Вчера, в воскресный вечер, гостиничный ресторан был набит битком. Сегодня здесь нет никого, кроме играющих во дворе детей. Пытаюсь пошутить, спрашиваю у хозяина гостиницы: правильно ли понимаю, что по будним дням дети являются его основной клиентурой? И в ответ получаю очередную грустную итальянскую историю.

Мы находимся в коммуне Дзери, объединяющей несколько деревень с общим населением чуть более тысячи человек. Эта гостиница открылась в 60-х годах прошлого века. Построивший её восьмидесятипятилетний отец нынешнего владельца – мало того, что жив, здоров и бодр, так ещё и до сих пор работает в ней основным поваром. И преотличным, могу засвидетельствовать. В те времена здесь, в Дзери, был популярный горный курорт с десятками отелей и пансионов. Ныне на всю округу их осталось два. И оба едва сводят концы с концами. Хозяин говорит, что ещё сезон, пожалуй, продержится. Потом придётся закрываться.

Дети, которых я вижу, в нашей терминологии назывались бы «дачниками». У родителей их здесь есть вторые дома, и на лето они сплавляют отпрысков сюда. В гостинице же отпрыски собираются потому, что больше-то пойти и некуда. В этом и заключается проблема. Да, тут изумительная природа. Да, тут идеальный климат. И больше тут нет ничего. Ни развлечений, ни работы. Взрослые превращаются в стариков, повзрослевшие дети уезжают и не возвращаются, предпочитая более весёлые и благополучные места.

Возникает всё тот же замкнутый круг: нет инфраструктуры – нет людей, нет людей – нет денег на инфраструктуру. Одно время большие надежды возлагали на реконструкцию горнолыжного курорта выше в горах. Несколько лет назад её наконец-то завершили. Вот только пока реконструировали – климат слегка изменился. И теперь это горнолыжный курорт без снега.

Утром следующего дня ноги вроде бы приходят в порядок. Выдвигаюсь в сторону Passo dei Due Santi – перевала, на котором начинается GEA, и куда я теоретически должен был попасть ещё позавчера. Лесам теперь не доверяю, иду по асфальтовой дороге. Воочию вижу умирающую итальянскую деревню. «Продаётся», «сдаётся», закрыто, заколочено, просто разрушено. Попадаются, конечно, и вполне приличные дома. Но общее впечатление безрадостное. И старики. Процентов семьдесят встречающихся по дороге – старики. Печально.

После горных троп по асфальту ходить легко и приятно. Десяток километров пролетает незаметно. Добираюсь до места. Лыжные подъёмники, большая асфальтированная парковка, гостиница. Людей мало. Заруливаю в бар.

– Здравствуйте, где у вас тут Гранде Эскурсионе начинается?

– Кто-кто начинается?

– Эмм… Гранде Эскурсионе Апенниника, известный туристический маршрут… Это ж Дуэ Санти, правильно?

– Угу. Дуэ Санти. Но об эскурсионе этой твоей – первый раз слышим.

– Но… ведь… Месснер сказал… первый этап, Дуэ Санти… известный маршрут…

– Ну так к Месснеру и обращайся.

– Да я вам даже Википедию покажу!.. Вот, смотрите: Дуэ Санти…

– Хм… Действительно. Надо же. Слушай, а поищи-ка вон там в углу, за часовней. Что-то такое там и правда было…

В углу за часовней я – ура! – впервые вижу разметочный знак GEA. Единственный. Дальше никакой разметки не наблюдается. Зато всего метров через пятьсот наблюдается развилка. Одна дорога уходит вниз под гору, другая – наоборот. Ну, раз маршрут горный, – в гору мне и надо. Логично же?

Гора хорошая такая, живописная. Проблема, однако, в том, что дороги с вершины нет. Есть, конечно, та, по которой я пришёл. Но продолжение-то её где? Рыскаю по кустам, обнаруживаю тропинку. Направление вроде бы совпадает с нужным, до ночи далеко, припасов много. Решаю рискнуть. К исходу второго часа пути начинаю подозревать, что что-то пошло не так. Всё больше задаюсь вопросом: впрямь ли это человеческая, а не звериная тропа?..

В лесу раздаётся топор дровосека. Точнее, бензопила. Выхожу на вырубку. Суровые мужики валят суровый тосканский лес. Выявляю самого сурового и главного лесоруба.

– Извините, мне бы тут это… До перевала Браттелло добраться…

– Дак ты вон туды иди. Как спустишься, тама, значится, ручей будет. Его перейдёшь, через горку перевалишь, потом ещё одна, а тама уж и шоссе. Дальше спросишь.

И рукой направление показывает.

– Эмм… Что, вот прямо через этот бурелом?

– Знамо дело. Говорю ж: прям по лесу и шуруй.

– А тропинки никакой нет, а?.. Я же заблужусь.

– Не, по тропинке никак. Да не боись, не заплутаешь! Я сам-то с малолетства тут живу, годков сорок почитай уже… Дак и то ни разу не заплутал.

– Гхм… Ну спасибо. До свидания.

– Путь добрый! Ты только эта… волков берегись!..

Впервые в жизни сознательно иду по итальянскому лесу без троп и каких-либо ориентиров. Не могу сказать, что в восторге от этого факта. Во-первых, страшно, чего уж там. Во-вторых, физически идти на порядок тяжелее, чем даже по самым плохим тропам. Стараюсь выдерживать направление, но это и в обычном-то плоском лесу не всегда легко, не говоря уж о здешнем, который то и дело норовит изгибаться под углом до шестидесяти градусов к линии горизонта.

Форсирую указанный лесорубом ручей. Одна гора. Вторая. И ничего. Ни намёка на шоссе. Понимаю, что не понимаю, куда идти дальше. Что ещё хуже, – довольно смутно представляю, откуда пришёл.

Давлю приступ паники, выбираюсь на открытое место, осматриваюсь. Вижу долину, в которой вроде бы виднеются признаки жилья, начинаю спускаться туда. Натыкаюсь на тропу. Она ведёт вниз, а это уже лучше, чем ничего. Добредаю до хутора из трёх домов. Пустых. Здесь, однако, тропа переходит в автомобильную грунтовку. Есть даже свежие отпечатки шин. Опускаюсь на колено, прищуриваю глаза, вглядываюсь в следы. Многозначительно хмыкаю. Смачиваю палец слюной, подставляю его под ветер. Понятия не имею, зачем я это делаю, но чётко помню, что герои книг Фенимора Купера во всех непонятных ситуациях поступали именно так.

Дохожу до развилки. Одна дорога идёт в горизонтальной плоскости, другая – вниз, под гору. Горизонтальная вроде бы более наезженная. Прохожу по ней километра два, ничего не обнаруживаю. Возвращаюсь к развилке, начинаю спуск. По дороге меня нагло облаивает олень: «барф, барф!». От души облаиваю его в ответ. Что ж, по крайней мере, тайна ночных монстров раскрыта.

Дорога приводит к заброшенной деревне. Дома уже наполовину поглотил лес. А ведущие сюда следы шин, по всей видимости, оставлены автомобилями грибников и охотников. По дну ущелья за деревней течёт речка. Карта утверждает, что река в этих местах есть только одна. Рождается многообещающая идея идти вдоль русла. И тут же умирает обратно: если это тот же объект, что на карте, то течение явно должно быть в другую сторону, не будь я Чингачгук Большой Змей!..

Делать нечего, лезу обратно наверх к перекрёстку. Вновь иду по дороге, которую выбрал изначально. Через несколько километров достигаю жилых – но необитаемых – строений. Вижу красно-белую маршрутную разметку. Следую по ней. Долго-долго следую.