Горькому о разногласиях внутри группы «Вперед», которые спровоцировали добровольное отдаление Богданова, который, естественно, предложил собственное толкование фактов. Новость о письме Алексинского дошла до группы «Вперед», вызвав большое беспокойство. В начале июля 1911 года Ф. И. Калинин (Аркадий) так упрекал Алексинского за суждения о деятельности Богданова: «Группа обсуждала вчера Вашу переписку с Горьким по поводу литературных предприятий и данную Вами характеристику А. Богданова в связи с этими предприятиями. Не входя в оценку Вашего честного мнения о Богданове и его поступке, группа находит данную переписку затрагивающей интересы группы в целом, а потому и просит Вас в таких случаях запрашивать мнение группы»[204].

В последующие годы отношения между Богдановым и Горьким окончательно прекратились, но, как желал ранее последний, два товарища, даже не встречаясь лично, как во времена Каприйской школы, продолжили работать в том же направлении. Неслучайно Богданов будет среди сотрудников секции науки и философии журнала «Летопись», появившегося по воле Горького в 1915 году, и впоследствии будет работать над ежедневной газетой «Новая жизнь», основанной и руководимой тем же Горьким. Их критика Октябрьской революции и ленинской стратегии сохранила свою тональность.

К сожалению, советская историография, создавшая «миф» о пролетарском писателе, уничтожила все следы сотрудничества Горького с «ревизионистом» Богдановым и изобразила отношения писателя с Лениным в идиллических тонах, чем в течение десятилетий подпитывался образ Горького, не имеющий никакого отношения к реальности.

М. А. Ариас-Вихиль

Богданов и Горький на Капри (по материалам Архива А. М. Горького ИМЛИ РАН)[205]

Феномен существования партийной школы на Капри (август – декабрь 1909 года) связан с попыткой творческого освоения идей марксизма в России, поисками альтернативной формы связи российской социал-демократии с рабочим движением на фоне партийного раскола и жесткого централизма большевиков-ленинцев. Эта проблема давно привлекала внимание историков российского революционного движения. Однако в меньшей степени исследователи занимались изучением идейных истоков и разработки философии коллективизма как планетарной утопии, овладевшей умами обитателей «русского Капри» и их гостей, подпавших под обаяние талантливых ученых и организаторов Каприйской школы для рабочих-пропагандистов: А. А. Богданова (Малиновского), А. В. Луначарского и М. Горького.

Писатель и религиозный философ, историк-краевед Алексей Золотарев, оказавшийся в эмиграции после замены сибирской ссылки высылкой из России, приехал на Капри, потому что там жил Горький. Золотарев оставил уникальные воспоминания об этом периоде русской истории, который не так давно оказался в фокусе внимания российских и зарубежных исследователей истории и литературы (Г. Д. Гловели, Л. А. Спиридонова, Е. Никитин, Дж. Горелик, Р. Маттесич, Ю. Шеррер, В. Страда, Д. Стейла, П. Чони). Период существования русской колонии на Капри, так называемого русского Капри, характеризуется им как время интенсивных духовных поисков и выработки мировоззренческих концепций, во многом определивших дальнейший путь тех, кто жил тогда на Капри рядом с Горьким. Каприйская школа явилась своего рода кульминацией философских исканий «других» марксистов (В. Страда) и воплотила самые смелые надежды ее создателей. Золотарев вспоминает: «Второй приезд мой и встречи с Горьким падают на время с лета 1908 года до весны 1909-го <…> На Капри пудами шла из России литература по фольклору. Остров шумел и шушукался о том, что по замыслу и предложению Горького Анат<олий> Вас<ильевич> занят большой работой – историей русского народного творчества, историей русской словесной культуры для рабочих и крестьян, написанной и освещенной с марксистской точки зрения. Кроме Луначарского, на Капри жил тогда подолгу у Ал<ексея> М<аксимови>ча Ал<ександр> Ал<ександрови>ч Богданов-Малиновский, приезжал еще Влад<имир> Ил<ьи>ч на несколько дней, вообще, велась подготовительная работа по целому ряду литерат<урных> начинаний, связанных с партией и, между прочим, по такому крупному делу, как подготовка заграницей партийной школы. Острову Капри как раз и пришлось сыграть в истории русского большевизма огромную роль в связи со всем этим предприятием»[206]. Характеризуя отношения, связывавшие организаторов партийной школы, Золотарев пишет: «Из лиц, которые впоследствии составили ядро этой школы, помню Анатолия Васильевича <Луначарского>. Он жил вместе со своей супругой Анной Ал<ександровной> Малиновской на via Tiberio у художника Домбровского <…> Здесь, в этой вилле зачастую устраивались студенческие вечеринки, пили бесконечный чай, играли в шахматы и спорили о грядущих судьбах России. Брат Анны Ал<ександровны> Ал<ександр> Ал<ександрович> Малиновский-Богданов жил тогда тоже на Капри, но недолго и у Алексея Максимыча. Он вызывал у Алексея Максимыча восторженное любование его энциклопедическими знаниями (кончил два факультета – естественный и медицинский) и феноменальной памятью. Алексей Максимыч вел с ним оживленные перепалки по философским вопросам, а когда тот гостил у него, не однажды устраивал вечера, когда Богданов читал свои произведения»[207].

Действительно, вдохновители и организаторы Каприйской школы – теоретик партии, философ-большевик А. А. Богданов, писатель М. Горький и профессиональный революционер, писатель и публицист А. В. Луначарский – при всей разности их образа жизни и подходов к учению Маркса – оказались в этот период идейно близки. Основой их идейной близости стала философия коллективизма, теоретиком которой был Богданов. На своих лекциях они исповедовали идеи коллективизма, сформулированные в художественных и публицистических произведениях этого периода: утопии Богданова «Красная звезда» (1908) и «богостроительной» повести Горького «Исповедь» (1908); драме «Фауст и город» и книге «Религия и социализм» (1908, 1911) Луначарского, горьковской статье «Разрушение личности» (1908), вошедшей в их общий сборник «Очерки философии коллективизма» (Сб. 1. СПб., 1909) и др. С Богдановым Горький познакомился сначала через переписку в 1903 году, а затем, через год, лично. В 1904 году Богданов опубликовал в газете «Правда» статью «Собирание личности», в которой утверждал: «Если бы человек был один, он не был бы микрокосмосом <…> Общение с другими существами – вот что делает человека микрокосмосом <…> Сумма коллективного опыта возрастает до таких размеров, что отдельный человек овладевает ею в поздних стадиях своей жизни, да и то не каждый в полной мере. Тогда выделяется старший в роде как носитель всего опыта группы <…> Первоначальная однородность отношений внутри группы шаг за шагом исчезает. Один, опираясь на свой накопленный опыт, начинает указывать, остальные – следовать его указаниям. Он превращается в распорядителя по преимуществу, в организатора групповой жизни. Остальные привыкают подчиняться, становятся исполнителями чужих указаний. Так совершилось первое дробление человека – отделение “головы” от “рук”, так возникла авторитарная форма жизни»[208]. Однако, по мысли Богданова, «в этом раздробленном человеке со стихийной силой возникает потребность стать целым. Он встает на путь борьбы. На этом пути совершается собирание человека»[209]. Собирание человека – это соединение «головы» с «руками», т. е. отказ от авторитарной формы общественной жизни в