Работа.

С Арининой собачкой, которой по рангу вполне было положено в туалетных целях пользоваться стационарным кошачьим лотком, но она игнорировала эту привилегию, имелись сложности. Её нужно было выгуливать. Арина давно нашла выход: надев на Гнусю прочную проверенную шлейку, она выходила на балкон, выставляла собаку за перила, нажимала на кнопку самозакручивающегося поводка – и Гнуся опускалась на клумбу. Неспешный полёт с третьего этажа нисколько не беспокоил животное. Собака бегала туда-сюда, нюхала воздух и землю, а затем быстренько, чтобы не утомлять хозяйку ожиданием, закапывала свои отходики и, гордо отойдя в сторонку, замирала. То есть можно было поднимать. Иногда Арина слишком резко нажимала на кнопку, барабан закручивался так стремительно, что Гнуся просто влетала ей в руки. Обе визжали, Арина просила прощения и уносила питомца кормиться.

Валера быстро освоил эти процедуры – и спуск на клумбу, и кормление. Собака не умела есть сама. Хотя порода её называлась гордо «миттельшнауцер» и эти псы пожрать в принципе не дураки. Но это её сёстры и братья – а Гнуся родилась самой последней, и потому многого в жизни ей не хватило. Когда-то её владельцы, Аринины соседи, были настолько потрясены родившимся квазимодиком, оказавшимся раз в десять меньше, чем остальные щенки, что растерялись. Как поступить? И свернуть шею уродцу не позволяла гуманность, и оставлять невозможно – кому он нужен... Случайно Арина, которой до умильных сюсей-мусей-щеночков обычно не было никакого дела, зашла к этим самым соседям совершенно случайно, и те поделились проблемой. Конечно, Балованцева Арина Леонидовна оказалась потрясена видом недомиттельшнауцера, который и умирать сам не хотел, и остальному благополучному потомству репутацию портил, и хозяев на грех убийства толкал. Забрала. Разумеется, она Гнусю забрала.

И с тех пор уже несколько лет кормила из пипетки питательным раствором и заталкивала пальцем в пасть протёртое мясо из баночек детского корма. Эту процедуру и освоил Валера. Гнуся не возражала и была благодарным пациентом.

Никогда бы Валера не подумал, что дойдёт до подобного. Лиля была в шоке, когда узнала, чем Валере приходится заниматься. Но ведь Арине было некогда. Пока Валера кормил-выгуливал, она одевалась-собиралась. Она начальник, он подчинённый. Да и за деньги – любой каприз.

Быт, как ни уставал удивляться Валера, у Арины Балованцевой оказался бесхитростным. Она часто теряла мелкие предметы, забывала, куда что положила, и долго искала, прикладывая к глазам свой трогательный лорнет – подарок Вити Рындина, как узнал Валера. Очки Арине не нравились, линзы изредка, а лорнет – Валера специально должен был это контролировать, неизменно – лежал у неё в сумке или висел на шее. Лорнет напоминал плоский бинокль. Когда Арина приставляла его к лицу, она напоминала пытливого учёного. О них Валера читал в детстве – и сочетание «пытливый учёный», которое волновало его и заставляло думать: «Как это?» – наконец-то нашло своё образное воплощение.

Если бы не Валера, она забывала бы поесть. Ребёнок, собака и несчастный воробей, за чьим питанием Валера тоже следил, были такими же – поэтому стюард не дремал. Для того, собственно, его и наняли.

Арина жила в двух местах одновременно, кочевала по родственникам, так что всё, поддерживающее жизнедеятельность Арины, её сына и питомцев, должно было переезжать с ними. Поначалу, пока Валера не понял, что к чему, ему не раз приходилось возвращаться за чем-нибудь из её дома в педальные апартаменты и наоборот.

