– Послушай, что с тобой происходит? – Игорь пристально посмотрел на нее.

– Не знаю, у меня плохое настроение.

– Просто так плохого настроения не бывает. Нужна причина.

– У меня нет причины. Я в этом смысле особенная.

– Как хочешь, – Игорь в сердцах бросил ложку на стол. Сидящий по соседству немец вздрогнул и, маскируя любопытство, скосил глаз. – Я вообще тебя не понимаю. Какая муха тебя укусила? – Игорь взял себя в руки.

– Ладно, извини, в конце концов, осталась всего неделя отпуска. Еще раз прости, у тебя бывает хандра, и у меня тоже иногда случается. – Светлана изобразила бодрую улыбку и залпом выпила сок. – Пошли в номер.

С ответом Игорь замешкался, и это не ускользнуло от Светланы.

– У тебя другие планы? – в ее голосе слышались и вызов, и обида, и подозрение.

– Какие у меня могут быть планы, о которых бы ты не знала?

– Это я так просто спросила, не обращай внимания.

– Я не обращаю внимания, но ты действительно странная эти дни.

Светлана задумалась.

– А ты пойдешь сегодня в бухту, если дождь закончится?

– Хотелось бы, но, если ты против, могу отложить и до завтра.

– Я не против, – запротестовала Светлана, – а может, и мне с тобой пойти?

– Давай, конечно, там интересно. Правда, песка на берегу мало и дно из гальки, но зато вода прозрачная, плывешь, как будто и не в воде.

Светлана смешалась. «Нет, это совсем дурацкая затея, и лестница там высокая, по жаре вверх-вниз, ну его к черту. И потом, что там, в этой бухте, может произойти, там сроду ни одного человека не было. Останусь на пляже. Пусть он там вволю наплавается, а то я совсем его изведу».

– Ладно, пойду на пляж, тем более я еще в салон записалась, на массаж. В общем, плавай на здоровье и берегись акул.

Неделя пролетела незаметно. И погода, и настроение Светланы и Игоря исправились сами собой – она перестала дуться по пустякам, ослабила бдительность и вела себя спокойно, доброжелательно. Способствовали этому и нежность Игоря, и скорый отъезд. Сейчас Светлана уже жалела о тех днях, которые провела в ревнивых мучениях, подозрениях и выяснениях отношений. Ей хотелось, чтобы воспоминания об этой поездке у них были самые приятные. Иногда, правда, она внимательно присматривалась к спутнику и улавливала в нем какое-то незнакомое настроение. Немного игривое, немного насмешливое, но всегда поверхностное и формальное. Придраться было не к чему. Игорь оставался таким же внимательным, ласковым, заботливым, не позволял себе резкостей. Но Светлану что-то беспокоило. Этому «что-то» имени и определения она подобрать не могла.

Игорь был начеку. Он понимал, что рискует абсолютно всем, но порвать с этой фантастически сексуальной, на его взгляд, женщиной не мог. Лера была готова заниматься любовью в любом месте и в любое время. Ее, казалось, не заботили приличия, опасность и прочие глупости. Прикасаясь к ее упругому, загорелому, податливому телу, Игорь словно бы заражался ее безумием. Они могли встречаться в лесу, неподалеку от теннисных кортов, где их могли увидеть, но чаще всего они встречались в бухте. Игорь склонялся над Лерой и молил бога, чтобы ее крики никто случайно не услышал.

В предпоследний день, после того как Светлана упаковала почти все чемоданы, Игорь отпросился поплавать.

– Да, иди. Завтра не успеешь, выезжаем в семь утра.

Сама она решила сходить на маникюр. В прохладном салоне ее уговорили сделать массаж, фруктовую маску и полежать в комнате для релаксации. Вот там-то, лежа с ароматной пленкой на лице, она услышала, как кто-то в соседней кабинке произнес:

– Это вот та самая малахольная, чей муж встречается с грудастой Лерой. А она, вместо того чтобы за мужем следить, по салонам бегает.

Голос принадлежал русской тетке, которая поселилась в отеле неделю назад и тщетно пыталась завязать со Светланой и Игорем знакомство.

