Дверь оказалась заперта, а ключа у Галена не было, поэтому он постучал. Несколько минут никто не отзывался, наконец дядя Райнер приоткрыл дверь и подозрительно выглянул в крохотную щелку. Убедившись, что Гален один, он с ворчанием посторонился, пропуская его в дом.

– С вами все в порядке, дядя? – спросил Гален. – И с тетей Лизель? И с Ульрикой?

Райнер кивнул.

– А что другие садовники? Вальтер?

– Я велел передать Вальтеру и остальным, чтобы пока сидели по домам, – проворчал Райнер. – Я утром и двух шагов от крыльца не отошел, когда мимо меня пронеслась ватага смутьянов. Они ворвались во дворец?

– Пока за воротами, – ответил Гален. – Но не знаю, как долго они смогут довольствоваться только руганью и угрозами.

Райнер мрачно покачал головой.

– Подумать только, до чего дошло, – пробормотал он. – Бросаться грязью и камнями в мой дом, выкрикивать ругательства под окнами дворца… позорище!

По лестнице спустилась Ульрика и просияла при виде Галена.

– Хвала небесам! – Она подбежала к нему и обняла. – Пожалуйста, скажи, что ты пришел насовсем.

– Боюсь, я только забежал забрать кое-какие вещи, а потом вернусь во дворец, – мягко сказал Гален.

– Ничего подобного ты не сделаешь, – запыхтел дядя Райнер. – Ты уже унизил меня, ввязавшись в странные дела с принцессами, и я не позволю этому зайти дальше. Нечего высовываться! Сиди тихо да делай, что говорят: пропалывай клумбы и ухаживай за королевским садом. Забудь о принцессах и их странных делах.

– Вопрос не в королевском саде, – тихо сказал Гален, – и странные дела не у принцесс, а у королевы. Сад был ее, и вся эта заваруха… – юноша махнул рукой, – тоже из-за нее.

– В этом доме о покойниках плохо не говорят, парень, – напомнил Райнер.

– Она навлекла проклятие на собственных дочерей, – горячо возразил Гален. – Прокляла их с рождения. Я вообще подозреваю, не Подкаменный ли король разжег войну, чтобы заранее наложить на них лапу.

– О чем ты говоришь? – Гнев на лице Райнера сменился замешательством, а Ульрика вытаращилась, приоткрыв рот.

Однако Гален уже не мог остановиться. За последние дни он спал не больше двух часов, и все, чему стал свидетелем, наконец сложилось у него в голове. Кроме того, вопли толпы вернули его в дни боев.

– Война, танцы, слухи о колдовстве – все это сводится к следующему: Подкаменному королю Роза и ее сестры нужны для его сыновей, и его не волнует, сколько смертных погибнет ради того, чтобы он заполучил девушек. – Гален стиснул зубы.

– Прекрати. Ты бредишь, парень, – сказал Райнер. – Отправляйся к себе в комнату и ложись, а когда все прояснится, я посмотрю, позволить ли тебе продолжать работать со мной. Ступай.

Гален ушел, но ложиться не стал. Он сменил костюм на свой старый мундир. К тяжелому поясу поверх синей солдатской куртки пристегнул пару пистолетов и длинный нож. Еще один нож спрятал в правом сапоге. Затем вытряхнул сумку и заново сложил туда серебряные спицы, кубок и мешочек с черным песком. Сверху положил запас пороха и зарядов для пистолета и винтовки.

Гален надел сумку и убедился, что она не задевает пистолеты. Затем вскинул на плечо винтовку, а поверх всего набросил плащ. Снова став невидимым, он спустился по лестнице и прошел к передней. Проходя через гостиную, он услышал рокочущий голос Райнера и уловил свое имя.

– Он впутался в неприятности, Лизель, – говорил Райнер. – Не будь он нашим родственником…

– Но он наш родственник, – раздался мелодичный голос тети Лизель. – И мы не должны отворачиваться от него.

– Кто сказал, что у него неприятности? Он просто пытается помочь своим друзьям, – возразила отцу Ульрика.

– Ты не понимаешь, – гудел Райнер. – Вся история с Генрихом повторяется. Гален и старшая принцесса…

Юноша не стал дожидаться продолжения. Убеждать Райнера в невиновности Розы и его собственном стремлении просто ей помочь не имело смысла. Оставалось лишь остановить это и освободить принцесс от проклятия. Гален выскользнул из парадной двери и зашагал по улице.

Если смотреть из сада, могло показаться, будто во дворце все в порядке. Ни мятежных толп, ни иных неприятностей. Чуть подождать – и увидишь, как по дорожке хромает Вальтер с тачкой, насвистывая веселую мелодию. Но старый садовник, похоже, внял совету Райнера и остался дома.

Гален убрал плащ и нырнул в кухонную дверь, с улыбкой кивнул старшей кухарке и поднялся по лестнице в гостиную принцесс. Если ковер действительно не превратится в лестницу в течение дня, придется нанести Вальтеру визит домой.

Дверь загораживал стражник.

Гален сунул руки в карманы, пряча висящие на поясе пистолеты.

– Не возражаешь, если я зайду гляну?

– Никого пускать не велено, – отвечал стражник, косясь на ружье и мундир Галена.

– Принцессы ведь не вернулись, да? – Гален не сомневался в ответе, но хотел выяснить, почему охраняют пустую комнату.

– Нет, не вернулись. – В голосе служивого слышалась тревога. – Слушай, младший садовник… или кто ты там, просто ступай своей дорогой. Ничего тут не поделаешь.

– Ладно, – с подчеркнутой неохотой согласился Гален.

Он вышел через кухню обратно в сад и, обогнув дворец, оказался на южной его стороне. Надев плащ, молодой человек аккуратно забрался по плющу и пролез в гостиную через незапертое окно. Там он обнаружил епископа Анжье, раскладывающего драгоценности принцесс на карточном столе. Скрип Галеновых сапог по подоконнику и шум приземления заставили епископа поднять глаза.

Прямо на Галена.

– А, садовник переоделся солдатом. Мне следовало догадаться, – заметил Анжье.

Потрясенный, Гален замер.

Епископ удивил его еще больше, вынув из складок сутаны пистолет и направив дуло в сердце незваному гостю.

– Пожалуйста, сними это.

Юноша не торопился подчиняться, тогда Анжье поднял левую руку и показал большое кольцо с темно-лиловым камнем.

– У охотника на ведьм много разных инструментов. Например, аметист позволяет видеть сквозь чары. Однако прежде я им не пользовался. Принцессы казались скорее упрямыми, нежели умными. Но ты со своей дурацкой ухмылочкой и бесконечно щелкающими спицами… Я знал, что ты наверняка не такой тупица, каким прикидываешься.

– О, – только и смог сказать Гален.

– Плащ, – напомнил Анжье. – Мне бы хотелось смотреть тебе в глаза с большим удобством.

Юноша снял невидимку и перекинул через руку.

– Идем, – сказал Анжье.

Гален пошел, куда велели: дальше по коридору, мимо испуганного стражника – его, как теперь стало понятно, поставили охранять покой епископа – и в отведенные Анжье комнаты. Оказавшись у себя, епископ указал Галену на стул, а сам сел напротив, не убирая пистолета.