Оба её жилья сильно отличались друг от друга. Не раз Валера задавался вопросом: почему так? Где у Арины настоящая жизнь – в квартире или в клубе? Настолько эти жизни, выходит, отличаются, что нашло отражение даже в интерьерах. А может – квартира создана по вкусу того, с кем Арина собиралась здесь жить? Или всё ещё ждёт, что этот человек вернётся? Или эта таинственная личность тут всё-таки бывает – и остаётся довольна местной эстетикой? Тогда получается, что Арина может так сильно поступиться чем-то ради... Ради кого вот? Кого?.. Так или иначе, в её большой квартире не было электрического стула в туалете, да и вообще никаких излишеств. Всё просто, удобно, но очень стандартно. Незатейливый хай-тек, правда, с незначительной примесью деталей обиходного интерьера какого-то дикого народа. В этнографии Валера был не силён, но всё-таки про ковры, тарелки и сундуки спрашивать не стал. Арине нравятся – и пусть стоят. Барахла мелкого не было, сувениров там всяких – что Валера одобрял. Валялись игрушки – и то только в детской. Если они выносились оттуда или падали на пол – Арина просила их мыть. Собака игрушки игнорировала, не кусала, не таскала, охотно давала тискать себя ребёнку, хотя тот был явно не агрессор.

В квартире Аринин сынок появлялся нечасто. Если появлялся, то обязательно с ним в комплекте оставалась ночевать Аринина мать или какая-нибудь из бабушек. В такие моменты Валеру вообще отпускали или использовали разве что в качестве шофёра. За подвоз еды в Аринино домашнее хозяйство отвечала, кстати, тётя Роза и её грузовые работники. Она и в «Разноцветных педалях» этим же самым занималась.

Весь июнь Арина вела многочисленные телефонные переговоры. Ездила на ряд встреч, на которые прикатывали и её мощные родственники. Валера, конечно, что мог, слушал. Выполнял мелкие Аринины поручения. И так понял, что она планирует купить завод. Или два. Или сначала один, потом другой.

Или арендовать в области землю. Про это Валера понимал уже хуже. Зачем земля – строить на ней масштабный развлекательный центр? Или всё тот же завод? Но Арина этой информацией не делилась. Поскольку она не любила лишних вопросов, Валере приходилось лишь ждать, что когда-нибудь она посчитает нужным привлечь его к тому или иному мероприятию – и вот там-то всё и разъяснится. Так что не потому она молчит, что ему не доверяет. Она доверяет ему себя. Куда уж больше? Валера и не лез.

* * *

Много, денег Валере платили много. С каждой зарплатой всё больше и больше. «Будет этому предел, интересно?» – не раз думал Валера. Иногда ему казалось, что в этом вольном заведении просто-напросто забывали, сколько давали ему в прошлый раз. Спросить стеснялись – вот и отваливали щедро. Казаться-то казалось, однако было видно, что правдой подобное быть не может – бухгалтеры «Разноцветных педалей» были старушки въедливые и принципиальные. Значит, повышали зарплату. Как и всем здесь, видимо. Потому что минимум никто не жаловался.

Это было приятно. Но... Не раз проносилась по мозгам Валеры мысль: как бы ему зарплату ни повышали, у Арины всё равно денег будет больше. Больше! Поскольку на раздаче находится именно она.

А братья? Интересно, платит ли Арина братьям – или они просто находятся в доле? Братья-то наверняка, но вот Мартын, Витя Рындин...

Так что в вопросе о личной жизни Арины наметился довольно правдоподобный ответ: Мартын и Витя не из её семьи, в доле они быть вряд ли могут. Выходит, работают за зарплату. А значит, её мужчина всё-таки ни тот и ни другой. Если убрать из списка подозреваемых Антошку (по причине поэзии) и независимых Шибая с паном Теодором (они явно поклонники второй линии), остаётся Быков. Почему? Быков не зависит от неё, тогда как Витю Рындина она запросто возьмёт и лишит премии – приятно ему будет? Унизительно? Конечно. Разве нормальный мужчина с нормальной самооценкой на такое согласится? Чтобы его женщина, пусть руками собственного бухгалтера, ему деньги платила? Не-а. Так что не может такой являться её равноправным мужчиной.