его. Возможно, это низкая планка. Но это все, чего мне хочется, и у меня никогда этого не было.

– Аминь, – произносит Джо, и наглый Бигл забирается ко мне на колени и головой сдвигает мою тарелку.

– О, между прочим, я участвую в конкурсе на лучший рассказ! В моем пабе. Вы придете? – спрашиваю я. – Боюсь, что напишу вздор и вы станете свидетелями моего провала. Но еще больше боюсь, что единственным зрителем будет толстая собака по имени Кит. Так что вы должны заполнить места в зале.

– Блестяще! – восклицает Джо. – А что ты написала?

Я так люблю эти полчаса, которые провожу за кухонным столом, царапая в своей записной книжке. Но читать это вслух? Незнакомым людям?

– Я попыталась написать о плохом дне на работе. Формат свободный, поэтому я понятия не имею, что им требуется. Я в самом конце списка и не собираюсь слушать рассказы остальных участников. Буду работать внизу, пока не позовут.

– Ты такая храбрая! – восклицает Клем.

– Или сумасшедшая, – говорю я.

– Я помню, как ты читала мне записи из твоего дневника, когда мы учились в школе, – вспоминает Джо. – Они были такие остроумные. Я рада, что ты участвуешь в конкурсе, правда. Мы всегда знали, что ты у нас звезда. А теперь об этом узнают и другие.

– О… спасибо! Будем надеяться, что они узнают именно это.

– Главное в конкурсе – свести на нет список участников, допущенных к последнему туру. Начни с этого, – советует Рэв. – Так делают судьи, когда раздают награды. «Поскольку все кандидаты исключительно сильные, трудно сделать выбор. Но я должен его сделать…»

– Ха-ха-ха! Да, верно, – говорю я.

– О боже, Джордж, а помнишь, как тебе пришлось нарядиться гигантской курицей, чтобы рекламировать товар тех мошенников? – спрашивает Джо.

– Я провалила тогда все дело!

– Не уверен, что помню, – говорит Рэв, и я издаю стон.

– Это было настоящее бедствие. Дети, которых они пригласили на открытие, столпились вокруг меня, как будто я – Битлы. Мне пришлось спрятаться в кладовой и ждать, пока они угомонятся. Меня надолго оставили одну, и в конце концов я заскучала. Я закурила – и тут распахивается дверь и дети видят курицу с головой женщины, с сигаретой во рту. Какое-то ужасное создание из древнегреческой мифологии! А фирма разгневалась из-за того, что я разрушила имидж «Капитана Кудкудах». Они хотели, чтобы дети подружились с Капитаном Кудкудах, а потом съели его. Как это мерзко! Но мое замечание не улучшило их мнения обо мне.

Я трясусь от смеха, вспоминая этот эпизод, и все тоже хохочут.

– Вот тебе и история, – говорит Рэв.

– О нет! Бывало и гораздо хуже, – беспечно произношу я. Нашла, чем хвалиться, Джорджина!

Может быть, моя проблема заключается в том, что я путаю разницу между тем, когда шутишь ты – и когда подшучивают над тобой.

21

Слова Клем о борьбе с собственной натурой засели у меня в голове. Пока что моя натура оставляла желать лучшего. Наверное, поэтому я зашла так далеко, что пригласила Марка и Эстер на конкурс. Не следует связываться с людьми, которым приходится обращаться к бебиситтерам.

– Останьтесь, посидим и выпьем, и вы посмотрите на мое новое рабочее место! – говорю я. – А Марк повидается с Девлином.

Я не стала загонять себя в угол и оставила пути отступления.

– Привет, Джорджина! – приветствует меня Девлин, когда я, прибыв на свою смену, скидываю сумку. – Как пишется? Ты мой герой.

Кажется, в пабе больше народу, чем обычно. Это из-за мероприятия в зале наверху? У меня душа уходит в пятки. Ведь я убеждала себя, что будет с полдюжины человек.

– М-м, да, – мямлю я.

– Я ценю твое участие. Видел сегодняшнюю тему: «Ваш худший день на работе». Надеюсь, он был не здесь, ха-ха-ха.

– Не благодарите меня, пока не узнаете, о чем написала. А вдруг это о том, как я описалась на «американских горках»…

Девлин уходит, давясь от смеха. Насколько приятнее и легче иметь дело с Девлином, чем с его братом!

– Ты действительно описалась на аттракционе?! – взвизгивает Китти, которая понимает все буквально.

Китти – наша новая работница. Ей двадцать три, она стройная, как гончая, у нее подведенные брови и длинные каштановые волосы. Когда она произносит певучим голосом: «О БОЖЕ!» – я могу поклясться, что она насмотрелась сериалов о манерных американских девицах, унаследовавших состояние.

– О, ты совсем не страшная! А я боялась, что ты страшная, – сказала Китти, знакомясь со мной. Это озадачило меня и слегка задело.

– Тебе сказали, что я страшная?

– Нет, но тебе же, типа, тридцать?

– Не думаю, что это делает меня Дамой[66] Мэгги Смит в «Аббатстве Даунтон». – Я притворяюсь обиженной.

– Ха-ха-ха! Лукас сказал, что ты много где работала.

Великолепно. Звучит так, будто я старая перечница.

– А у тебя шикарное имя, ха-ха-ха.

– О… правда?

– Я думала, ты суровая.

Я улыбаюсь, совершенно сбитая с толку. Но, проработав с Китти первый час, я поняла, что она изрекает все, что приходит в голову. Она довольно милая и вообще-то очень забавная. Однако придется привыкать к сумбуру в ее голове. Болтовня о политике и ее увлечение «президентом Барри О’Барнером»[67] меня шокируют.

Рэв, Клем и Джо появляются вместе с Эстер и Марком, с которыми столкнулись на улице. Джо улыбается улыбкой «Джо-После-Фила», причем это вовсе не улыбка стойкого оловянного солдатика. Когда я звонила ей последний раз, она сказала, что теперь, приняв решение, чувствует себя лучше. Неопределенность убивает. «Я знала, что должна это сделать, но не могла, – прислала она сообщение. – ЭТО было хуже всего. По крайней мере, я больше не притворяюсь перед собой».

– Удачи! – восклицают все хором. Они запаслись напитками и направляются к лестнице, чтобы занять лучшие места. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы они заняли все места и остальные люди не поместились в зале. Мои сестра и зять вежливо выражают недоумение насчет того, почему я решила участвовать в конкурсе. Однако они стараются поддержать меня в моем новом увлечении. Во всяком случае, это не хуже, чем отвечать на вопросы клиентов о том, какие чипсы имеются в наличии.

Остались считаные минуты до старта. Я понятия не имею, как долго будут читать свои рассказы остальные. Нужно чем-то отвлечься. К счастью, Китти – именно тот предохранительный клапан, который мне нужен.

Она спрашивает, можно ли ей позвонить своему страховщику. Конечно, отвечаю я и принимаюсь нарезать лайм. Китти в конце барной стойки обсуждает страховую премию за свой «Фиат Чинквеченто».

Китти говорит:

– О, что? «Ка» – кило. О, понятно…

Обычно я не прислушиваюсь к