— Я сожалею, но дать ответ прямо сейчас не смогу. Точнее, я могу потрясти своим ртом воздух, но примут ли сказанное наши боги…

Катарина хотела ответить резко, но сдержалась, понимая, что эти люди мыслят по-своему.

«Ваши боги? Где они были, когда ваш культ запретили по всей империи, а ваши храмы громили и жгли…» — подумала она.

К тому же ей приказали излишне на сторону не давить.

Ей самой, да и её собеседникам тоже, наверняка ясно, что, по сути, на короткой перспективе мнение Культа никого не волнует и что иномирца попытаются захватить в независимости от их ответа. Но вот на дальней перспективе… Как бы не гнобили и не очерняли Культ светлых богов, нет, наверно, простолюдина, который бы не доверял служителям данной организации. Её политический вес в прошлом одна из причин, почему император решил от культа избавиться. И это касается не только Империи, но и территории Лиги.

Подняв руки в примиряющем жесте, Катарина произнесла:

— Хорошо, торопиться в этом деле действительно глупо. Как вы и сказали, мы делим чешую неубитого дракона. Моё начальство согласно на окончательный ответ уже после того, как мы вытащим свою цель и вашего Главу. Очень надеюсь вытащим… — дополнила она. — Сейчас же я расскажу вам некоторые важные детали, можете считать это авансом. И вы позволите?.. — указала она взглядом на свои, лежавшие на столе кинжалы.

— Я чувствую себя без них одиноко. Словно меня в один момент лишили не только мужа, но и любовника, — добавив в свой голос нотки смущения, произнесла она.

***

Орхо Гирандот и его странный телохранитель пребывали в состоянии молчаливой задумчивости. Представительница Ордена, одарив их на прощание сложным взглядом, в котором гнев плотно переплетался с самоконтролем, покинула особняк около десяти минут назад.

Впрочем, недовольство её было вызвано не прошедшими переговорами, как раз они прошли относительно гладко. На своём милом подбородке она вынесла из данного места налившийся красным внушительного размера синяк и даже с учётом тела пробуждённого и наложенной магии исцеления, полностью исчезнет он лишь через пару суток.

Выйдя наконец из задумчивости, Орхо обратился к своему телохранителю:

— Что ты думаешь о ней?

— Хорошо подготовлена, но катастрофически не хватает опыта…

— Я не о том.

Собеседник секунд на десять задумался, после чего заговорил своим спокойным размеренным голосом:

— Орден дал ей обширные знания о мире, научил как вести себя с окружающими людьми и как использовать их в своих целях. Научил командовать, нападать и защищаться. И самое главное он научил её правильно думать, однако при всём этом, он не научил её жить… Она живет в мире, которого не знает, хотя искренне считает обратное. В её жизни ещё не было ярких побед и унизительных поражений, не было дружбы и предательства, любви и потери. Всего того, что вырабатывает в человеке чуткое чувство меры и истинное умение жить. И тем не менее, несмотря на данный пробел, её поставили командовать этой — весьма важной для Ордена операцией. Отчего я делаю два вывода. Первый — её обучение продолжается и текущая операция не более чем промежуточный экзамен. Второй — из тени за происходящим следит кто-то куда более серьёзный, возможно даже в столицу лично прибыл один из Апостолов…

Услышав слово «Апостол», Орхо вздрогнул и недоверчиво посмотрел на собеседника. Даже он мало знал об этих мифических в общем-то персонах. В этот момент он почувствовал непреодолимую дистанцию между собой и этим странным человеком, который по неясным ему до конца причинам обеспечивает его безопасность последние пятнадцать лет.

— Что это для нас значит? — осторожно спросил он.

— Сложно сказать. Но я отчего-то думаю, что в этом деле в первую очередь проиграют те, кто полностью уверен, что контролирует ситуацию. Что до Апостола — это очень серьёзная фигура, но даже она при определённых обстоятельствах бьётся обычной пешкой.

— Я слышал они практически бессмертны? — неуверенно спросил Орхо.

— Скажем так, их довольно сложно убить. По крайней мере триста лет назад мне не удалось это сделать, — пространно ответил телохранитель.

— А ваш наниматель, Аластор, как бы вы оценили его силы относительно их? — поддался постыдному в общем-то любопытству глава.

Телохранитель, взглянув зачем-то в сторону окна, улыбнулся, после чего ответил:

— Сила Аластора не в магии, а в том, что он отказался играть по мелочным правилам этого мира. Я служу ему не из-за его силы, а по причине, что вижу в нём надежду на изменения. А что до могущества, поверьте, в тени этого мира находится достаточно сил, с которыми вынуждены считаться даже Апостолы. На моей памяти они два раза попадали в ситуацию волков, которые объявляли себя хозяевами леса, но всё их хозяйствование резко заканчивалось, когда своим тявканьем они будили спящего медведя.

И коли мы заговорили об этом, — продолжил мужчина, — у меня для вас важное сообщение от моего нанимателя. Я должен был озвучить его позже, но, как говорится, ловлю момент.

— Какое сообщение? — немедленно напрягся Орхо.

— «Мы все в очень большой беде, и я советую вам идти на любые сделки, кроме сделок со своей совестью…» — чётко выделяя каждое слово, произнёс собеседник.

«Странное сообщение», — подумал глава и хотел было задать уточняющий вопрос, но по улыбке своего собеседника понял, что ответа он не получит.

Этот человек чем-то напоминал прибившегося кота. Очень полезного, по причине того, что мыши после его появления исчезли как таковые, однако при этом предельно независимого и самостоятельного.

Понимая состояние главы, телохранитель чуть виновато произнёс:

— Я не знаю подоплёки, мне лишь велено передать дословно, однако я уверен, что имеется в виду вовсе не происходящее в столице. То, что мы имеем здесь, мелочный, по сути, спектакль…

Произнеся это, мужчина повернулся к окну ещё раз, после чего подумал:

«Хотя кто-то сыграет в нём, возможно, главную роль своей жизни…»

***

Летто пребывал в противоречивом состоянии духа. С одной стороны, состоявшийся только что разговор в очередной раз напомнил ему о некоторой его удачливости. С другой же показал, что рядом, считай на расстоянии вытянутой руки, живет и здравствует социальная несправедливость, а то и откровенная безысходность.

Да, собственно, никакого разговора по сути и не было, просто молодой ещё, лет тридцати трех возница, двуколкой которого Летто этим утром воспользовался, опознав в нём мага, крепко «вцепился» молодому человеку в уши. Войдя в раж, мужчина рассказал, что у его двенадцатилетнего сына обнаружилась предрасположенность к магии и что теперь он, жена и ближайшие родственники копят деньги, чтобы через три года отдать мальчика в магический колледж.

«Вообще-то, его надо начинать учить уже сейчас», — хотел сказать Летто, но промолчал.