litbaza книги онлайнУжасы и мистикаРазгадай меня - Тахира Мафи

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 120
Перейти на страницу:

Я попала в ловушку.

Я зажата между ним и стеной, и мне некуда больше идти, но мне и не хочется никуда идти, даже если бы путь для меня был открыт. Я не хочу сражаться дальше, хотя внутри что-то подсказывает мне, вернее, кричит во весь голос, что так вести себя неправильно, что нельзя быть такой эгоисткой и позволить ему быть с собой, если это все равно приведет к тому, что я причиню ему страшную боль. Но он смотрит на меня, смотрит так, как будто я сейчас убиваю его, и тогда я понимаю, что причиню ему куда более сильную боль, если буду пытаться полностью отстраниться от него.

Меня трясет. Я отчаянно хочу его, сильнее, чем когда-либо, но теперь я знаю наверняка, что то, чего я хочу, придется ждать. И мне очень не нравится то, что все должно быть именно так. Мне это так не нравится, что хочется кричать во все горло.

Но может быть, нам стоит попробовать.

— Джульетта… — Голос Адама стал хриплым, но вместе с тем полным чувств. Его руки обхватывают мою талию и немного дрожат, словно он ожидает моего разрешения. — Пожалуйста…

И я не протестую.

Он сейчас тяжело дышит, наклоняется ко мне и упирается лбом мне в плечо. Потом перемещает ладони мне на живот, и они медленно скользят вниз по моему телу, так медленно, что я начинаю задыхаться.

Потом в моем организме происходит самое настоящее землетрясение, сдвиг тектонических плит от паники до наслаждения, а его пальцы не спеша двигаются вокруг моих бедер, вверх по спине, по плечам и снова вниз по рукам. У запястий он ненадолго останавливается. Здесь кончается ткань и начинается моя кожа.

Но он набирает в легкие воздух.

И берет меня за руки.

На какой-то момент меня как будто парализует. Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь обнаружить признаки того, что ему больно, что он почувствовал опасность, но потом мы вдвоем облегченно выдыхаем, и я вижу, как он пытается улыбнуться. Эта улыбка полна новой надежды, нового оптимизма, и, может быть, все действительно будет хорошо.

Но потом он моргает, и его глаза меняются.

Теперь они становятся как будто глубже. В них отчаяние. И еще голод. Он исследует меня, как будто пытается прочитать слова, выгравированные внутри меня, и я уже чувствую жар его тела, силу его рук, силу его груди, и у меня нет времени остановить его, и вот он уже целует меня.

Левой рукой он поддерживает мою голову, а правая крепко хватает меня за талию. Он прижимает меня плотнее к себе и разрушает в моей голове все рациональные мысли, которые когда-либо в ней зарождались. Этот поцелуй такой глубокий. И сильный. Это словно вступление в ту его часть, которая была мне раньше неведома, и я начинаю хватать ртом воздух еще, и еще, и еще.

Начинается обжигающий дождь, и воздух становится предельно влажным, и градусники ломаются. Свистят чайники, ревут паровые двигатели, и нужно срочно сорвать с себя одежду, чтобы тело обдул легкий ветерок.

Это такой поцелуй, когда все остальное в мире растворяется и больше не существует.

И я понимаю, что не должна была бы делать это. Я понимаю, что все это, наверное, глупо и безответственно, особенно после того, что мы только что услышали и узнали, но все же, чтобы остановить меня или заставить захотеть остановиться, меня придется расстрелять.

Я тяну его за рубашку, цепляюсь за ткань так, как хваталась бы за спасательный круг или жилет или еще что-то такое, что могло бы прикрепить меня к реальности, но он высвобождается, чтобы перевести дыхание. Он сам срывает с себя эту рубашку, швыряет ее на пол, привлекает меня в свои объятия, и мы оба падаем на мою кровать.

Получается так, что я каким-то образом оказываюсь наверху.

Он тянется ко мне только затем, чтобы приблизить к себе, и вот он целует меня в шею, в щеки, а мои руки исследуют его тело, все линии, плоскости, рельеф мышц, и вот он чуть отстраняется, его лоб прижимается к моему, глаза крепко зажмурены, и он говорит:

— Как же такое возможно, что я нахожусь так близко к тебе, но меня убивает то, что ты сейчас все равно где-то очень далеко?

И я вспоминаю, что еще две недели назад обещала ему, что, как только ему будет легче, как только он вылечится, я запомню губами каждый сантиметр его тела.

Я считаю, что сейчас самое время выполнить это обещание.

Я начинаю с губ, перехожу к щекам, подбородку, дальше вниз по шее к плечам и рукам, которыми он обнимает меня. Его пальцы снимают с меня этот костюм, который почти прирос ко мне, словно вторая кожа, а он такой горячий, такой напряженный от усилий оставаться спокойным, но я слышу, как колотится его сердце — слишком, слишком быстро.

Рядом с моим.

Я провожу пальцами по белой птице, летящей на его коже, татуировке, рисунку той невозможной вещи, которую я хочу увидеть в реальной жизни. Эту птицу. Белую птицу с золотым хохолком на голове, напоминающим корону.

Она полетит.

Птицы не летают, так говорят ученые, но история утверждает, что когда-то они летали. И в один прекрасный день я хочу увидеть ее. Я хочу коснуться ее. Я хочу увидеть, как она летит, как и должна летать, чего в моих снах у нее теперь не получалось.

Я опускаюсь ниже, чтобы поцеловать желтый хохолок на ее голове, вытатуированной на груди Адама. Я слышу его неровное дыхание.

— Мне очень нравится твоя татуировка, — говорю я, ловя его взгляд. — Я не видела ее с тех пор, как мы оказались здесь. Я не видела тебя без рубашки с того самого времени, — шепчу я. — Ты спишь без рубашки?

Но Адам отвечает мне странной улыбкой, как будто смеется над какой-то шуткой.

Он поднимает мою руку со своей груди и притягивает меня ближе к себе, так, что мы оказываемся лицом к лицу. Он вынимает заколку из моего хвостика и распускает мне волосы. Каштановые волны спадают с моих ключиц и плеч, и мне так странно, потому что с тех пор как мы прибыли сюда, я ни разу не чувствовала ветерка. Но теперь мне кажется, как будто ветер нашел себе пристанище в моем теле, и теперь вот он просачивается наружу через мои легкие, продувает мне кровь, смешивается с дыханием, и от этого мне становится так трудно дышать.

— Я вообще не могу спать, — говорит он, и его голос такой тихий, что мне приходится напрягать слух. — Мне кажется, это неправильно, что каждую ночь я остаюсь без тебя. — Его левая рука гладит мои волосы, зарывается в них, а правой он обнимает меня всю. — Боже, как же я скучал по тебе, — говорит он, и его слова кажутся хрипловатым шепотом у моего уха. — Джульетта.

И я

вспыхиваю

ярким

пламенем.

Это как будто ты плывешь в потоке сладкого меда, этот поцелуй, это как будто тебя погрузили в золото, этот поцелуй, это как будто я ныряю в океан эмоций и меня несет течением, и я понимаю, что начинаю тонуть, но сейчас ничего не имеет никакого значения. Ни моя рука, которая, кажется, больше не болит, ни эта комната, которая, в общем-то, и не совсем моя, ни эта война, на которой мы должны сражаться, ни мои волнения насчет того, кто я такая, или что я такое, и чем я могу стать в дальнейшем.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?