодня перенервничала.

Бьянка надулась, отворачиваясь от него, и чувствуя себя неоправданно обиженной.

— Что бы ты хотела поесть? — примирительно спросил мужчина с нотками веселья в голосе.

Ее взгляд зацепился за вывеску ресторана на улице, по которой они проезжали. Желание возникло моментально.

— Пиццу! Вон там! — воскликнула она, указывая пальцем.

Викензо посмотрел на дешевое заведение, где продавались огромные куски пиццы, и, поморщившись, постучал в перегородку, прося остановить.

— Поедим в машине, — сказал он девушке. — Что именно ты хочешь?

Бьянка заказала сырную пиццу, а Викензо с пепперони, и, его личный телохранитель Джо отправился в ресторан, чтобы купить ее.

— Ты доверяешь ему свою еду? — спросила Бьянка, удивленная.

— Относительно, — усмехнулся Викензо. — Джо со мной очень давно и у него есть семья, которой придется платить за предательство, если он его совершит. Тео не так милосерден, как я, в таких вопросах.

Бьянка пораженно округлила глаза, и, он выругался, поняв, что только что ляпнул.

— Вы убиваете семьи предателей? — прошептала она, глядя на него со страхом.

— Мой отец убивал. При моем правлении такого еще не случалось. Однако, людям не помешает знать, что эта практика все еще существует.

Бьянка отвела глаза, следя за тем, что происходит на улице. Она не хотела быть вовлеченной и даже знать о чем-то, связанном с его работой. Девушка не могла ничего сделать с тем, чем он занимается, но делать вид, что он просто политик, было проще.

— Бьянка?

— Все в порядке. Давай не будем говорить о делах Фамильи. Я не хочу ничего знать.

Как бы лицемерно это не было — жить с преступником, говоря себе, что она не причем, раз не принимает в этом участие, Бьянка предпочитала именно этот путь. Она не была святой и просто хотела наладить свою жизнь. Ее муж был не из тех мужчин, которых можно наставить на путь истинный, поэтому она даже не пыталась. Викензо никогда не пожертвует Фамильей ради нее. Она не обманывалась на этот счет.

Джо вернулся через считанные минуты, подав им бумажные пакеты, в которых, в пластиковых тарелках, лежали куски пиццы. Она были такие огромные, что Бьянка не была уверена даже в том, что осилит один, а Джо купил им по несколько кусков.

— Ммм… какой запах, — простонала девушка, откусывая свою сырную пиццу.

Перегородка снова была закрыта, так что, кроме Викензо, никто не видел, как она набросилась на еду, словно голодная львица. Муж открыл для нее банку с содовой и положил ее в подстаканник, после чего тоже попробовал содержимое своего пакета, правда, с куда меньшим энтузиазмом.

— Неплохо, — резюмировал он, быстро расправившись с первым куском и вытирая руки салфеткой.

Бьянка съела большую часть своего кусочка и с усталым вздохом откинулась на спинку сидения.

— Больше не могу, — заявила она, собираясь положить его в пакет, но Викензо перехватил ее руку.

— Могу я попробовать?

— Конечно.

Она протянула ему пиццу, но он не взял ее, а наклонившись, откусил из ее руки.

— Ммм… Действительно вкусно. Особенно, когда тебя кормят.

Закатив глаза, девушка дала ему снова откусить, зашипев, когда он игриво прикусил ее палец, а когда он прикончил пиццу в три укуса, потянулась за салфеткой, тщательно вытирая руки.

— Теперь можно и поспать, — выдохнула она. — Жаль, мы не скоро доедем до дома.

— Поспи на мне, — предложил Викензо, убирая пакеты на пол и раскрывая ей свои объятия. — Давай, там впереди пробка.

Бьянка прислонилась к нему, сворачиваясь калачиком на сиденье, и прикрыла глаза, вдыхая в себя аромат мужского парфюма. Викензо удобно устроил ее на своей груди, мягко массируя затылок, и она позволила себе расслабиться, постепенно ускользая от реальности. Было так хорошо ненадолго забыться…

Бьянка проснулась от ощущения нестерпимого жара. Она заерзала, пытаясь сбросить с себя тяжелую мужскую руку, обнимающую ее за талию, и откинула в сторону одеяло. Кожи коснулся прохладный воздух и дышать стало легче. Девушка прикрыла глаза, снова собираясь уплыть в сон, но на краю сознания билась мысль, что что-то не так. Она резко распахнула веки, поняв, что не ощущает на себе никакой одежды и, убедившись, что действительно лежит в одних трусиках, шокировано ахнула, возмущенно отталкивая, обнимающего ее, мужа.