Роберт без лишних слов подчинился. Он свернул к обочине и, выключив мотор, повернулся. В его глазах Синтия увидела отчаянную мольбу.

— Рассказывайте, — спокойно произнесла она.

— Я мало что могу вам рассказать, — ответил он. — Сразу же после завтрака я собирался отправиться в Ньюмаркет проверить своих лошадей. Когда Микаэла спустилась к столовую, я удивился, потому что она обычно завтракает в своей комнате. Я был тронут — подумал, что у нее появилось желание побыть немного со мной. — Он на мгновение остановился, как будто прочувствовав горечь произнесенных слов, но затем с усилием продолжил свою историю, уже без комментариев: — Попрощавшись с Микаэлой, я уехал. Минут через двадцать я вдруг вспомнил, что оставил кое-какие важные бумаги, которые намеревался обсудить с инструктором, развернулся и направился назад в Бетч-Вейл. Я вошел в дом примерно минут через пятьдесят после того, как его оставил, прошел в библиотеку и взял со стола бумаги. Затем мне пришло в голову предупредить Микаэлу, что я могу задержаться к ужину. Я позвонил Барнетту и спросил его, где мисс Микаэла. Он очень удивился.

«Мисс Микаэла покинула дом сразу же после вас, сэр».

«Вы знаете, куда она уехала?» — спросил я.

«Ее ждала машина, сэр, но мне кажется, она оставила вам записку».

«Записку? — воскликнул я. — Где она?»

Барнетт отправился искать ее, и, пока он отсутствовал, я размышлял, почему Микаэла ничего не сказала мне о том, что уедет так рано. Она не упоминала ни о каких планах или встречах, пока мы вместе завтракали. Вскоре вернулся с запиской Барнетт. Я взял ее, уже чувствуя смутные подозрения.

Роберт сунул руку в карман, вытащил конверт и протянул Синтии. Она открыла его и прочла четыре строчки, написанные изящным почерком:

«Я уезжаю с Хью Мортеном. Он единственный, кого я люблю! Бесполезно пытаться помешать мне.

Микаэла».

Синтия вздохнула:

— Я думала, она не видится с этим человеком!

— Я знал, что она иногда с ним встречается, — сказал Роберт. — Мы столкнулись с ним в Гудвуде, и как-то раз он устраивал вечер для Микаэлы в Лондоне. Вы предупреждали меня о нем, и я ясно дал дочери понять, что не желаю его ей в друзья. После этого, как я теперь предполагаю, они договорились держать меня в неведении о своих встречах. Синтия, что мне делать?

Синтия сложила записку Микаэлы и засунула ее обратно в конверт.

— У вас есть идеи, куда она могла уехать?

— Нет!

— Вы, конечно, знаете, что жена Хьюго Мортена католичка и никогда не разведется с ним?

— Микаэла слишком молода! — воскликнул Роберт. — Она слишком молода, чтобы так поступать!

— Дайте мне подумать… — произнесла Синтия.

Ей на память пришел бал в Лондоне, когда ей самой было всего лишь восемнадцать. Хью Мортен пригласил ее на танец и довольно ясно дал понять, что пленен ею, хотя она и не обращает на него внимания. Она вспомнила обнимающие ее руки Хью и его голос, глубокий и звучный, нашептывающий ей: «Почему бы нам не вернуться в дом и там продолжить вечеринку… только мы вдвоем? Это будет забавно, ты так не думаешь? У меня отличная радиола, полно шампанского и очень удобная софа. Нужно ли желать чего-то еще?»

«Спасибо, но я предпочла бы остаться здесь».

«Ты совершаешь ошибку, моя милая. Ты ведь еще ни разу не бывала на моих вечеринках. Они забавные! Идем! Будь славной девочкой! Ты не знаешь, что ты теряешь!»

«Спасибо, Хью, но я предпочла бы остаться здесь».

«А ты, малышка, упрямая, да? — произнес он полусерьезно-полураздраженно. — Мы ведь с тобой старые соседи и старинные друзья, если уж на то пошло, и я хочу, чтобы ты посмотрела мою квартиру. Я переделал весь верх нашего старинного особняка. На это стоит посмотреть!»

Да, Синтия отлично помнила эти его слова. Она также помнила, что отказалась от предложения Хью, и Питер проводил ее назад в дом тетушки на такси.

— Отвезите меня быстро к ближайшей телефонной будке! — приказала она Роберту.

— Зачем? — удивился он. — У вас появилась идея, где может быть Микаэла?

— Да. Быстрее, Роберт! Мы не должны терять время!

Теперь, когда она думала о Хью Мортене, ее память всколыхнулась. Она вспомнила, что он долгое время провел за границей, вспомнила, что на юге Франции у него была своя вилла, а в Кении — ферма. Если Микаэла собирается с ним убежать, они вряд ли станут болтаться в Англии, где есть большая вероятность, что их найдут.

Роберт остановил машину у телефонной будки. Схватив телефонную книгу, Синтия принялась искать нужное имя. Отец Хью умер вскоре после начала войны, так что номер должен быть под его именем… да, вот он — Мортен, сэр Хьюго, Гросвенор-сквер, 192.

Синтия села в машину и назвала адрес Роберту.

— Вы думаете, она там? — спросил он, и его тон ясно показал, что он сейчас чувствует.

— Это всего лишь шанс, — ответила она, — но стоит попытаться.

— А когда мы туда попадем, вы…

Тут Синтия поняла, зачем он взял ее с собой.

— Вы хотите, чтобы я поговорила с Микаэлой?

— Да, а Мортен будет иметь дело со мной! — зловеще произнес Роберт.

— Нет! — резко возразила Синтия. — Вы ничего не будете делать, Роберт. Ничего, пока я не поговорю с Микаэлой. Если вы оскорбите мужчину, которого любит ваша дочь, она никогда не простит вас, а его полюбит еще больше. Я поговорю с ней, если, конечно, она захочет меня выслушать.

— Она вас выслушает, — сказал Роберт, — потому что, как я думаю, она вас любит. В данный момент мне не к кому больше обратиться.

— Понимаю, — мягко произнесла Синтия.

Она вдруг представила себе Роберта и Микаэлу, одиноких, лишенных поддержки родственников и друзей, которых у них нет. Впервые ей стало жаль Роберта, так как при всей кажущейся силе и энергии в данный момент он был бессилен и уязвим в этом была его слабость.

— Насколько Микаэла привязана к вам? — спросила она, когда они свернули на Гросвенор-сквер.

Роберт немного помедлил с ответом.

— Не имею понятия. Возможно, я ей совсем безразличен. Почему она должна любить меня? Мы чужие друг другу.

Они остановились у дома номер 192, и времени для дальнейших вопросов уже не осталось.

— Послушайте, Роберт, — сказала Синтия, — оставайтесь здесь, в машине, пока я за вами не пришлю. Пожалуйста, не входите и не устраивайте никаких сцен.

— Хорошо, — ответил он. — Но если у вас не получится и Микаэла не вернется, я возьму дело в свои руки.

Синтия ничего не ответила — она знала, что слова тут бесполезны. Роберт правильно поступил, отправившись сначала искать ее. Но она понимала, что он будет дипломатичен, пока дело не дойдет до главного, и вот тогда…