– Ну и что?! Мало ли кто что сказал? Нет, я понимаю, если один факт соединить с другим, а потом прислушаться к своим ощущениям и припомнить его дурное настроение… Но для разумного человека – это все только домыслы, на которые не стоит обращать внимание. Если только ты не собираешься загубить семейную жизнь на корню, – Даша опять заходила по комнате.

Светлана сидела в уютной гостиной. Доводы Даши ей казались неубедительными. Ей больше верилось в свои ощущения. А они подсказывали, что у Игоря роман, который начался в Болгарии и, судя по всему, продолжается в Москве.

Светлане понадобилось очень много выдержки, чтобы не устраивать скандалы. Больше всего ее раздражало безукоризненное поведение Игоря. Он был ласков, мягок, предупредителен. Светлана вспоминала, что Игорь не отходил от нее ни на секунду, если не считать нескольких часов с утра, которые он проводил в бухте. Задним числом Светлана поняла, что это и было место свиданий. Потом, припомнив детали их отпуска и применив дедуктивный метод, она вычислила и даму сердца. «Хороша, только очень вульгарна!» – вынесла свой вердикт Светлана. Впрочем, гнев и обида уступили место объективности. Светлана признала, что это не вульгарность, а некая раскрепощенность. Она также вспомнила, что, когда Лера (даже имя какое-то излишне кокетливое) случайно попадалась им на пути, Игорь старательно отворачивался. Сейчас в Москве Светлане хотелось устроить громкий и безобразный скандал. Но она понимала, что надо сдержаться. Она точно знала: стоит поднять этот вопрос, и Игорь не сдержится. В конце концов все закончится тем, что им придется расстаться. А к этому она не была готова. К тому же его поведение сбивало с толку.

Ночи напролет Светлана с открытыми глазами лежала в постели и думала, как теперь жить и что делать с тем, что она узнала.

– Ничего не делать, – это уже Даша отвечала на ее вопрос. – Представить себе, что ты ничего не знаешь. А если тяжело, то взвесь на весах все положительное и все отрицательное, что есть в ваших отношениях. Я историю с любовницей Стаса пережила молча, правда, хотелось отравить и его, и ее. Но я очень рада, что он не видел меня в слезах, истерике и с бесноватым выражением лица.

Светлана была уверена, что отношения Игоря и Леры продолжаются. Эта история заставила ее немного иначе взглянуть на человека, с которым она жила. Больше всего ее раздражало, что Игорь совсем перестал интересоваться делами своей компании. Где-то раз в месяц он обращался с вопросами к сестре Лене, как теперь понимала Светлана, это был лишь предлог, чтобы попросить перебросить ему деньги на карточку. Детали бизнеса его давно уже не интересовали. Светлана поначалу только радовалась этому – чем больше внимания уделял ей Игорь, тем спокойнее ей было. Но сейчас это начинало злить. С самого первого дня их совместной жизни большую часть своих доходов Светлана снимала с карточки и по привычке оставляла дома в большой бронзовой вазе, стоящей в их спальне. Тогда она сделала это специально, не зная точный доход Игоря. «Если мы начинаем вместе жить, – рассуждала она, – то и доходы должные быть общие. Страховой резерв у меня есть. Спасибо Нащокину, который так всем распорядился». Тогда, в начале их совместной жизни, у нее в голове и не возникало мысли, что мужчина должен поступить примерно так же. Справедливости ради надо сказать, что в большую вазу и Игорь бросал деньги – после удачных проектов это были весьма неплохие суммы. Но с течением времени он как-то стал забывать это делать. А потом и вовсе перестал. Впрочем, суммы тоже изменились – от проектов он все чаще отказывался: «Там такой противный клиент, я потеряю уйму времени, а мне еще надо закончить пейзаж». Впрочем, его живопись доходов не приносила. Светлана не решалась ничего сказать, поскольку деньги действительно были. Только заработанные ею. Она возобновила свою работу с клиентами, сама ездила не переговоры, ругалась с печатником Прокопенко и сама проверяла бумагу, пришедшую для тиражей. В последний год она уже не полдня бывала на работе, а весь рабочий день, задерживаясь подчас до позднего вечера. Дома ее встречал томный Игорь, переполненный творческими планами и раздражением из-за ее позднего прихода.