– Зря так напрягаешься, мужик. Сразу видно, что в рукаве спрятано что-то убойное. Веди себя естественней. И тебе не стоит так глубоко прятаться за спину босса. Он мужик тяжеловатый. Однажды не успеет уйти в сторону – и его пырнут, пока ты оббегаешь его со стороны. И ноги так широко не расставляй, сам же знаешь – одна должна едва касаться пола, быть приставной. В идеале – пусть он стоит сзади и говорит из-за твоей спины.

Пауза… пауза…

– Учту – короткий кивок, в глазах загорелась тревога, он медленно выдвигается из-за спины босса, напружинивается – Ты кто такой?

– А ты кто такой?

– Пять-пять-три.

– Я двойная единица. Но все зовут меня Оди.

– Я Клин.

– Слушай, Клин. Попроси начальника поискать убийцу в другом месте. Здесь убийц нет – я перевел взгляд на лидера троицы – Здесь два усталых после работы гоблина, что хотят спокойно посидеть и поболтать о всякой житейской ерунде, прежде чем отправиться в душ, а потом и баиньки. Я ясно выражаюсь?

– Да – ответил телохранитель.

– Да – подтвердил понимание главный. И в его голосе прозвучало сожаление. Он толком ничего не понял, но главное уяснил – надавить на нас не получится, признания не будет. А без нашего признания… задание не выполнить.

Какие еще варианты?

Свидетелей искать? Так их не было. Подставных найти? Так надо еще подыскать так, чтобы во время убийства находились где-то рядом. И кто его знает – вдруг у системы есть детектор правды? Свидетелей ведь кто-то должен будет допросить.

Наверняка есть свои тонкости – которых я не знаю. Но «детективное задание» не может быть простым. Нужны железобетонные доказательства. Ибо в этой системе правосудия виноватым руки-ноги отрубают.

– Здесь нет убийц – повторил я с улыбкой. И повторил громко, после чего добавил – Но кто бы не убил Джонни и кого-то там еще – он оказал всем большую услугу! В этом я уверен!

– Матерь убийства осуждает! – отрезал безымянный и в его голосе зазвучала нескрываемое осуждение и… брезгливость.

Я был противен этому человеку. Логично – разве чистюле полурослику может нравится грязный злобный гоблин?

– Спрошу тебя, одиннадцатый. И тебя, девяносто первая. Это вы совершили тройное убийство? Матерь наблюдает!

Это блин не детективное расследование кровавого убийства! Это какое-то явление инквизитора! И чего он ждет, задав такой вопрос? Что я разревусь, бухнусь на колени и во всем признаюсь? А эта последняя фраза про наблюдающую Мать. Пусть еще за раскаленные щипцы возьмется…

– Тебе уже ответили – тут нет убийц. Иди с миром, полурослик – уже куда жестче повторил я.

– Справедливость торжествует даже в этом мире! – припечатал напоследок мужик.

Но вот так вот уйти я ему не дал. Окликнул:

– Эй! Мужик из веселого трио! Где куртку брал? И почем?

Ответа я не дождался. Зато получил короткий и цепкий взгляд телохранителя. Ответил ему тем же, на том и разошлись. Но шагов через десять – как же меня это достало – босс обернулся и уверенно заявил:

– Правду не скрыть!

И тут Йорка не выдержала. Привстав, она рявкнула:

– Отвалите! Сказано же – здесь убийц нет! Чего непонятного? Может это ты убил! А на нас свалить пытаешься!

Злобная фурия не скрывающая эмоций. Наконец-то ее вечная придавленность исчезла. Плюющейся огнем девушке никто из трио не попытался возразить. Хватило мозгов понять – бесполезно. Поэтому они молча ушли. Йорка плюхнулась обратно на скамью, зло фыркнула. Я бы ее утешил, но был немного занят – наблюдал за проходящими поодаль старыми знакомыми – Барсом и Буксой. Наблюдал чисто автоматически и вел взглядом. Они же мой взгляд поймали, замедлили на секунду шаг, а затем ускорились, поторопившись скрыться в одной из «игл». И до них новости дошли.

Повернувшись к Йорке, предложил:

– Давай пораньше завалимся по капсулам спать.

– Хорошая мысль – призналась девушка – Меня уже вырубает.

– А встанем в час ночи.

– Шутишь?! Нет, реально что ли в час ночи? Хотя…

Я терпеливо ждал, наблюдая, как Йорка медленно, но уверенно мысленно складывает все случившееся с нами за сутки, подбивая итог. У нее ушло минуты три. После чего последовали решительные слова:

– В час ночи подъем! Реально выгодно – никаких гриферов, никакой толкотни ни в коридорах, ни на месте работ. Выполним ежедневные – а там может и на группу задание получим.

– Ага – кивнул я – Как не крути вставать рано выгодно. Если вымотаемся – после обеда перехватим пару часиков сна.

– Договорились, гоблин. Оди…

– Что?

– Куда так торопишься?

– Здесь – я обвел взглядом забитый зомби, гоблинами, орками и редкими группками полуросликов зал – Здесь Окраина. Что нам тут делать? Так что завтра наш последний здесь день.

– Ты серьезно?

– Для меня – стопроцентно, если не случится чего-то неожиданного. Тебе решать самой. Но… что ты потеряешь, уйдя отсюда?

– Да ничего – тряхнула головой напарница – Ладно! Даже не спрашиваю пока куда пойдем – чтобы не слышать плохие новости перед сном. Не забудь – тебе надо лекарства и обезболивающие. А я хлебну водички – и спать.

– Подожди меня. Найдем две свободные капсулы поближе друг к другу.

– Лишь бы встать в час.

– Я тебя разбужу – улыбаясь прямо как зловредный гоблин, пообещал я – Даже и не надейся поспать подольше.

– Нет гоблинам покоя…

– И не будет!…

* * *

Ужин и воду я вчера не брал, сэкономив пару солов. До инъекций еще далеко. А вот солы за аренду чуть бракованного комплекта конечностей система уже забрала. Ну и три сола ушли на личную гигиену.

Протяжно зевающая Йорка скрючилась у покинутой капсулы, делая мелкие глотки из бутылки. Я не мешал, успев уже напиться. Я был занят осторожной разработкой левой руки. Медленно и аккуратно едва-едва сгибал и разгибал локоть, довольно при этом улыбаясь – рука сгибалась куда легче, не было ощущения, что мне в локоть насыпали толченого стекла. Еще работало вколотое перед сном обезболивающее, оно здесь удивительно мощное. Но факт остается фактом – работать локоть стал лучше.

Да и в целом конечности стали выглядеть лучше – не то, чтобы помолодели, но со старческой кожи исчезли некоторые пятна, руки и ноги стали чуть толще, перестав походить на обтянутые резиной спички. На руках порозовели ногти. На ногах цвет ногтей далеко не розовый, но уже и не черный. Стало гораздо легче шевелить пальцами ног, хват рук стал крепче, колени уже не трещат при каждом резком движении. Поясница под вечер побаливает с левой стороны, но эту боль можно спокойно терпеть.