— Теперь твоя очередь, — предложила Светка.

— Хорошо, — согласился он, принимая ее правила. — Год живу один. — И, перехватив ее вопросительный взгляд, пояснил: — Нет, родители живы, слава Богу, просто так получилось. Да и я так решил. У отца другая семья, а с матерью мы как-то не ладим. Нет ни сестер, ни братьев, ни собаки. — Она улыбнулась. — Собираюсь учиться на юриста, заочно. Сейчас в кулинарном, через полгода буду поваром шестого разряда. Не разочаровал? — спросил он, потому что выражение ее глаз неуловимо изменилось.

— Нет, что ты, — откликнулась Светка. — Наоборот даже. Я вот всегда мечтала выйти замуж за повара, — смущенно проговорила она и опустила глаза.

И Валерка понял, что окончательно «запал».

Они встречались месяц, и он сам себе диву давался. Сломя голову бежал к ней на свидания, беспричинно веселился, был готов обнять весь мир и все видел исключительно в радужных, розовых тонах. Еще обнаружил, что, оказывается, может писать стихи. Рифмы, а чаще всего готовые строчки брались буквально откуда-то из воздуха, он лихорадочно, второпях, записывал их на бумагу, но так никогда и не осмелился показать Светке.

Что-то всякий раз его останавливало, ему казалось, что его поэтические опусы никчемны, тусклы, бессмысленны, что все это уже было сказано кем-то задолго до него, но выражено гораздо лучше. Однако тетрадку со стихами хранил, а когда не спалось и грезилось о Светке, даже перечитывал.

Словом, Валерка влюбился. Светка была девушкой его мечты, по крайне мере, он был глубоко убежден, что никто и никогда больше не займет в его душе такого места, как это зеленоглазое чудо. Он так ревностно и трепетно к ней относился, что иногда его это даже пугало. Весь смысл его жизни вдруг стал состоять в том, как бы ее порадовать, как бы побаловать, как бы сделать так, чтобы в ее глазах читалось счастье, и как бы ему ничего не испортить. Этого он боялся, боялся ее потерять, причем настолько, что у него даже руки начинали дрожать, стоило ему только представить, что ее вдруг не окажется вето жизни, что она исчезнет, уйдет к другому… О последнем он вообще старался не думать, но иногда, гуляя с нею по городу и замечая оценивающие откровенные взгляды встречных мужчин, ему стоило большого труда удержаться и не вспылить. Он понимал, что такая девушка никогда одна не останется, и от этого у него буквально «башню сносило». Что и говорить, Валерка потерял голову.

Приближался Новый год. В его преддверии он избегался по друзьям и знакомым, по магазинам, в поисках подарка для Светки. Ему хотелось подарить ей что-то особенное, что походило бы на нее, и готов был заплатить любые деньги, тем более что они у него водились, — тогда они уже вовсю фарцевали. Так что цена не смущала, лишь бы подарок оказался «тем самым».

Наконец, уже тридцатого числа, когда все возможные места, где могло обнаружиться искомое, были пройдены и всем в округе наказано, чтобы если что, то… Под вечер тридцатого декабря Серега принес Валерке аккуратную темно-зеленую бархатную коробочку:

— Ну, давай, открывай, надеюсь, это и есть то, что ты ищешь для своей принцессы, — самодовольно проговорил он.

Валерка без особой надежды на маленькое чудо открыл футляр и замер — вот оно! То, что он так долго и мучительно искал для Светки. На темно-зеленом бархате лежала миниатюрная золотая подвеска в виде искусно выполненного изящного амурчика. Амурчик натягивал тетиву своего маленького лука и целился крохотной стрелой прямо в Валеркино сердце.

Цена оказалась просто нереальной для такой безделушки, но он без слов заплатил и остался вполне доволен совершенной покупкой. Примерно в десять часов он забрал Светку из дома, дав ее родителям «честное пионерское», что с нею все будет в полном порядке и она вернется утром в цельности и сохранности, а в одиннадцать, пока компания суетилась у праздничного стола, отвел Светку в сторонку и протянул ей футлярчик. Восхищение, появившееся в ее глазах после того, как она открыла крышку, не только компенсировало его затраты, но и с лихвой их окупило. Валерка ликовал, подарок действительно оказался «тем самым».

Позже, когда, уже встретив Новый год, они медленно кружились в танце, Валерка, наклонившись к розовому Светкиному ушку и едва касаясь его губами, прошептал:

— Я люблю тебя, котенок…

Она подняла на него бездонные сияющие глаза, и он прочел в них то, что давно хотел знать. Валерка еле удержался от того, чтобы не поцеловать ее прямо здесь, при всех, и, подавив глубокий вздох, схватил Светку за руку, потащил из комнаты.

Дачный дом, где они встречали Новый год, принадлежал Серегиным родителям и был большим, полностью деревянным, довольно старым.

Валерка отыскал самую тихую комнатку и там, как только они оказались в ее спасительной темноте и тишине, привлек Светку к себе.

Поцелуй был долгим. Валерка никогда не мог насладиться ее поцелуями, вкусом ее губ, он всякий раз с сожалением отрывался от ее рта, словно от источника, который не утоляет жажду, а лишь увеличивает ее. И на этот раз отстранился от нее только тогда, когда его желание стало болезненно ощутимым, таким, что если бы еще хотя одно мгновение… и он вряд ли сумел бы уже себя контролировать.

Валерка увлек Светку за собой в глубь комнаты, где темным силуэтом выступала кровать. Сел, посадил ее к себе на колени. Расстегнув ее блузку, губами спустился к ее шее, Светка тихо застонала. Он тут же снял ее блузку, опрокинул Светку на кровать, а сам, стянув свитер, склонился над ней. Она трепетала, он ощутил это каждой клеточкой своего разгоряченного тела, и этот трепет только еще сильнее подхлестнул его желание. Валерка принялся целовать ее тело, все смелее и настойчивее, снял с нее бюстгальтер… Он прямо-таки обезумел и, подняв голову, хрипло проговорил:

— Слушай, если не хочешь, то тормози меня сейчас же, иначе я не вынесу и… Я тебя просто изнасилую!

Светка вздрогнула и, тяжело дыша, сделала попытку приподняться. Валерка откинулся на спину, пытаясь успокоиться.

Она села, нашарила в темноте бюстгалтер, надела его и попыталась найти блузку.

— Конечно, — слегка дрожащим голоском произнесла она, — я не хочу, чтобы ты меня изнасиловал. — Валерка хмыкнул. Попытка найти блузку ей не удалась, и она попросила: — Валера, зажги свет.

— Сейчас, — откликнулся он. — Где-то тут был светильник.

Он пошарил рукой и щелкнул выключателем. Комната залилась неярким светом. Валерка повернулся к ней и осторожно провел пальцем по голой спине. Кожа Светки немедленно покрылась мурашками.

— Мы же решили тормознуть, — напомнила она.

— Решили, — согласился он и снова притянул ее к себе. Глядя в ее широко раскрытые глаза, спросил: — Котенок, ты меня уже больше не боишься?

— Почему уже? — удивилась Светка.

— Потому что я помню, как ты посмотрела на меня, когда я первый раз пригласил тебя танцевать, — пояснил он, поглаживая ее по волосам.

— А, — улыбнулась она, — ты про это… Нет, уже не боюсь. Я в тебе уверена, — легко проговорила Светка. — Только знаешь что… — она провела пальчиком по его щеке, — я хотела тебя кое о чем попросить.