Что-то ужасное уже произошло. Что-то ужасное вот-вот произойдет.

Я это чувствую.

Адам внимательно смотрит на меня не моргая, его руки, стиснутые в кулаки, вжимаются ему в бедра. Он нервничает, он испуган. Я не знаю, что еще делать, как только смотреть на него. Я не знаю, как его успокоить и подбодрить. Я даже не знаю, как мне сейчас улыбнуться. Я чувствую себя так, как будто попала в чужую историю, совершенно меня не касающуюся. Это чья-то чужая жуткая судьба.

Касл медленно кивает.

И говорит:

— Да. Да, мы действительно обнаружили одну весьма интригующую способность у мистера Кента. — Он подходит к стене и прислоняется к ней. Теперь мне становится хорошо видно Адама. — Кажется, мы теперь понимаем, почему он может дотрагиваться до вас, мисс Феррарс.

Адам отворачивается, прижимает один кулак к губам. Мне даже кажется, глядя на этот кулак, что руки у него дрожат, но в любом случае его состояние сейчас куда лучше моего. Потому что у меня все внутри переворачивается, голова горит, страх сжимает горло, грозя задушить меня насмерть. Плохие новости ничего не требуют взамен.

— И что же это такое? — Я уставилась в пол и считаю камни, звуки, трещины, и ничего не происходит.

1

2, 3, 4

1

2, 3, 4

1

2, 3, 4

— Он… может… нейтрализовать разные действия, — говорит мне Касл.

5, 6, 7, 8, миллион раз я моргаю в полном замешательстве. Все мои числа обрушиваются на пол, складываясь, вычитаясь, умножаясь и делясь одновременно.

— Что?! — спрашиваю я.

Это какая-то не совсем обычная новость. Потому что эта новость совсем не кажется ужасной.

— Это открытие было сделано совершенно случайно, — объясняет Касл. — Нам не везло в обычном тестировании, которые мы проводим. Но потом как-то раз, когда я тренировался, мистеру Кенту понадобилось привлечь мое внимание к себе. И он дотронулся до моего плеча.

Подожди, сейчас начнется.

— И вдруг… — говорит Касл и шумно набирает в легкие воздух, — я не смог выполнить очередное упражнение. Это было, как будто… как будто кто-то перерезал какой-то стержень внутри меня. И я сразу это почувствовал. Ему потребовалось мое внимание, и он неумышленно отключил мои способности, чтобы перенаправить внимание на себя. Это было не похоже ни на что такое, что мне приходилось когда-либо испытывать. — Он покачивает головой. — Теперь мы работаем с ним над тем, как научить его контролировать эту способность. И вот еще что, — возбужденно добавляет Касл, — мы хотим, чтобы он умел использовать этот дар, когда это потребуется. Понимаете, мистеру Кенту не нужно даже иметь контакт с открытой кожей. Я, например, был одет в блейзер, когда он коснулся моего плеча. А это может означать, что он уже использует свои способности по собственному желанию. Ну, немножко. И я верю, что после нашей кропотливой работы он сможет развить свои способности и дальше.

Я не могу понять, что же все это означает.

Я пытаюсь встретить взгляд Адама. Я хочу, чтобы он сам рассказал мне все это, но он на меня не смотрит. Он ничего не говорит, а я ничего не понимаю. Похоже, это не такие уж плохие новости. Наоборот, звучит обнадеживающе, а такого быть не может. Я поворачиваюсь к Каслу:

— Значит, Адам может нейтрализовать силу другого человека, вернее, его дар, или как там это еще называется — он может это остановить? Так сказать, отключить?

— Похоже, что так, да.

— А вы проверяли это еще на ком-нибудь?

Касл выглядит обиженным:

— Конечно, проверяли. Мы проверяли это на всех одаренных членах «Омеги пойнт».

Но что-то тут все равно не стыкуется.

— А как же насчет того, когда мы только приехали сюда? — спрашиваю я. — Он был сильно травмирован. А девушки его вылечили. Почему он не отключил их способности в таком случае?

— А, вы об этом, — понимающе кивает Касл. Прокашливается. — Да. Вы весьма сообразительны, мисс Феррарс. — Он начинает расхаживать по комнате. — Это сложно объяснить, но мы постарались, и у нас получилось. После долгих исследований мы поняли, что такие способности являются… чем-то вроде защитного механизма. Причем такого, каким он сам пока что управлять никак не может. Это нечто такое, что работало, как говорится, на автопилоте всю его жизнь. Даже если учесть, что этот дар предназначен лишь для того, чтобы нейтрализовать способности других людей, причем только сверхъестественные способности. Если существует некий риск, если для мистера Кента возникает потенциальная опасность, в любой ситуации, где его тело находится в напряжении и чувствует угрозу или риск получить травму, эта его уникальная способность включается автоматически.

Он останавливается. Смотрит на меня. Долго и пристально.

— Например, когда вы встретились с ним впервые, мистер Кент был рядовым и находился на службе. Он прекрасно сознавал, что в данных условиях он постоянно потенциально подвергался риску. Вот почему вместе с этим его способность не отключалась, мы называем такое состояние «электрикум». Этим термином мы обозначаем, что наша энергия постоянно начеку, она готова среагировать на меняющуюся обстановку в любой момент. — Касл сует руки в карманы своего блейзера. — Дальнейшие условия показали, что в состоянии «электрикума» температура тела у него повышается — примерно на два градуса выше нормы. Такое повышение температуры показывает, что он тратит энергии намного больше, чем в обычной ситуации. Короче говоря, — подытоживает Касл, — это постоянное напряжение выматывает его. Ослабляет его защитную реакцию, иммунную систему и самоконтроль.

У него повышается температура.

Вот почему Адам всегда казался мне таким разгоряченным, когда мы с ним находились один на один. Вот почему он всегда выглядел напряженным, когда оставался со мной. Его способности сражались с моими. Его энергия работала на то, чтобы каким-то образом рассеивать мою.

Постоянное напряжение выматывает его. Ослабляет его защитную реакцию.

Так вот оно что.

Боже.

— Ваши личные отношения с мистером Кентом, — говорит Касл, — по правде говоря, меня совершенно не касаются. Но из-за уникальности вашего дара мне они были интересны с чисто научной точки зрения. Но вы должны знать, мисс Феррарс, что, хотя развитие событий восхищает меня, я никакого удовольствия от всего этого не получаю. Вы дали мне понять, что я вам также не слишком интересен, но, поверьте мне, что меня никогда бы не порадовали те неприятности, которые пришлись на вашу долю.

Мои неприятности.

Мои неприятности, эти безрассудные твари, как всегда, вспоминаются в разговоре в последнюю очередь.

— Прошу вас, — шепчу я, — пожалуйста, расскажите мне, что это за неприятности. Существует какая-то серьезная проблема, да? Что-то не так? — Я смотрю на Адама. Но он не глядит на меня, он по-прежнему изучает стену. Он смотрит куда угодно, только не на меня, и я встаю с кровати, чтобы привлечь его внимание. — Адам? Тебе об этом что-нибудь известно? Ты понимаешь, о чем он говорит? Пожалуйста…