– И о тебе тоже, – кивнул озадаченный дядя Коля. – Но все больше про мужиков интересовался. Кто ездит, кто приходит, а кто на ночь остается. А все больше выспрашивал, кто из вас из всех курящим будет…

Вот это был удар под дых! Такого не ожидал никто. Александра подозревала, что дядя Коля и сам не ожидал от себя такой прыти. Надо же, как он подкосил бедного Толяна. Так подкосил, что у того аж губы побелели.

– И что он успел узнать? – еле шевельнув помертвевшими губами, едва слышно пробормотал Толян.

– А что он узнать может! – Дядя Коля мелко хихикнул, не сводя при этом с Толяна подозрительного взгляда, и уселся на диване как-то так, что своим тщедушным телом загородил его от Александры. – Кто что знает! Кто-то под окнами ее курил всю ночь, а никто не видел. Только вот окурки все какие-то странные.

– Почему?! – снова с трудом вытолкнул из себя Толян.

– Потому что точь-в-точь такие же они – из пачки чьей-то «Винстон», какой ты в малину запустил. Ты же утром уезжал куда-то? Уезжал!

Тон дяди Коли с ласкового соседского постепенно съезжал на инквизиторский. Его уже не интересовала судьба чемпионата по футболу. Он уже и в сторону телевизора не смотрел. Теперь он пожирал глазами Толяна, который будто стал уменьшаться в размерах. Ему уже будто бы и халат Шуркин стал впору.

– Когда приехал, курил? Курил! А что курил? «Винстон» ты курил, паря! Так куда же ты ездил, к кому? – продолжил допрос дядя Коля, воинственно сжав мослатые кулаки.

Весь его вид говорил за то, что если он и не справится с таким мордоворотом, то уж пару-тройку ударов нанести сможет.

Но Толян повел себя неожиданно. Совсем не так, как ожидал обеспокоенный сосед Александры. Толян неожиданно рассмеялся, пожалуй, что и с облегчением, да и сказал:

– Ну, Шурочка, наша с тобой дальнейшая жизнь в полной безопасности, когда на страже ее такие вот соседи. Молодец, дядя Коля! Дай пять!

И протянул тому распахнутую ладонь, размером с саперную лопатку. Александра думала, что дядя Коля испугается, отпрянет и руку ее новоиспеченному жениху в жизни пожать не осмелится. Нет, ошиблась. Пускай с опасением, но рукопожатие дядя Коля совершил.

Самой вся эта напряженность казалась почему-то наигранной. То ли потому, что не считала окурки от «Винстона» доказательством чьей-либо вины. То ли просто потому, что ничуть Толяна не боялась. Он хоть и огромный, и грубоватый, зато надежный.

Интересно скорее было, как он объяснит теперь, с чего вдруг закурить решился, и почему вдруг то же самое, что и тот ночной непрошеный гость, который своими крадущимися шагами пугал и не давал спать ей всю ночь?..

– Ладно, сдаюсь! – широкие рукава ее халата сползли по огромным ручищам Толяна. – Щас все расскажу, только, дядя Коля, обещай мне, что проследишь во-оон за тем следопытом, что нас с тобой глазищами испепеляет, и не позволишь ей снова бросаться из огня да в полымя. Обещаешь?

– Да уж! – неопределенно воскликнул тот и пожевал губами. – Уследишь за этой егозой, как же! Она же, как вода сквозь пальцы, улизнет, только ее и видели. Так где был с утра, не томи!

– Короче…

Толян вдруг резво поднялся с дивана, подошел к Александре, поцеловал совершенно некстати ее на глазах у дяди Коли, а потом ни с того ни с сего потребовал, чтобы она непременно села рядом. И объяснение при этом последовало абсолютно, на ее взгляд, нелепое.

– Мне так будет спокойнее, – пробормотал он, усадив ее по правую руку от себя и обхватив, не стесняясь присутствующих, за талию. – А то ведь и впрямь, как вода, сквозь пальцы… От моего дома сиганула так, что я еле-еле ее на машине догнал.

– А чего ты сразу начал?! – возмутилась Александра, вспомнив свой испуг. – Мы одни с тобой в доме, а ты надвигаешься, надвигаешься, как гора, в самом деле! Откуда я могла знать, что у тебя на уме!

– Не знала, так дома бы сидела, дурья башка!!! – выпалил в сердцах дядя Коля и ударил себя по сухонькому бедру, обтянутому совдеповским трико. – Нет, поперлась на ночь непонятно куда!.. Так что же там с окурками, парень? Где ты покурить и у кого стрельнул?!

– Да не стрелял я ни у кого, а просто взял. – Большущая его голова потерлась лбом о ее плечо. – Поехал кое-что уточнить, а там полпачки «Винстона», я так разволновался…

– От чего? – не поняла Александра.

То, как он терся сейчас лбом о ее плечо, постепенно сползая на спину, жутко ее отвлекало. И рука, что лежала на талии, тоже не давала покоя, потому как рука эта медленно поглаживала ее голую кожу. Бессовестно так приподняв край ее футболки и нащупав голый бок, нежно массировала.

Как тут было сосредоточиться на его словах?! Как было вникнуть в суть и проанализировать, если плюс ко всему его дыхание ну просто невыносимо жгло сквозь ткань аккурат между лопатками!

– Разволновался отчего? – кажется, за всем своим баловством Толян тоже упустил суть повествования, и сидел теперь и моргал растерянно под насмешливым взглядом дяди Коли. – Отчего разволновался! Отчего!.. Было от чего! Я когда проснулся под утро и глянул на тебя спящую… Кстати, ты когда спишь, очень похожа на ребенка! Маленькую такую, славную девочку…

– Толя! Прекрати немедленно!

Это она не по поводу его разговоров на отвлеченную тему возмутилась, а тому, что правая рука его обнаглела окончательно, медленно и очень осторожно втиснув пальцы под ремень ее джинсов.

– Давай, говори уже! – закончила Александра и решительно пересела обратно на кресло.

Никакого толку от ее присутствия рядом с ним не будет, это точно. Он так и станет тискать ее и гладить, и дышать в спину так, что кожа, того и гляди, обуглится прямо на костях…

– Ладно. Говорю. – Он виновато улыбнулся ей и снова постучал по дивану. – Я больше не буду, Шурочка! Иди обратно, а!

– Нет! Говори! До чего же ты додумался, рассматривая меня спящую?

– Первая мысль была: как же это Коломна мог бросить тебя одну со мной в пустом доме! Вот посудите сами… Я под следствием, так? Ну, пускай и не под следствием, – тут же поспешил он объясниться, поскольку густые брови дяди Коли медленно сложились у переносицы и поползли на лоб. – Но под подозрением, что, типа, я украл и все такое… Шурочка, ну ты знаешь, о чем я!

– Дальше, – потребовала она, уже готовая подняться и треснуть ему по гладкому огромному лбу, ну когда же, наконец, закончит.

– Сижу, смотрю на тебя и размышляю, – заторопился Толян, поняв, что предисловие его несколько затянулось. – Как вот он мог тебя оставить на произвол судьбы с таким типом, каким меня представили всей общественности?! А потом думаю, а ведь он не просто так тебя оставил. Он ведь ничего и никогда просто так не делает, Тимос Коломна… Думаю, не иначе опять какую-то каверзу затеял. Может, снова думает меня подставить или что? И тут прямо как шарахнет по мозгам…

– Что?! – одновременно с дядей Колей выпалила Александра, потому что Толян вдруг снова замолчал.