Мои ноги лишились опоры. Счастливчик тот, чья шея ломается сразу, но мне не повезло. Грубая веревка сдавила горло, ноги беспомощно завозились в воздухе. Кровь ударила в голову, а тело хотело жить, невзирая на близость смерти.

Легкие грозили вот-вот взорваться.

Я никогда не придавала значения способности дышать, не ценила восхитительный кислород, наполняющий грудь с каждым вдохом. Никогда не испытывала такого отчаянного желания жить, упиваясь каждым мгновением. Может, мучители все же меня отпустят? Может, таким образом они просто пытались запугать перед судом?

Я хотела отмотать время назад и заново насладиться каждой секундой прошлого.

«Шестнадцать минут одиннадцатого ночи. Ах, если бы вернуться до этого мгновения!»

Сознание наводнили образы из прошлого, утянули в манящий омут. Я вспомнила, как ребенком лежала летом на траве и наблюдала за проплывающими над головой облаками, а пальцы у меня были липкими от растаявшего мороженого. Потом в памяти всплыло, как однажды я примерила мамин лифчик и набила его носками, а соседский мальчишка сказал, что большие ребята называют эти штучки титьками.

Летнее небо куда-то пропало, и я увидела себя прыгающей в городской бассейн. Мне хотелось создать как можно больше брызг, но спасатель подул в свой свисток. Оказалось, я едва в кого-то не врезалась.

– Убийца! – Резко брошенное слово вдребезги разбило сладкие грезы.

А ведь я была уверена, будто Умирающий Бог имеет на меня некие планы. Не сомневалась в этом!

Из глубин памяти вынырнуло еще одно воспоминание: когда я окончила начальную школу, мама отвела меня в любимую закусочную и разрешила заказать все, что захочу. Я выбрала шоколадный молочный коктейль и сочла это лучшим днем в своей жизни, о чем и объявила маме, а та непонятно почему рассмеялась.

Мама часто пела мне колыбельную…

Я чувствовала, что она сейчас здесь, со мной. Ждет по другую сторону.

Перед глазами почернело, разум охватила паника, и дар слов пропал. Затем я лишилась способности думать.

Смерть протянула ко мне руки, но тут повеяло чем-то теплым и знакомым. Я ощутила мамино присутствие. Если это и было небытие, то мне незачем больше бояться. У меня не осталось ни тела, ни разума. Только чувство любви на другой стороне.

Тьма поглотила меня целиком.

Глава 26. Орион

Хоть я и знал, что сплю, все равно казалось, будто Роуэн находится прямо здесь, передо мной. Даже в сновидении я ощущал пьянящий запах ее тела.

Она стояла на журнальном столике в моей гостиной. Плотное шерстяное платье сменила на короткое шелковое. Черное с длинными рукавами-буфами и рядом пуговок, которые начинались на груди и сбегали вниз по подолу. Рыжие волосы каскадом струились по плечам, на ногах красовались черные туфли на шпильках.

Тем временем мои руки были связаны за спиной толстой веревкой, которая натирала запястья…

Что за причудливый сон?

На мгновение вспыхнуло необъяснимое, но отчаянное желание освободиться от пут, ведь я был не один, со мной Роуэн – или Мортана. Не будь я стеснен в движениях, мог бы прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус. Она стояла всего в паре футов от меня. Будь я в состоянии пошевелить руками, усадил бы ее к себе на колени. Потребность снова овладеть ею вытесняла все прочие желания.

Но ведь это стало бы предательством по отношению к Ашуру и остальным. Я должен был отомстить за него. В конце концов, имелась же причина, по которой я выжил, а остальные мои соплеменники – нет. Почему я был самым недостойным, самым худшим из них?

Потому что обладал способностью убивать не раздумывая. Это жестокое умение было свойственно мне с того дня, как появился на свет. Единственное предназначение.

«Я должен говорить от имени мертвых, чтобы поквитаться с их убийцами, ведь сами они этого сделать уже не смогут. Я их глас и меч. Я заставлю смертных заплатить».

Роуэн не стоило доверять. Даже если она изменилась, стала совершенно другой, все равно предаст меня – в этом я не сомневался.

Однако при виде стоящей на столе девушки на высоких каблуках все возвышенные помыслы вылетели у меня из головы.

С трудом оторвавшись от созерцания ее бедер, я перевел взгляд на полные красные губы. Как получилось, что ее лицо выглядело невинным и грешным одновременно? Ее красота подавляла меня, и так было всегда.

Она шагнула ко мне, цокнув каблуками по столешнице красного дерева.

– Знаешь, Орион, я до сих пор помню твое настоящее имя. С тех давних времен. Ты всегда так рьяно стремился доставить мне удовольствие. Мне нравилось слушать твои мольбы.

При виде того, как она медленно, одну за другой расстегивает на груди пуговицы, кровь у меня в жилах вскипела. Под платьем у нее обнаружился красный кружевной бюстгальтер.

– Что ты делаешь? – Мой голос прозвучал хрипло и отчаянно.

Она кокетливо прикусила губу.

– То же, что и всегда: мучаю тебя. Мне нравится ощущать свою власть над тобой, Орион.

Роуэн расстегнула платье уже до пупка, и я зачарованно наблюдал, как она продолжает ловко орудовать пальцами. Наконец моему взору явились маленькие красные трусики.

Она позволила платью упасть на пол, а сама спустилась с журнального столика. Груди призывно подпрыгнули, и я с трудом сглотнул.

Встав передо мной, Роуэн потянула вниз одну бретельку лифчика.

– Орион, хочу услышать из твоих уст, что я твоя королева. Правда же, из меня выйдет куда лучший правитель, чем из тебя?

Показавшийся сосок, розовый и затвердевший, лишил меня способности мыслить здраво. Королева?.. Я думал лишь о том, чтобы она приняла в рот мою восставшую, болезненно твердую плоть.

Когда Роуэн потянула вниз вторую бретельку, я готов был умолять развязать мне руки. В воздухе разлилось возбуждение. Я питался ее желанием, так же как она питалась моим.

– Я совсем не хочу тебя, Роуэн. Кажется, я уже говорил, что нахожу тебя скучной.

Ей хватило одного взгляда на мою промежность, чтобы убедиться в лживости этих заверений.

– Неужели?

– Почему бы тебе прежде не развязать меня? – прохрипел я. – А уж потом обсудим, на что я соглашусь, а на что нет.

Она забралась мне на колени, обвив голыми бедрами за талию, и прижалась грудью к моему торсу.

Я балансировал на грани умопомешательства. Возможно, уже лишился рассудка. Каждый мускул тела напрягся до предела.

Я сделал глубокий вдох и выдохнул, мысленно приказывая себе не терять самообладания, напоминая, что передо мной та же самая Мортана, что и всегда.

Крепче обхватив меня бедрами, она слегка отклонилась и принялась расстегивать пуговицы моей рубашки.

– Сколько