А теперь он отважился еще раз пройти по дворам, для убедительности взяв с собою полицейских. Позвонил бургомистру, поплакался, что сам едва жив остался. И бургомистр, сам из русских, противник Советской власти, нашел соломоново решение:

– Ты, Никандр Капитонович, потряси своих деревенских. Не последнее ведь забрал, знаю. В амбаре все запри, мне телефонируй. А я следующим днем к вам в село машины вышлю, с немцами. В городе тыловая часть стоит, уж пару грузовиков и отделение солдат на день выделят.

Староста обрадовался и, прибежав к Сергею, рассказал о плане бургомистра. Надо ли говорить, что на следующий день об этом плане узнали в отряде?

Староста со своими людьми и выделенными Сергеем полицаями вновь собрали продукты. На следующий день в десять часов в село въехали два грузовика – тупорылые «Опель-Блитцы». В крытых кузовах сидели солдаты, целое отделение. Однако это были не опытные пехотинцы, а службы связи. Некоторые из них были в очках, и сразу было видно – нестроевые, боевого опыта мало. Раздевшись до пояса, они с гоготом побросали в кузова мешки, связанных по ногам поросят и кур. Староста с поклоном проводил грузовики, Сергей же с полицаями к грузовикам не подходили.

Грузовики успели отъехать километра на три. Шедший первым, с унтер-офицером в кабине, подорвался на мине. Второй смог остановиться, но выскочившие солдаты были расстреляны из пулемета, едва успев сделать по одному выстрелу из карабинов.

Партизаны вновь забрали продукты и оружие убитых.

Взрыв и стрельбу в селе слышали, и Сергей, как и положено ему по должности, объявил сбор и со всем составом из семи полицейских выдвинулся к месту засады.

Полицаи побаивались, идти не спешили, хотя Сергей для вида поторапливал их.

На месте засады они застали чадящие грузовики и трупы немецких солдат. Перед уходом партизаны облили второй грузовик бензином и подожгли – первый в колонне был разбит взрывом мины и сам загорелся. Воняло горелой резиной, паленым мясом и еще непонятно чем. Ветер раздувал пламя, дым – черный и густой – поднимался вверх, иногда заслоняя солнце.

Сорокин, из дезертиров, осмотрел борта машин, их кабины. Издалека, правда: подойти ближе не позволил жар от пожара.

– Из пулеметов. Патронов не жалели, – с видом знатока пояснил он.

Полицаи сбились в кучку и винтовки держали наготове. Страшно стало – что их винтовки против пулеметов? А вдруг сейчас партизаны целятся в них?

Расстрелять всех полицаев можно было запросто, одной очередью – слишком кучно стояли, но партизаны были уже далеко. Они шли, тяжело нагруженные добычей. И потом, зачем стрелять, если среди полицаев двое своих?

Нападение на солдат вермахта – происшествие серьезное, и на этот счет в столе Сергея имелись инструкции. И потому, когда полицаи вернулись в село, Сергей сел за телефон.

Телефонов в селе было два, оставшиеся еще с советских времен – в полиции и в Управе старосты.

Сначала Сергей телефонировал в районный отдел полиции, потом – бургомистру.

Ильин, начальник районной полиции, услышав сообщение, долго матерился.

– Что, всех до единого положили?

– Сначала грузовик на мине подорвался, потом они из пулемета по машинам прошлись.

– Плохо.

– Сам знаю, а что я могу сделать? У меня всего семь полицейских при винтовках, я даже прочесывания леса устроить не могу.

– И не суйся! Я свяжусь с зондеркомандой, пусть сами решают. Похоже, недалеко от тебя отряд обосновался.

– Видимо, так. Но достоверных сведений не имею.

– Ладно, будь здоров. Башку попусту под пули не подставляй.

Ильин позвонил через три дня.

– У тебя толковый проводник из местных есть?

– Не знаю, поспрашиваю. А что?

– Как найдешь, дай знать. – Ильин повесил трубку, не попрощавшись.

Если речь зашла о проводнике, надо кого-то куда-то вести, и Сергей резонно предположил, что немцы решили провести карательную акцию, устроив прочесывание леса. Для этого нужны большие силы, как минимум – батальон, а то и два на их лес. Он сразу нашел Семенова и объяснил ситуацию.

– Я Михееву пошлю.

– За ней Аксенов следит.

– Знаю. Но наши предупреждены, ждут в условленном месте – она туда придет.

Павел ушел.

Конечно, была вероятность, что встречу Семенова и Михеевой увидит Аксенов. Но даже если и так, вернуться в село партизаны ему не позволят.

В полиции служили разные люди. Одни, как Сорокин, из дезертиров, но не совершившие преступлений, не имевшие крови на руках. Другие же, перешедшие на сторону врага добровольно, с удовольствием участвовали в карательных и прочих акциях, и Аксенов был из их числа. Сергей не исключал, что полицейский следил и за ним, пытаясь выслужиться перед Ильиным.

Павел переговорил с Михеевой и вернулся. Улучив момент, когда Сергей оказался один, подошел:

– Мария ушла в лес. Я постоял в переулке, подождал. Аксенов пошел за ней.

– Лишь бы наши его не упустили.

– Не должны. Ты окрестные леса хорошо знаешь?

– Как свои пять пальцев.

– Думаю, немцы зондеркоманду пришлют или полицейский батальон – проводник им нужен. Пойдешь?

– Пойду. Михеева сведения об их прибытии командиру отряда передаст, а он сам решит, что делать, на время лес покинуть или бой принять – все зависит от количества карателей. Полагаю, Сова наблюдателей на дороге выставит. Зато я, если проводником пойду, буду в курсе их планов.

– Так-то оно так, только связи не будет.

– Надо рисковать.

– Риск, конечно, дело благородное. Но надо и врага победить, и самому в живых остаться.

– Ты говоришь, как Сова.

– Жареный петух в одно место клюнул, поумнел. Ты последи, одна Мария из леса вернется или с хвостом, а то всякое может быть. И ответ передай из отряда, если будет.

– Так точно! – Павел даже каблуками прищелкнул, увидев подходящих к ним полицаев.

Сотрудники отдела в последнее время были подавлены и даже выпивать прекратили. Потери отдел понес чувствительные, а партизаны ни одного не потеряли. А главное – рядом они, в лесу, и это полицаев угнетало: вдруг ночью нагрянут? Поодиночке вырежут или показательно повесят? Так уже было неделю назад, в соседнем районе.

Павел пришел к Сергею уже вечером, в жилую избу. Обвел глазами комнату:

– Хорошо Савченко жил, кровать с панцирной сеткой!

– Не мое, не завидуй! Давай о деле.

– Мария на встречу с дозором ходила. Аксенов за ней следовал, в лес. Наши его повязали, помяли слегка – ножом хотел отбиваться. Винтовку применить не успел. Сейчас в отряде, «поет».