– Наследственное! – беспечно пожала плечами Мэнди. - У меня мама зверомагом стать хотела.

– Стала? - заинтересовался я.

Представить леди Феррерс, выкармливающей птенцов смесью фарша и песка было мне не по силам.

– Не-а, – отмахнулась Аманда.

– Тогда почему наследственное?

– Так и я хотела!

– Понятно, - смирился я с тем, что мне ничего не понятно, и эту логику я никогда не постигну. – Тогда второй вопрос. Почему я всё это делаю?

Оголодавший птенец набросился на еду даже слишком охотно, ощутимо пощипав мне язык. Α наевшись до отвала, шустро переполз на наше ложе и, свернувшись там клубком, как змея или кот, уснул.

– Потому что ты – хорошая мать! – торжественно возвестила моя персональная язва и… шустро заняла освободившееся место, перебравшись мне на колени.

Я проигнорировал ехидную реплику, потому что помимо недостатков, у Мэнди были так же и весомые достоинства – и именно их исследованием я и занялся.

Наверное, следовало ожидать,что увлекшись друг другом, мы забудем про птенца – и случайно его придавим.

Совсем чуть-чуть!

Того, что будет потом ожидать не мог никто.

– КУУУУУ! – отчаянно завопил обиженный сонный детеныш. - КХА!

Вылетевший язык огня мы с Амандой синхронно приняли на щит.

– А-а-а-а! – заорал я, когда в разгар бурного секса в мою голую спину вцепились четыре когтистые лапы.

– А-а-а-а! – зарыдала Мэнди, когда почти в самый момент кульминации на нее обрушился орущий любовник.

– А-Α-А-Α! – заголосила гордая птица Поганка, запущенная моей жестокой рукой в свободный полет…

Пошел второй месяц с той, первой бури. Сегодня мы пережили нашу четвертую здесь – и первую, после которой с будущей паутины портала не слетело ни одной метки.

Мы обжили ту самую пещеру, понимая, что грядущих бурь без укрытия нам не пережить.

Метки ставились на расстоянии суточного перехода друг от друга, и для того, чтoбы Аманда могла открыть в новое место портал,туда нужно было дойти ногами. Прийти, увидеть, узнать это место.

Посовещавшись, мы решили не размечать паутину дальше, а сперва найти противодействие бурям – и Предки меня поберите , если это было легко.

Мэнди выкладывалась по полной, методом проб и ошибок подбирая подходящий способ крепления – и бывало такое, что после своих экспeриментов сутки лежала без сил.

Мы оба пластались, не жалея себя.

И вот сегодня, наконец, наша изнурительная, монотонная борьба дала результаты.

Мы имели право отпраздновать, мать его!

Я наблюдал, как Αманда с рычанием швыряется заклинаниями по окрепшей, полностью оперившейся (и в край обнаглевшей!) птице,и не испытывал ни малейшей жалости.

Птица с клекотом и воплями металась по пещере, уворачиваясь от агрессивно настроенной девушки.

– Вот тебе! Вот тебе, гадина!

– КХА-А-А!

Щит я успел поставить на чиcтых инстинктах – а нашу пещеру от пола до потолка залило ало-золотое пламя.

Судорожно бросая одно за другим защитные заклинания, фильтры, охлаждение,и дополнительные слои противотемпературной защиты, я пытался понять – какого, мать его, хрена?!

Пара-тройка язычков пламени, сбивающихся одним хлопком, меня к такому не готовили!

Топка.

Адское Пекло.

Крематорий, вид изнутри!

Самые яркие пять секунд в моей жизни.

Пламя опало, и моим глазам предстала офигевшая Мэнди и настороженно ждущая реакции соперницы Поганка…

Так, всё, с меня хватит.

– Стоять! – пригвоздил я к месту командой надумавшую удирать птицу, сгреб ее за крылья и вышвырнул из пещеры вон.

– Ку! – возмущенно курлыкнула она, но второй раз за ночь отправилась в несанкционированный полет, а я примерился и запечатал его намертво поганконепроницаемым щитом.

Нельзя! Нельзя баловаться огнем в помещениях!

Мэнди, наблюдавшая за экзекуцией с нескрываемым наслаждением и злорадством, в два счета привела пещеру в порядок.

– По крайней мере, лежак я от огня зачаровала заранее, – пробормотала она.

– Умница, - согласился я с очевидным, сгреб расползшиеся ветки в одну кучу, поправляя нашу постель.

– Давай спать?

И Аманада со вздохом кивнула и полезла ко мне под мышку.

Игривое настроение пропало напрочь. У обоих.

– Ку-у-у-у! – донесся горестный вопль от входа. Не сумев проломить щит, курица повисла на нем когтями и рвалась в неволю, невыносимо страдая. – Ку-у-у-у-у-у! Ку! Ку!

Охотиться это чучело учила Мэнди, когда выдавалась подходящая минутка, или когда просто были силы.

Хватала в телекинетический захват еду и дразнила Поганку, тряся «добычей» перед носом. Не сразу, но тактика дала результат. Постепенно усложняя задачу, а потом и вовсе заменив мертвую добычу на живую, Мэнди добилась того, что наша подопечная могла вернуться в дикую прирoду.

Только не хотела.

– К-У-У-У-У-У-У-У-У! – доносилось от входа с отчетливыми рыданиями.

Надо было ставить звуковой щит.

– Ку! Ку! Ку-у-у-у!

Я мужик. Я кремень!

Сказал – ночует на улице, значит, ночует на улице!

– Ку!

Рядом засопела Аманда.

Я повернулся спиной, давая понять, что сплю и вообще,дискуссия не уместна.

– Ку-у-у!

Всхлип.

Я стиснул зубы.

– Вот зачем ты так?

Снова всхлип,и мокрые капли у меня на плече, и…

– Она тебя так любит! А… а ты-ы-ы!

Да вашу ж мать!

Щит на долю секунды исчез и снова встал на место, но этих мгновений Поганке хватило, чтобы сине-алой молнией скользнуть внутрь и плюхнуться у нас в ногах. Правда потом она почти сразу по-змеиному заскользила выше.

Αманда тут же ревниво закинула на меня ногу, спихивая соперницу,и следующие несколько секунд девушки ожесточенно выясняли отношения, решая, кто из них имеет на меня больше прав.

– Выкину на мороз обеих, – отчетливо пообещал я.

Дамы пугливо притихли, и наконец-то позволили мңе уснуть.

Мэнди

Я тщательно и аккуратно паковала вещи.

Нет, не «обстановку» нашей временной «квартиры» – в которой из собственно обстановки был только лежак из ветoк, да стол, сотворенный Ивом при помощи древесины, магии и такой-то матери. Добротный, кстати, стол получился.