- Ну… вот… - Шерлок дважды кивнул, разводя руки в стороны.

- Что, вот? Я и говорю, посидим себе тихонько в стороне, а как всё закончится, вы нас и подберёте.

- Гениально! А что вам здесь-то тогда не сидится? Тихонько и в стороне.

- Серёга… знаешь, что… мы сюда втроём попали и во всю эту беду вляпались. И выбираться будем тоже вместе. Тут уж, извини, как в брачных клятвах, и в горе, и в радости до самого конца. Только на троих. – брякнула я с полной убеждённостью, что он просто обязан понять суть моей мысли.

- Звучит угрожающе. – хмыкнул Шерлок.

- Вот-вот. Так что имей ввиду, ты как знаешь, а я хоть на метле, хоть на палочке, но поскачу вслед за вами.

- Марин. От кого, от кого, а от тебя не ожидал такой неразумной настырности.

- Приятно слышать, что я ещё могу удивлять. – огрызнулась в ответ. И пока мы окончательно не рассорились, уже более мягко добавила, - Напарник, клятвенно обещаю – лезть поперёк батьки в пекло, или вмешиваться каким-то другим образом не стану. И Лиля тоже. Но рядом будем. А если кого-то ранят? Или Крайтону потребуется срочная медицинская помощь? Ты об этом подумал?

Конечно, он об этом и ещё о многом подумал, это же Шерлок. Аргумент был так себе – воспользоваться остатками аптечки прекрасно можно было и без нашего с сестрой участия. Однако, Сергей уступил.

Не знаю, какими эпитетами он в тот момент мысленно меня наградил, вслух Серёга только вздохнул и сказал:

- Сдаюсь. Осталось только как-то объяснить ваше участие барону.

- Серж, я в тебя верю. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. – сдерживая вздох облегчения, улыбнулась я и побежала обрадовать сестру.

Опущу подробности пути к столице – мы просто неслись, сломя голову, в сопровождении небольшого отряда преданных барону людей и всё – ничего интересного. Самого «взятия Бастилии» мы с младшей своими глазами тоже не видели. Сергей притормозил гонку на подъезде к Малею, безапелляционно высадил нас на знакомом поле в ранее уже обсиженный стожок и строго велел изображать приклеенных к соломе и друг к другу, иначе вовек нам его веры больше не будет.

Так что все подробности мы узнали гораздо позже и уже в пересказе непосредственных участников штурма.

Ключевых новости было две. Первая – Крайтон был жив и находился здесь же в личной темнице барона. Вторая – сопротивления нашим освободителям оказывать было практически некому.

Ну ладно, обратиться за помощью к Тесаку Кетано не мог, так как банду нашими усилиями расформировали, а самого главаря след простыл. Но он ведь мог попросить поддержки у брата Элеоноры? Однако, этого не сделал. Почему? Вера в собственную неизменную безнаказанность? Фатальное легкомыслие? Впрочем, вскоре всему нашлось и более основательное объяснение. А сюрприз для барона получился, что надо.

Поменяв местами Крайтона и его пленителей, мужчины учинили допрос, в ходе которого выяснилось много интересного. В том числе и причины беспечной неосмотрительности барона, и его мотивы сохранять герцогу жизнь. Правда, только до поры, так что торопились мы не зря.

Дело в том, что за помощь в ликвидации наследника и молчание об участии в преступлениях графа Тороса Кетано Блон потребовал с того не больше, не меньше – три «жирных» деревни из имущества герцогов.

Однако, братец Элеоноры был всего лишь ненормальным психом, но не дураком. И, решив, что такая корова нужна самому, выполнять обещанное не торопился. Так бы и остался наш «бедненький добрый друг» без награды, если бы не ряд удачных обстоятельств.

Сперва Тесак решил не выполнять свою часть договора. Нет, Крайтона он похитил, но лишать жизни не стал, придержав его в каких-то личных целях, как туза в рукаве. Потом герцог при нашем вмешательстве получил свободу. Дальше и вовсе красота – означенный «туз» перекочевал в лапки предателя. Причём в лучшем виде сам добровольно и тайно прибыл в заботливо подготовленную ловушку.

В общем, Крайтона в этом циничном действе все, кому не лень, использовали, как рычаг давления и управления другими участниками сговора. У кого в руках жизнь герцога – тот и главный, тот и диктует условия. Именно поэтому люди Тороса здесь, в имении барону были совершенно не нужны. Не хватало собственноручно передать пленника и, соответственно, инициативу недобросовестному подельнику, пока тот не выполнил свои обязательства.

Так рассуждал барон. Однако, у графа на сей счёт, по всей видимости, имелись собственные соображения. Логично предположить, он прекрасно понимал, что живой Крайтон – не только дамоклов меч над его головой, но и топор возмездия у пухлого подбородка барона. В том смысле, что вырвись он снова на свободу – хана обоим.

Непонятно пока было, отчего Торос по-прежнему зажимал для подельника его награду – из жадности, или у него просто что-то не получалось, но Крайтон тем временем оставался жив. Мы успели вовремя.

Теперь, ещё раз возвращаясь к парочке барон – граф. Последний, коли он у нас такой отмороженный, конечно, мог бы решить вопрос с герцогом и бароном радикально. Явиться без приглашения, вроде того, как это сделали мы, и ликвидировать Крайтона, а вместе с ним и свой геморрой одним махом. Теоретически.

Практически, это привело бы к ряду новых проблем. Барон ведь мог и обидеться, а там, на почве огорчения и шум поднять, предъявить народу тело мёртвого господина, да и обвинить в его смерти вторгнувшегося на его территорию злодея-графа. И что бы потом не говорил Торос, слова Кетано Блона имели бы больший вес.

В общем, до нашего появления, подельники нервы друг другу трепали, но окончательно портить отношения не торопились. Теперь же, когда предателю стало очевидно, что его уже ничто не спасёт, идти на дно в одиночку он не хотел. Вот и разливался соловьём – топил вместе с собой и Тороса, выкладывая все детали их общего замысла.

Ну то есть здесь, как раз, ничего непредвиденного не случилось. Неожиданные новости ждали нас, когда очередь отвечать на вопросы дошла до Ито и Амины.

Так вот, благообразная наружностью служанка, оказавшись за решёткой, тут же превратилась в злобную фурию. Точнее, перестала скрывать настоящую суть своей натуры. Всё, что можно было от неё добиться – брызги ядовитой слюны и потоки грязных ругательств в наш адрес. Исключительно крепкая тётка оказалась.

Кетано Блон не зря выбрал её в союзницы, оставив в доме, когда ожидал появления Крайтона. Во-первых, Амина была беззаветно предана своему хозяину, причём, исключительно по собственному выбору. Она знала много о тайных делах барона и в роли его добровольной помощницы была очень полезна.

Сердцем служанка обладала каменным, жалости к жертвам и недругам своего господина не испытывала, зато, как потом рассказал Крайтон, имела явную склонность к садизму. Зрелище страдающего пленённого человека доставляло ей нескрываемое удовольствие. А возможность почувствовать власть над самим герцогом, помучить его морально, поморить голодом или жаждой – и вовсе доводила до экстатического состояния.