Тем не менее Римская империя так и не смогла обеспечить прочный мир на побережье Западной Африки, в регионе, в котором даже современные армии терпели катастрофические неудачи.[390]Римский гарнизон из вспомогательных подразделений, не соответствующий стоящим задачам, вместе с незначительным флотом, мог обеспечить лишь оборону региона от небольших набегов. Литературные источники и надписи одинаково свидетельствуют о повторяющихся невзгодах. Мавры периодически нападали на римские укрепления к западу от Цезареи и вторгались, бывало, в Бетику, особенно во II столетии. В правление Пия римские войска из Испании пересекали пролив и отбрасывали в горный Атлас мавров, которые проявляли активность с 143 по 149 год.[391]Более серьезные невзгоды наступили в 70-х годах того же II века, которые потребовали поддержки итальянских флотов и, возможно, побудили к формированию classis nova Libyca. Столь крупные бунты не могла подавить маленькая мавретанская эскадра. Флот появляется в начале III столетия, но затем прекращает существование среди потрясений в середине века.[392]

В течение четырехсот лет северная граница империи с фортификациями и гарнизонами оберегала средиземноморские провинции от набегов малоизвестных племен континента. Хотя реальная граница нередко менялась под влиянием мощи империи, основное географическое разделение оставалось постоянным: большие реки Рейн и Дунай вместе с морями, в которые они впадают, оставались пограничными рубежами на северо-западе и юго-востоке. Граница была легальной не во всех частях, ибо моря и реки могут либо объединять, либо разъединять берега, но даже на тех территориях, где Рим контролировал оба берега, судоходные полосы воды становились основной границей. С самого начала присутствие провинциальных флотилий для эксплуатации таких преимуществ было необходимым и неизбежным.

На большей части границы сопротивление римлянам на водных пространствах было слабым и примитивным. Римские флоты, которые являли собой пример более совершенной конструкции кораблей, организации и маневренности, выработанной практикой Средиземноморья, господствовали на Рейне и Дунае. На этих реках они впервые приняли участие в войнах, посредством которых Август захватил всю Иллирию и попытался закрепить земли германских племен до Эльбы (поначалу, как казалось, завоеванные). Когда наступление прекратилось и почти все захваты были закреплены,[393]флоты остались неотъемлемой частью провинциальной администрации, первоначально военной, по сути. Они обустраивались нормально только в тех секторах, где проходила законная граница по судоходному фарватеру. Здесь они обес печивали флотское патрулирование, которое защищало римские берега и открывало противоположные берега для набегов и вторжений римлян. На Дунае римская мощь поддерживалась некоторое время флотом, который обеспечивал сообщение между прибрежными castella (фортами) вспомогательных войск в передней линии обороны, в то время как легионы располагались во внутренних областях. Кроме того, флоты развивали колоссальные преимущества этих продольных линий коммуникаций для перемещения людей и поставок с одного сектора в другой. Они охраняли и развивали судоходство, а также помогали фискальным органам собирать речные пошлины.

Так как энергия римлян в правление Клавдия и Нерона устремилась к территориальным приобретениям на Западе и Востоке, Черное море и Ла-Манш были включены более определенно под римский контроль посредством организации соответствующих флотов. Однако вместо того, чтобы Евфрат стал пограничной рекой, граница пересекла его и протянулась прямо в глубь территории Парфии. Эта река была бесполезной для обороны Сирии, и на ней так и не появилось постоянного флота. С другой стороны, в случае нападения она давала удобный коридор для наступления. Римские полководцы от Корбулона до Юлиана полагались на водный транспорт для облегчения проблем поставок во время вторжений в Месопотамию.[394]

Обзор северных эскадр удобнее начать с Понта Эвксинского (Черного моря) и продолжить на запад к Британскому морю (Ла-Маншу). Ведь, хотя римский флот в Понте Эвксинском был создан последним в этой группе, Рим отнюдь не пренебрегал вниманием к данному региону до образования classis Pontica в 64 году н. э. Здесь можно также видеть разнообразие средств, которыми империя могла воспользоваться для обеспечения мира на море. Это, а также эффект смещения стратегических соображений вели в данном случае к еще большему доминированию Рима.

Бассейн Понта Эвксинского, наряду с Босфором, был в правление Августа малозначащим, захолустным уголком римского мира. В частности, сквозное судоходство между Востоком и Западом через Босфор было не столь значительным, поскольку границы с Арменией и на Дунае еще не достигли того значения, которое приобрели позже, и дорожная сеть на Балканах и Малой Азии все еще оставалась в зачаточном состоянии. Соответственно, морское патрулирование этого региона не предпринималось. Практика же возложения всей задачи на усмотрение местных зависимых государств оказалась явно безуспешной.

Защита проливов Босфор и Дарданеллы от вторжений в регион Эгейского моря из бассейна Черного моря, а также немногих путей сообщения между Европой и Азией была поручена Фракийскому царству и греческим городам. Однако в первые годы правления Тиберия городу Илион выпал случай поблагодарить прокуратора Друза Цезаря, сына Тиберия, который «покончил с пиратством в Геллеспонте и со всем, что обременяло город».[395]