– Откуда вы ее знаете? – машинально спросила Лена.

– Да старая история, сейчас не до этого, – отмахнулась Надежда. – И знаешь, что я тебе скажу? Если ты даже с утра придешь к управляющему и отдашь ему тот листок, он тебя неминуемо сдаст полиции. Теперь ему очень удобно будет все на тебя списать – смерть Костромина, да и со Строгановым дело нечисто. Свернет все на бытовуху. Костромин, мол, к тебе приставал, заманил в гараж, там вы поссорились. А в банке десять баб подтвердят, что видели, как он к тебе приставал, людям только повод дай! Жена Строганова – вне всяких подозрений, если ты что-то про нее сказать осмелишься, все ведь знали, что Строганов твоим любовником был, скажут, что ты с ней счеты сводишь. Если прямо «калмыкам» деньги отдать, то ты им станешь не нужна, они тебя защищать не будут, а может, и убьют, чтобы лишнего про эти деньги не болтала.

– Что делать? – стонала Лена. – Неужели все кончено, мне не спастись?

– Сядь! – приказала Надежда. – Прежде всего, не теряй головы. «Калмыки» не спасут, в банке подставят, Светлана своими руками удушит, полиция не защитит. Миленькая перспективочка! Как у вас, молодых, на современном языке такая ситуация называется?

– Я неприличных слов не произношу, – угрюмо сообщила Лена.

– То неприличное слово я и сама знаю! – рассмеялась Надежда. – Вот что, моя дорогая, у тебя на билете какая дата стоит?

– Завтрашняя, вернее, уже сегодняшняя, – изумилась Лена, она вытащила из швейной машинки конверт и теперь с интересом рассматривала его содержимое.

– Собирай вещи и лети в Лондон.

– И что я там буду делать? У меня в Лондоне никого и ничего, документы и то фальшивые!

– Насколько я по твоим рассказам могу судить о покойном Строганове, документы он тебе сделал надежные. Прилетишь в Лондон, разберешься с теми проклятыми деньгами, а там уже решишь, что делать. Если с деньгами что-то не так, тебя арестует английская полиция, это не наши, они там все джентльмены. Язык ты знаешь, объяснишь им все подробно. Решай, не тяни, время дорого!

– Как будто у меня есть выбор!

– Вот и умница, а сейчас надо ложиться. День прошедший у тебя был не из легких, а наступающий, может быть, самый трудный в жизни…

Они легли, но долго не могли заснуть, потому что перебирали в памяти всю историю, случившуюся с Леной за последние несколько месяцев.

Утром Надежда выглянула в окно и помрачнела. Неподалеку от Лениного дома стояла черная «Ауди» с затемненными стеклами. Надежда показала машину Лене и спросила, не попадалась ли она раньше ей на глаза. Лена пожала плечами:

– Вообще-то, когда в банк приезжали так называемые «калмыки», одна из их машин похожа на эту, но ведь это ничего не доказывает, таких сейчас сколько угодно, просто кто-то оставил ее на ночь у нашего дома.

– Посмотри на нее внимательнее, – возразила Надежда, – и на соседние машины тоже. Ночь была холодная, и остальные машины запотели, а эта – нет. Значит, в ней включена печка, то есть в ней сидят люди. Сама машина типично бандитская. Все одно к одному – тебя пасут. Думаешь, вчера одни мы телевизор смотрели? Самая популярная у бандитов передача – криминальные новости! Теперь Костромина нет, одна ты у них осталась.

– Что же делать? Самолет в час дня улетает!

– Дай подумать… Где вещи твоего брата?

– В их комнате, конечно. Пойдемте прямо туда.

– Так, нам нужны плащ, ботинки, пожалуй, брюки… Хорошо, что Леша невысокого роста… Знаешь, – Надежда засмеялась, – Алена моя мне как-то призналась, что расстались они из-за его роста маленького, она, мол, подружек стеснялась, что каблуки высокие не надеть. Вот, жила бы по-человечески, а то нашла себе красавца моряка двухметрового, а зарплаты не получает, – вздохнула Надежда.

– Все хорошо не бывает, – философски заметила Лена, при мысли о брате у нее защемило сердце. – Надежда Николаевна, – взмолилась Лена, – а мне обязательно надевать его брюки и ботинки? Может, сойдут кроссовки?

– Нет. Многие девушки ходят в джинсах и кроссовках, это не изменит твоего облика, а с мужским плащом они будут выглядеть неестественно. Мужчина с джинсами носит куртки, а с плащом – брюки и ботинки. Тащи что велено.

Лена принесла бежевый Лешин плащ и старые брюки. Брюки были велики, и Надежда, вооружившись булавками, взялась за работу.

– Ангелина озвереет, – мечтательно протянула Лена.

– Не особенно на это рассчитывай, – произнесла Надежда, – я встречусь с тобой в аэропорту, привезу чемодан с вещами, а Лешино положу на место. С чемоданом тебе из дома выходить нельзя, а в таком виде тебя ни один пограничник не пропустит. Кстати, не забудь деньги, те, что Ольга Варсанофьевна дала, сейчас как раз настал такой момент, когда они понадобятся.

Брюки закрепили подтяжками и укоротили булавками до нормальной длины, в Лешкины ботинки напихали газет, чтобы не сваливались с ноги. Плащ болтался на Лене, как на вешалке, но Надежда, придирчиво осмотрев творение рук своих, сказала, что сейчас так ходят. Для завершения образа откопали в стенном шкафу старую Лешину кепку, аккуратно убрали под нее волосы и закололи шпильками, чтобы не вылезли из-под кепки в самый неподходящий момент.

– Для парня ты слишком хорошенькая, – огорченно сказала Надежда, – давай черные очки. Но только мужские.

Лена с трудом нашла в вещах брата солнцезащитные очки, подумала, что скажет Ангелина по поводу устроенного в их комнате погрома, но ей было все равно.

В зеркале отражалось форменное чучело – в кепке, темных очках и плаще с чужого плеча, но узнать Лену в таком виде действительно было невозможно.

Надежда была не очень довольна, но смирилась.

– Будем надеяться на фактор неожиданности. Они ждут красивую девушку. И вряд ли обратят внимание на такого чудака. Пройдись-ка!

В больших набитых газетой ботинках идти было невозможно.

– Это не годится! – решительно закричала Надежда. – Слушай, забудь на время, что ты молодая женщина. Никакого покачивания бедрами! Лучше волочи ноги, как будто у тебя к ним гири привязаны. Шаркай ногами, но никакой женственности в походке!

Лена ссутулилась, засунула руки в карманы плаща и пошла, уныло уставившись в пол и шаркая ногами.

– Вот! – обрадовалась Надежда. – Так и ходи! Как будто ты с похмелья и тебе жизнь не мила! Вживайся в образ! Теперь договоримся, где ты будешь ждать меня в аэропорту…

Лена вышла на улицу с таким чувством, с каким начинающая актриса выходит на сцену в своем первом в жизни спектакле, с ужасом ощущая на себе взгляды полного зрителей зала. Разница была в том, что провал грозил ей гораздо большими неприятностями.

Она шла отрепетированным в квартире шагом изможденного и тоскующего мизантропа, бросая из-под темных очков взгляды в сторону черной машины. Стараясь не торопиться и не привлекать к себе внимания, Лена перешла улицу, завернула за угол и облегченно вздохнула. Аплодисментов не последовало, да она и не ждала их. Теперь надо ехать в аэропорт общественным транспортом – у такого чучела не может быть денег на такси.