глянуть по-быстрому, что там, да как. Обозначить свое присутствие, так сказать. Супруге же распорядился, его в салоне автомобиля дожидаться.

Первое, что бросилось в глаза отцу Кириллу при входе на территорию часовни — валяющиеся прямо возле дорожки совершенно бесхозные инструменты. Лопата, лом, и даже топор. И ни малейших следов пономаря Василия! Пришлось батюшке весь инструментарий подобрать и в кладовую, на свое место нести, благо ключи от входных дверей у него с собой нашлись.

Инструменты на свое место, в кладовую, отнес, аккуратно возле двери сложил. Заодно, раз уж здесь в кои-то веки оказался, решил хотя бы мельком местные припасы проинспектировать. Ну, часовня же совсем небольшая была, тут даже своего постоянного священника не имелось, соответственно, все необходимое для работы умещалось в небольшой комнатушке, квадратов от силы на десять.

— Тьфу ты, мерзость какая! — Не сдержался батюшка, увидев на столе, рядом с ящиком церковного кагора, противоестественно розового цвета крысу. Крыса, абсолютно не обращающая никакого внимания на появившегося в помещении человека, увлеченно попискивая, грызла пробку на одной из бутылок.

Хотя отец Кирилл и считал себя человеком непьющим, против такого святотатства со стороны нечестивого грызуна он не устоял. Схватил первое тяжелое, что под руку попалось, и по крысе со всего размаха ударил.

Под руку попался ломик. Ножки стола с громким треском подломились, бутылки, звеня и рассыпаясь осколками, посыпались на пол. Хлынувшее из них вино бурным потоком захлестнуло туфли отца Кирилла. Ломик, вывернутый из рук силой инерции, укатился куда-то под стеллаж. В помещении резко запахло спиртным.

Меж тем уцелевшая в катаклизме розовая крыса, как ни в чем ни бывало, уселась на полке идущего вдоль всей стены стеллажа с расставленными там коробками с восковыми свечами и принялась то ли яростно умываться, то ли слизывать с шерсти вожделенный кагор.

Впавший в раж священник, помянув нечистого и его тесное телесное общение конкретно с этой самой крысой-мутантом, принялся подыскивать для себя другое оружие. Нашел. Рукоятка топора легла в руку как влитая. Занеся топор над головой, батюшка принялся подкрадываться к животному. Охотничьи инстинкты предков окончательно взяли над ним верх.

Удар! Надломленный стеллаж не удержал свою ношу. Во все стороны разлетелись свечи. А крыса розовой меховой ленточкой скользнула уже на полку с церковной утварью и прочей посудой.

Не теряя ни секунды, поп вновь взмахнул своим оружием, пытаясь поразить юркого посланца нечистого. Грохот! Звон. По полу жалобно дребезжа и подпрыгивая, прокатилось кадило, дежурный инструмент приходящего священника. Крыса же уже на вешалку с висящими там церковными одеяниями переместилась.

Зоя, которой быстро надоело без дела сидеть в машине, вышла из нее и отправилась на поиски мужа.

— Простите, — обратилась она к старушкам в черных одеяниях, крестящихся на купол часовни. — Вы не подскажете, где я могу отыскать батюшку.

Вообще-то, говоря про батюшку, Зоя имела в виду своего мужа. Она же в курсе была, что своего священника тут отродясь не водилось. Но старушки решили, что она про местного пономаря Василия их спрашивает, и с самым уверенным и честным видом ответили:

— И-и-и, милая. Запировал батюшка. Неожиданно, да… Теперь до понедельника лучше и не искать его.

— Ага, — подтвердила вторая богомолица, — а то он во хмелю сильно буйным бывает.

— Да что вы говорите такое! — Возмутилась супруга, уверенная как в стойкости своего мужа перед зеленым змием, так и в том, что невозможно сколько-нибудь серьезно напиться за то время, пока он отсутствовал, — он же непьющий совсем!

— Все они непьющие до поры до времени, — философски отозвалась первая старуха, — а потом как бес в них вселяется.

— Да ну вас! — Отмахнулась Зоя от странных теток и поспешила к двери часовни. Заметила, что она приоткрыта.

— Врешь, с*ка, не уйдешь, нечистый! Я тебя и из геенны огненной достану, и в святой воде утоплю! — Услышала она яростный вопль своего благоверного и поспешила к нему, благо голос буквально из-за соседней двери раздавался.

Через минуту перед ней открылась ужасающая в своем первобытном варварстве картина: муж с перекошенным в праведном гневе лицом остервенело крушил еще остающиеся целыми полки, на топоре, словно боевая хоругвь, зацепившись, повис обрывок рясы священника. И запах! От запаха спиртного перехватывало дыхание.

