«Держитесь, Иван Иванович, то ли еще будет!» — засмеялся его ученик, выслушав рассказ.

Слова Гвидонова оказались пророческими. Счастливая Зульфия настояла на том, чтобы эту ночь великодушный Хасан и его благодетельная сестра провели под ее кровом, а ликующая Саадат побежала искать мужа, чтобы сообщить ему радостную весть. Не могу сказать, где и как она его искала, но вскоре половина города узнала о щедром бухарце, выручившем из беды два… нет, уже три семейства! Первой в дом Алишера прибыла сестра хозяйки, вдова Фатима, чтобы еще раз поблагодарить мудрого странника за то, что он наставил на путь истинный ее сына. Следом примчалась ее соседка и пала Птенчикову в ноги, умоляя вразумить и ее сыновей: парни совсем забросили работу, не едят, не пьют, с родителями не разговаривают и целыми днями пропадают в той ужасной чайхане. Страшно сказать: отец семейства потребовал прекратить это безобразие, а они, позабыв всяческое почтение, лишь смеялись в ответ! Отец осерчал и отрекся от собственных детей, с тех же — как с гуся вода…

В самый разгар этого трагического повествования калитка снова скрипнула, и в дом робко вошла стройная девушка, закутанная в плотное покрывало.

— Спасите моего отца! — прошептала она и залилась слезами. Ее отец, седобородый гончар, живущий честным трудом, на старости лет лишился всего имущества. Разум его помутился, и вчера он целый день бродил по городу с кувшином араки в руках, предавая хуле все основы мироздания. Муфтий повелел схватить старика и всыпать ему два десятка палок по пяткам. Теперь несчастный лежит в горячечном бреду, требуя непременного низвержения с небес архангела Джабраила.

— Почему именно Джабраила? — спросил потрясенный Птенчиков.

— Не знаю! — взвыла девушка, а Зульфия быстро забормотала молитву, призывающую Аллаха защитить правоверных от подлых происков шайтана.

Потом явилась жена купца — ее супруг разорился и пытался покончить жизнь в водах арыка, но добрые прохожие не дали ему совершить это страшное дело, и теперь он лежит с остановившимся взглядом и трясущимися губами. Могучий чеканщик вырвал клок бороды и объявил, что завтра лишится дома и пойдет по миру с женой и малыми детишками. Страждущие все прибывали и прибывали. Горе свело под одним кровом и богатых, и бедных, и казалось, что темная тень несчастий накрыла весь город.

«Иван Иванович, что будем делать?! — в режиме SOS возопила по телепатической связи Варвара Сыроежкина. — Может, запросить помощь у Центра? Пусть пришлют немного денег…»

«Немного?!» — саркастически переспросил учитель, обводя затравленным взглядом переполненное помещение.

«Ничего, ИИИ не обеднеет».

«Ну да, организуем при Лаборатории по переброскам небольшой отряд золотоискателей, разработаем новую жилу и будем гнать «презренный металл» прямиком в Истанбул, раздавая разорившимся в порядке общей очереди. Кстати, имей в виду: большинству из них нестерпимо захочется отыграться, так что процесс благотворительности может оказаться бесконечным».

«Как же быть?» — прошептала Сыроежкина, изнывая от жалости.

В этот момент дверь снова отворилась, и к ногам Птенчикова повалился, точно подкошенный, дюжий торговец коврами:

— Моя дочь! О, моя милая девочка! — стонал детинушка, пытаясь размозжить себе голову о половицы.

— С ней-то что могло случиться? — нахмурился Птенчиков, отодвигаясь от впавшего в покаянный экстаз безумца на безопасное расстояние. — Женщин ведь в казино не пускают!

— Зато пустили меня! Я проиграл все… — Торговец пустился в подробное перечисление товаров своей бывшей лавки, потом запнулся, жалобно икнул и выдавил самое страшное: — Я задолжал. Много. Если не расплачусь через три дня, мою дочь отведут на невольничий рынок.

Саадат сдавленно вскрикнула, прикрывая рот рукой, Зульфия вновь забормотала молитву, жена купца лишь скорбно покачала головой…

— Ну, хватит, — решительно заявил Птенчиков, выдвигаясь на середину комнаты. — Пора заканчивать с этим беспределом. Буду спасать вас оптом.

— У тебя есть деньги? — озарилось надеждой бородатое лицо чеканщика.

— Нет, у меня есть совесть.

— Э, милый, совесть не продашь, — разочарованно протянула жена купца.

— Верно подмечено, — улыбнулся учитель литературы. — Да только я не собираюсь ничего продавать. Я отыщу корень всех ваших бед и вырву его, как сорняк!

— Да хранит тебя Аллах, — отозвались горожане, веря и не веря в то, что у этого загадочного незнакомца что-нибудь получится.

Час спустя Иван объяснял по каналу телепатической связи Егору:

«Антипова нужно искать во дворце, Черный евнух, владеющий казино, находится там же. Очень удачно: мы можем совместить сразу два дела!»

«А как насчет зайцев? — подколол учителя Гвидонов. — Сами знаете, за двумя погонишься — ни одного не поймаешь!»

«Нет, к нашей ситуации следует применять другую поговорку, — серьезно возразил Иван. — Взялся за гуж — не говори, что не дюж!»

Полная луна с любопытством огладывала взбудораженный надеждами Истанбул. Люди не спали — шепотом, опасаясь шпионов и соглядатаев, они обсуждали слова бухарца, посланного в их город самим Аллахом для борьбы с разгулявшимися силами зла. Не мог уснуть и Иван: в сотый раз он прокручивал в уме последовательность действий для приготовления квашеной капусты, боясь что-нибудь забыть или перепутать. Завтра он выкупит из долговой ямы почтенного ашджи-баши и с его помощью проникнет во дворец. Сам ашджи-баши — главный повар кухонь султана — метался в это время по дну холодного, сырого зиндана. Душу его терзала тревога за собственную жизнь — почтенный Алишер и подумать не мог, что его любящая жена поглаживает под подушкой увесистый мешочек, способный решить все его проблемы. Не спал и Гвидонов: заскучав на своем посту у экрана наружного наблюдения, он начал изобретать новую компьютерную «бродилку» для своего Маленького Братца Васьки-Маугли. Лишь Варвара Сыроежкина, утомленная чередой волнующих событий, крепко спала на женской половине дома почтенного Алишера.

— Так его! — в восторге вскричал Гвидонов, направляя шарик рулетки прямо в глаз двухмерному крупье и выходя на следующий уровень. — Мы с Василием устроим вам зерошпиль с вуазаном! Будете знать, как…

Закончить мысль он не успел: страшный удар обрушился на его незащищенное темечко, и мир разлетелся на мелкие кусочки.

Клеть селямлика… Самая загадочная часть дворца, чудовищное место, где разворачивались события жестокие и бесчеловечные. Каждый султан имел гарем, и многочисленные жены приносили ему потомство. Но неизбежно наступал момент, когда старый султан покидал этот бренный мир и его место должен был занять наследник. История хранит множество свидетельств о кровавой борьбе за оттоманский престол. Так, в огромном гареме султана Мурада III родились сто три ребенка, причем к моменту его смерти в живых оставались двадцать сыновей и двадцать семь дочерей. Старший сын, будущий султан Мухаммед III, лишил жизни девятнадцать своих братьев, а семерых беременных наложниц отца приказал зашить в мешки и бросить в Мраморное море, чтобы избавиться от возможных претендентов на трон. Братоубийство было делом настолько обыденным, что выработались даже определенные правила: чтобы не проливать священную кровь принцев, их душили шелковым шнурком.