— Спасибо тебе, Любаш, — перебила ее Варвара, — ты меняспасла. У тебя обед будет?

— Ты же знаешь, какой у нас обед!

— Ну все равно. Я тебе позвоню, если шеф куда-нибудьотползет, и мы спокойненько кофейку попьем. У нас. Ладно?

— Спасибо, — поблагодарила Люба с чувством, — а то я тутцелый день шоу «За стеклом» изображаю. Может, мне в следующий раз к нимзаписаться? Я уж привыкла.

— Не надо, — сказала Варвара, выбираясь из аквариума, — незаписывайся. Пусть они без тебя справляются.

Значит, он все-таки Петр Борисович Лиго, а не ПавелГригорьевич Белый. Раз Люба списывала с паспорта, значит, паспорт был на имяПетра Борисовича. Значит, и умер именно Петр Борисович.

Тогда кто такой Павел Белый, у которого украли полмиллионашвейцарских франков?

Вот у Варвары Лаптевой, к примеру, недавно украли пятьсотрублей, и это было ужасно обидно, не говоря уж о том, что дырка, проделанная вбюджете этими украденными рублями, была огромной. Какую дырку в бюджетегосподина Белого проделали полмиллиона франков?!

А вдруг он симулировал смерть? Может, он решил прикарманитьэти деньги и скрыться от всех, кто станет его искать? Нет лучше способа сделатьэто, чем «умереть» на глазах у нескольких десятков человек. В конце концовникто не знает, что стало с телом Петра Борисовича, как только оно покинулокабинет Варвариного шефа!

Как это проверить? И можно ли это проверить?

Варвара открыла дверь в свою пока еще пустую приемную,осторожно пристроила в шкаф драгоценную Димкину куртку и заглянула в кабинет кшефу. Он был тихий и чистый — ни окурков, ни сизого дыма, ни духов, нителевизионного бормотания. Стены цвета «гнездышка ржанки» выглядели бодрыми иутренними.

Это было самое лучшее время, когда Варвара чувствовала себяздесь полновластной хозяйкой. Еще не началось телефонное сумасшествие, ещеникого не было в приемной, шеф еще ни разу не закричал на нее фальцетом«Уйдите, уйдите отсюда!..», Илария еще ни разу ее не оскорбила, еще никто невыскочил из кабинета начальства с покрасневшим гневным лицом, никто не просиделполдня на белом кожаном диване, ожидая, когда его примут, и вымещая на Варварераздражение.

Она потрогала лист альпийской фиалки и задумчиво побрызгалана него из ярко-оранжевого баллона. В баллоне была какая-то отрава, которуюфиалка обожала и от которой на редкость хорошо росла.

Что сказать шефу, когда он спросит про «поручение»? От этоймысли Варвара так и не смогла заснуть, только все придумывала ответы. Танькавозилась и вздыхала рядом, ей неудобно было на половинке дивана. Диван былтесный и старенький, он скрипел и охал, как только Варвара делала малейшеедвижение, поэтому она старалась не делать вообще никаких движений, лежала,затаившись, и все думала и думала.

Возможны два варианта.

Первый — адрес на конверте был ошибочный. Или не Московская,или не двадцать. Адрес диктовала Илария, значит, вполне могла ошибиться. Илариявечно путала телефоны, адреса и имена-отчества.

Второй — адрес не был ошибочным. Шеф назвал первый пришедшийна ум адрес. Или вспомнил более или менее правдоподобный, если раньше он бывалв Карловых Варах. Вспомнил, но промахнулся с домом. Такого дома на улицеМосковской не было и нет.

Какой из вариантов предпочесть?

Если конверт фальшивый, зачем вся затея с ее командировкой —да еще такой срочной, что из личного дела пришлось вытаскивать фотографию навизу?! Зачем было отправлять ее так далеко, платить за нее, покупать ей билетпервого класса и заказывать четырехзвездочный отель?!

Если конверт подлинный, кто мог его украсть? Почему его невзяли сразу, когда приходили в первый раз? И если он подлинный и важный, почемуне существует адреса, по которому его нужно было передать?!

Как ей вести себя, чтобы шеф не уволил ее сию же минуту, кактолько узнает о пропаже конверта?

Или он уже знает о ней?

На кухне — черное на черном, белое на белом, стиль «Домино»— Варвара задумчиво налила в чайник воды из канистры и вытащила большую белуюкружку.

Когда они с Людкой нашли мертвого Петра Борисовича и Людканемедленно стала валиться в обморок и хватать себя за горло, Варвара услала ееискать шефа. Где она его нашла? У юристов? Он сказал Варваре, что пойдет кюристам. Варвара была изумлена — он никогда не сообщал ей, куда именно уходит.Зачем он сообщил ей в тот раз?

В приемной стукнула дверь, и сердце у Варвары моментальнопревратилось в кусок сухого льда, который съехал в желудок и застыл там прямопосередине.

Ну все. Она пропала.

— Приве-ет! — позвали из приемной. — Варвара, ты на месте?

У-уф. Нет, еще не совсем пропала.

— На месте, — отозвалась она с таким ликованием, что ИгнатБражников слегка изумился, — я только что пришла.

Она выглянула из кухни, и он изумился еще больше.

— Что-то с тобой не то, — сказал он, рассматривая ее, —как-то… Похудела, что ли?

Варвара засмеялась.

— Я подстриглась, Игнат. Очень коротко. Впервые за всюжизнь.

— Точно, — радостно отметил он, — точно, подстриглась. Даеще как-то странно.

— Не странно, а стильно, — поправила Варвара, — ты зачемпришел?

— Меня Зайцев прислал узнать, что там с нашей техникой.

— С какой вашей техникой? — не поняла Варвара.

— Ну, с компьютерами, которые на таможне застряли. Альбертобещал Зайцеву выяснить. Ну, я и пришел.

— Ну конечно, он ничего не выяснил, — уверенно сказалаВарвара, — он, скорее всего, вообще про это забыл. Хотя вроде даже такоепоручение председателя было… — Она полезла в папку с документами, ноостановилась. — Я найду и подсуну ему. А лучше бы всего, чтобы управлениеделами взяло это на контроль. Пусть ваш Зайцев сходит к Громовой, и онавозьмет. Тогда, может, что-нибудь сдвинется с места.

— Приходи к нам кофе пить, — неожиданно пригласил ее Игнат.Варвара решила — из-за ее новой прически.

— Где мой журнал «Компьютерлэнд»? — спросила она тономстарухи Шапокляк. — Ты что, думаешь, я забыла?

Про журнал Игнат предпочел не услышать.

— У нас с утра все опять про вашего покойника говорили, —сказал он, понизив голос. — Слушай, Варвар, так и неизвестно, от чего онпреставился-то?

— Да сразу было известно, — сердито зашептала в ответВарвара, — как «Скорая» приехала, так и стало известно.