Надо отдать должное храбрости этой неординарной женщины. Не обращая внимания на дикий, шальной взгляд своего мужа, она, не сгибая спины, лишь причитая и призывая успокоиться, двинулась в сторону буйствующего мужчины. И случилось чудо, достойное увековечения в текстах святых писаний. Рыкающий лев стал кротким агнцем и безропотно последовал за своей супругой сначала прочь из разнесенного им вдребезги склада, а потом и в салон вызванной машины скорой помощи. И даже топор согласился отдать почти без возражений.

* * *

Врач психиатр Юрий Петрович Загуменов, совершая свой утренний обход, в очередной раз задумался о вопиющем несовершенстве их мира. Причем, несовершенство это, судя по стремительно прибывающему контингенту в их больнице, все больше усугубляется.

— Доктор! Не бери грех на душу, отпусти меня немедленно! Я абсолютно нормальный! — О! А это новый пациент, помещенный в ВИП-палату их отделения, благо абрек, лежащий здесь, успел вовремя сбежать от мести заявившихся в больницу кровников, а второго, полковника полиции, не так давно благополучно выписали.

Юрий Петрович с интересом принялся изучать, что же там написал доктор Ураков, дежуривший в эту ночь в приемном покое. Так-так, настоящий батюшка священник, допившийся до белой горячки и принявшийся гонять розовых чертей прямо в стенах церковной ризницы, не удивительно, что его даже без всякого согласования в привилегированную палату засунули. Редкая птица к ним залетела.

— То есть вы считаете, святой отец, что это нормально, видеть розовых чертей и гоняться за ними с топором? — Уточнил доктор, зачитав анамнез составленный Ураковым.

— Да не черт то был, а обычная розовая крыса. Только верткая очень. — Взмолился батюшка, словно подобное уточнение что-то кардинально меняло.

Ну, собственно, Юрий Петрович именно об этом и объявил. Хотя… на самом деле, кое-что все-таки меняло. Дело в том, что пациент, видящий вместо традиционных зеленых чертей розовых крыс, уже не первый был, и даже не второй. Как говорится: один раз — случайность, два — совпадение, но три — уже закономерность. С развитием общества меняются и общеизвестные символы его явлений. Вот доктор Загуменов и принялся выспрашивать батюшку, что могло его мозги именно в направлении розовых крыс вывихнуть. Поп сердился, матерился, обещал проклянуть, но вцепившийся в него бультерьером мозгокрут все не унимался, задавая новые и новые вопросы на тему ассоциаций на розовый цвет и детских обид со стороны грызунов.

— Тьфу! Чтобы тебе, доктор, самому эта розовая крыса явилась! — Обиделся вконец отец Кирилл и, отвернувшись к стенке, отказался отвечать на дальнейшие вопросы.

Впрочем, пока психиатру для написания научной работы «О трансформации символов бессознательного в процессе развития общественного сознания» и полученных ответов на вопросы хватит.

Закончив сегодняшний обход в самые сжатые сроки, Юрий Петрович Загуменов к себе, в ординаторскую, поспешил. Все-таки, несмотря на все собранные материалы, научная работа сама себя не напишет, а брать работу на дом, когда у него имеется возможность поработать над ней в свое рабочее время — идея, прямо скажем, на любителя.

Полный научно-трудового энтузиазма, доктор Загуменов распахнул дверь ординаторской… и сразу же ее захлопнул, придавив дверь спиной со стороны коридора. На его рабочем столе сидела крыса. Розовая. В медицинском колпаке и белом врачебном халате.

— Я сошел с ума…! Какая досада.

Глава 20

— Андрей! Ну, сколько можно спать? — Ирина с самым решительным видом тормошила своего бойфренда, пришедшего утром со своего очередного ночного дежурства на новой работе, в банке, и потому в этот послеполуденный час еще отсыпавшегося.

Парень, не открывая глаз, попытался было подгрести к себе под бочок и подругу, но та, наученная горьким опытом, вывернулась и продолжила свое черное дело:

— Андрей, пошли скорее со мной на балкон. Там вот-вот начнется концерт.

Концерт? Вставать, конечно, не хотелось, но, в принципе, Андрей уже выспался, а вживую послушать талантливого исполнителя не выходя из собственного дома… почему бы и… да! Парень начал, протирая глаза, выбираться из постели. И вы не подумайте, уважаемые читатели, что на улице что-то предосудительное или противозаконное происходило, реальные песни под гитару. Денис,