явиться на встречу неухоженной. Я обязана блистать. Глупо надеяться, что Бесо купится на новое платье или туфельки на шпильке – скорее это нужно мне. Никогда не думала, что моей опорой станут тряпки… Я и наряжаться-то не любила до встречи с Бесо.

Перебираю висящие на стойке наряды, останавливая выбор на облегающем, строгого покроя платье ниже колен. Услужливая продавщица советует выбрать что-то молодежное, соответствующее моему возрасту, но я вежливо отказываюсь. Темно-красные кожаные туфли-лодочки завершают мой скучный образ. Как и черный, объёмной вязки кардиган с поясом. Я хороша… Если можно так назвать беременную женщину, измученную токсикозом. Наношу под глаза тональный крем, касаюсь губ розовым блеском. Волосы оставляю распущенными. Господи, как же все это глупо… И беспомощно. Напоминаю себе обманутую жену, стремящуюся вернуть внимание мужа любой ценой.

Галицкий приезжает к назначенному времени. Ободряюще сжимает мой локоть и ведет к зданию.

– Выглядите… ошеломительно, Настя. Все правильно, так и надо. Уж поверьте, я знаю, что говорю. У самого две дочери и внучка!

– Спасибо, Павел Афанасьевич.

Взмахиваю ладонью и стучу в дверь. Совсем недавно я стояла под дверями его кабинета… Мои ноги предательски дрожали, а по спине стекали струйки пота… Я боялась грозного и властного Бесо Гомартели. И сейчас боюсь… Ничего не изменилось.

– Войдите, – звучит его голос.

– Здравствуйте, меня зовут Галицкий Павел Афанасьевич, я адвокат вашей жены.

Галицкий бесстрашно шагает прямо к Бесо и протягивает ему руку.

– Добрый день, Павел Афанасьевич. Мои интересы будет представлять Иван Сергеевич Городецкий, – Бес кивает в сторону хмурого, седовласого мужчины, неподвижно сидящего на диване.

– Здравствуй, Бесо, – твердо произношу я, поднимая на мужа взгляд. Замираю на входе, ожидая приглашения.

«Я скучаю… Безумно, сильно, невыносимо… Хочу обнять твои широкие сильные плечи, поцеловать полные губы, зарываться пальцами в густые волосы. Как сильно я тебя люблю… Почему именно сейчас, Бесо? Ты не дал нам ни единого шанса. Сейчас, когда я на все пойду, чтобы сделать тебя счастливым».

Невысказанные слова будто царапают горло, а от его пристального взгляда вспыхивают щеки. Вальяжно развалившись в кресле, Бесо оглядывает меня с головы до ног и удовлетворенно кивает.

– Проходите. Садитесь, где вам удобно.

Его юрист отрывается от темно-серого кожаного дивана и подходит к столу. Снимает пиджак, закатывает манжеты на рукавах рубашки и вынимает из папки документы. Протягивает их моему адвокату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41

Настя

– Моя женушка быстро учится, – язвительно произносит Бесо, с интересом разглядывая Галицкого. – Павел Афанасьевич, признаться честно, я слегка удивлен.

– Чем же, Бесо Георгиевич? – бесстрастно отвечает Павел, брезгливо откладывая предложенные для ознакомления бумаги.

– Что она вам пообещала? Миллионы? Очень неразумно с ее стороны. Я могу развестись и не ставить ее в известность, я…

– Анастасия оплатила мои услуги, согласно прейскуранту. А у вас не получится развестись с ней сейчас.

– Это почему?

– Настя беременна. Вот медицинское заключение – осмотр врача-гинеколога, лабораторные анилизы и УЗИ. Можете полюбоваться на своего малыша.

Галицкий выуживает из портфеля документы и протягивает Бесо.

Воздух мгновенно сгущается. Тяжелеет, наполняясь его чувствами – недоумением, злостью, растерянностью… Бесо сжимает губы в тонкую линию. Его лоб рассекает напряженная складка. Он впивается взглядом в бумаги и почти не дышит. Комната погружается в гробовую тишину. Кажется, я слышу, как сильно бьется в груди мое взволнованное сердце. И вижу, как подрагивает листок в его руках…

– Ну что там? – тягостно вздыхая, тишину нарушает Иван Сергеевич. – Документы можно подделать. Любой врач напишет что угодно. Мы выберем несколько клиник с независимыми экспертами и проведем новые исследования. Все те, что указаны в вашей бумажонке, – он морщится, словно объелся лимонов. – Ну и… генетическую экспертизу тоже сделаем. Я не позволю, чтобы на моего клиента вешали чужого ребенка.

Я молчу. Наблюдаю за этим безумием и глубоко дышу, пытаясь устранить тошноту. Опускаю взгляд в пол, выбрав в качестве объекта наблюдения свои туфли. Красивые… Бесполезные в данной ситуации… Ее бы ничего не исправило. Даже если я заявилась сюда голой…

– Погодите, Иван Сергеевич, – надтреснуто произносит Бесо. Отмахивается от его слов, как от надоедливой мухи. – Я хочу спросить Настю. Как такое возможно? Ты всегда говорила, что принимаешь таблетки. Я и сам видел блистер в твоей сумочке и…

– Я… Я лгала, – сиплю в ответ.

Силуэт Бесо расплывается от внезапно затопившей взгляд темноты. Мне душно и тошно от въедливого аромата Ивана Сергеевича. От всей этой гадкой, унизительной ситуации…

– Ну вот! Что и требовалось доказать, – оживляется Городецкий.

– Прекратите оскорблять мою клиентку! – вступается за меня Павел Афанасьевич. – Ответственность за зачатие лежит на обоих супругах.

– Она обманом выскочила замуж за моего клиента! Специально, чтобы залететь и повесить своего…

– Если он так не хотел детей, почему сам не побеспокоился о последствиях? – парирует Галицкий.

– Заткнитесь, Иван Сергеевич! – рычит Бесо и с силой бьет кулаком по столу. – И вы тоже, Павел Афанасьевич! Оставьте нас на пять минут.

Адвокаты шумно отодвигают стулья и покидают кабинет, оставляя нас наедине. Бесо встает с места и подходит к окну. Запускает ладони в карманы брюк и всматривается в окружающий осенний пейзаж. У меня такая же осень в душе – хмурая, туманная и слякотная…

Однако, сквозь непогоду, затопившую душу, я вижу его – любимого… Широкую, напряжённую спину, темный затылок, узкие бедра в джинсах. Бесшумно поднимаюсь и делаю неуверенный шаг. Ноги будто врастают в пол, но я усилием воли заставляю себя подойти к мужу.

Поднимаю ладони, собираясь коснуться спины Бесо, но он меня опережает – резко разворачивается и цедит сквозь зубы, испепеляя ненавидящим взглядом:

– Это правда? Зачем ты так, а? Неужели, специально? Я же все время спрашивал тебя! Всегда уточнял, принимаешь ли ты гребаные таблетки… Как теперь?

Вот она моя реальность… Чудовищная, жестокая, обидная. Туфли нестерпимо жмут, платье сдавливает грудь, не давая как следует вдохнуть. Однако я нахожу в себе силы произнести:

– Я подпишу документы, Бесо. В обмен на твое обещание никогда не подходить к нам – ко мне и ребенку. Только так… Мне нужно письменное заверение. Зови своего адвоката и… Давай поскорее покончим с этим.

Он не отводит взгляда