— Это я скоро выясню, — пообещал Смирнов. — Спасибо, что поговорили со мной. Это дело начинает отдавать сатанизмом.

— Да хранит вас Господь. — Отец Андрей перекрестил полицейского. — Не поддавайтесь злу и помните, что оно чаще всего — дело рук человеческих.

Смирнов кивнул. Если бы священник видел вокруг себя столько же бесов, сколько он, ему было бы легче поверить в одержимость. Но в целом отец Андрей был прав: вначале следовало полностью исключить версию о наркотике.

— Всего доброго. — Смирнов протянул священнику руку, тот крепко ее пожал. — Возможно, я еще зайду.

— В любое время.

Выйдя за ограду и сев в машину, следователь позвонил Дымину, чтобы узнать, не пришел ли в себя Казимов.

— Дрыхнет! — кратко ответил тот. — Не волнуйся, запись мы сделаем.

Следующим, кому позвонил Смирнов, был его знакомый из наркоотдела, Руслан Жериков.

— Что там с Фариным?

— Взяли сегодня утром. На даче у подружки прятался, в Шушарах. А что?

— Мне бы с ним надо перекинуться парой слов.

— По поводу вашего расследования?

— Да.

— Я слышал, что-то стряслось с Казимовым?

— Ему сделали инъекцию какой-то наркоты.

— Ты об этом хочешь с Фариным поговорить?

— Да.

— Ладно, подъезжай.

— Через час нормально будет?

— Да, отлично.

— Ну лады. До скорого.

Смирнов завел мотор, но прежде, чем ехать, снова набрал номер Дымина.

— Слушай, выясни, что именно вкололи Казимову.

— Я уже спрашивал. Никто не знает. Это какой-то дикий химический винегрет.

— Новая дурь?

— Похоже на то. Я отправил копию анализа состава наркотика Ратникову и в наркоотдел, но они о таком тоже не слышали. Зато теперь смогут исследовать.

— Хочешь сказать, они с такой наркотой не сталкивались? Никого не брали под ней?

— В том-то и дело. Либо ее испытали на Казимове, либо те, кто ее употребляют, делают это очень аккуратно.

— На нариков это не похоже, — заметил Смирнов.

— Совсем не похоже, — согласился Дымин.

— Я сейчас поеду в наркоотдел, поболтаю с Фариным. Может, он слышал об этой новой дури.

— Это который из клуба сбежал?

— Он самый.

— Ясно. Ну давай.

Смирнов вывел «мицубиси» на дорогу. Скорее бы Казимов заговорил! Если это снова будет бред, его можно записать, и тогда скоро все выяснится.

И еще неплохо бы навестить школу, но следователь не был уверен, что это хорошая идея. Во-первых, никто ему ничего не скажет, а во-вторых, улик там, если они и были, уже не найдешь. Нужны доказательства, и, желательно, неоспоримые. А для этого необходимо привести в чувство Казимова. Что за дрянь ему вкололи, к каким она может привести последствиям? То, что дознавателя отпустили живым, говорило о том, что преступник или преступники не сомневались: Казимов никому ничего не расскажет. Смирнов подумал о препаратах, стирающих память, разрушающих личность. Трудно, конечно, представить, чтобы один-единственный укол мог иметь подобное действие, но ведь недаром состав инъекции поставил в тупик всех специалистов по наркоте. Если это что-то новое, мощное и страшное, то Казимов может так и остаться психом, считающим себя одержимым. Это если он не одержим на самом деле, поправил сам себя Смирнов.

Он добрался до наркоотдела минут за сорок и припарковал машину во дворе. Жерикова Смирнов отыскал в курилке.

— Здорово! — приветствовал его тот, бросая окурок в приспособленную под пепельницу консервную банку. — Быстро ты.

— Да, машин на дорогах немного было.

— Пошли.

Жериков провел Смирнова в комнату для допросов.

— Тебе повезло, что он пока у нас, — констатировал он. — Завтра или послезавтра его заберут.

— Что, он признался?

— А этого и не требуется. Все очевидно: у него дома полно наркоты.

— Он дилер, верно?

— Да уж не для одного себя покупал! — усмехнулся Жериков. — Столько и за год не используешь.

— В клубе распространял?

— Думаю, не без этого, но там все молчат как рыбы.

— А нашли что-нибудь?

— Нет. Но они поджали хвосты, так что это все впустую. — Жериков набрал чей-то номер. — Алло, Вась? Приведи Фарина. В допросную. Да, сейчас, блин!

— Он сдал своих подельников? Поставщиков? — поинтересовался Смирнов, когда Жериков убрал мобильный в карман.

— Ха! Жди! Он же не дурак.

— Говорит, что купил у случайного знакомого для личного пользования? — понимающе спросил Смирнов.

— Угу. Запасся.

— Значит, решили не раскручивать?

— Почему же? Раскрутим. И без него справимся. Знакомых мы его вычислили, взяли под присмотр. Сейчас они, конечно, все попрятали и затаились, но долго так не смогут. Товар-то толкать надо. Пройдет неделька, другая, и они решат, что все, беда миновала. — Жериков усмехнулся. — Ну и повытаскивают наркоту из тайников.

— Ясно. Слушай, мне Дымин сказал, что отправлял в ваш отдел анализ той дури, которой Казимова накачали.

Жериков кивнул:

— Слышал. Только что мне рассказали. Какая-то новая штука. Судя по составу, улетная.

— Это точно?

— Что, все так плохо?

— Похоже, она здорово по психике бьет. Вы у Фарина ничего подобного не находили?

Жериков усмехнулся.

— Если бы нашли, он бы у нас уже соловьем пел!

— Понятно. Впрочем, я так и думал.

В этот момент дверь открылась, и двое полицейских ввели невысокого мужчину лет тридцати пяти, очень худого, с крупными чертами лица. Особенно выделялись глаза — большие, черные и настороженные. Его усадили на стул и пристегнули к подлокотникам наручниками. Смирнов расположился напротив, Жериков и остальные вышли — следователю даже не пришлось их об этом просить.

— Я старший лейтенант Смирнов, — представился он, разглядывая дилера.

Фарин молчал, уставившись полицейскому в переносицу.

— Я работаю не в наркоотделе, — пояснил Смирнов. — И меня не интересуют ни ваши поставщики, ни ваши клиенты.

Дилер взглянул следователю в глаза. Усмехнулся.

— Меня интересует новый наркотик, — продолжал Смирнов. — Он недавно появился, может быть, вы о нем только слышали. Очень сильная штука, бьет по мозгам, как молот по наковальне. Мой друг… ему сделали такой укол. Я хочу знать, что это за препарат. Любые сведения могут пригодиться.