Оба слуги сильно покраснели.

– Вы нас слышали, милорд? – спросил Харрис.

– Думаю, вас и соседи слышали. Вас наверняка слышал даже тот старик со слуховой трубкой, что живет на дальнем конце улицы. Вы переговаривались исключительно громкими голосами.

– Ничего подобного, милорд, – с негодованием ответил Бейнс.

Саймон потер виски, борясь с желанием вышвырнуть обоих стариков из кабинета.

– Так вы хотите позавтракать вместе со мной или нет?

Они переглянулись, затем Харрис произнес:

– Почтем за честь преломить хлеб с вами.

Уголки губ Бейнса приподнялись.

– Да, нам это очень понравится.

Саймон коротко кивнул, неизвестно в который раз подумав, не нарушил ли тот удар по голове какие-нибудь схемы у него в мозгу – или, может быть, в воде Блумсбери содержится что-нибудь крайне вредное? Это казалось ему единственным объяснением того, почему он пригласил этих старых мухоморов присоединиться к нему за завтраком и почему никак не может перестать думать об Эмме Траффорд.

Тяжело вздохнув, Эмма приклеила марку на письмо Майклу. Хотя она согласилась с Саймоном в том, что в последнем письме брата нет ничего необычного для мальчишки-школьника, она все равно не могла подавить беспокойство – что-то не так.

Эмма как раз вставала из-за секретера в утренней гостиной, когда дверной молоток твердо стукнул в парадную дверь. Она открыла и обнаружила на пороге худого мужчину с длинным носом, одетого в зеленый мешковатый костюм, ярко-красный жилет и ярко-желтый галстук-бабочку. В руке он держал коричневую кожаную наплечную сумку. Этот наряд в сочетании с выдающимся носом и слишком крупными зубами делал его похожим на Безумного Шляпника из «Алисы в стране чудес».

Не дожидаясь приглашения, человек вошел в дом так, словно его тут ждали, и приподнял свой цилиндр.

– Доброе утро, мэм. Патрик Марлоу, настройщик фортепиано.

«Настройщик?»

– Простите, сэр, но я думаю, вы ошиблись адресом.

Он положил коричневую кожаную сумку и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.

– Мисс Траффорд?

Может быть, его позвал кто-то из соседей, решивших, что игру Лили можно улучшить, настроив инструмент? Право же, смехотворная мысль. Девочка талантлива; ей не хватает правильного отношения.

– Да, но…

– У меня плотный график, мэм. Время тянуть некогда. У меня еще несколько вызовов в Мейфэре.

Мистер Марлоу нетерпеливо вытащил из кармана жилета часы и щелчком открыл крышку. Золотой циферблат выглядел очень дорого.

«Господи, да сколько же он берет за свои услуги?»

– Сколько это будет стоить?

Он уставил на нее свой длиннющий нос и посмотрел так, словно задавать подобные вопросы – верх вульгарности. Преувеличенно хмыкнул и затолкал часы обратно в кармашек.

– Вопрос оплаты уже улажен.

– Я не понимаю. Вы хотите сказать, что кто-то уже заплатил за нас? Кто?

– Я не вправе разглашать эту информацию.

Она посмотрела поверх его плеча на открытую дверь резиденции Саймона. У окна третьего этажа виднелась высокая фигура.

– Вас прислал мистер Редклифф?

– Мистер Редклифф? Представления не имею, кто это. И, как я уже сказал, ваш благотворитель пожелал остаться неизвестным. А теперь могу я осведомиться, где находится ваше фортепиано? – И он с нетерпением постучал ногой по полу.

На лестнице загрохотали шаги Лили, сбегавшей вниз. Выскочив в коридор, девочка увидела мистера Марлоу и резко остановилась. Подбородок ее сперва приподнялся, затем опустился – она окидывала взглядом разноцветный наряд незнакомца. Лицо Лили осветилось широченной улыбкой, она прижала ладонь ко рту и захихикала.

– Лили! – предостерегающим тоном произнесла Эмма, боясь, что сейчас девочка вслух заявит, будто этот человек всем своим видом напоминает карикатуру.

В коридоре появилась экономка.

– Миссис Флинн, будьте так добры, проводите мистера Марлоу в гостиную. Он пришел настроить фортепиано.

Не дожидаясь ее ответа, Эмма сняла с крючка свою синюю шаль и вышла на улицу.

Быстро шагая к дому Саймона, она посмотрела на окно, где чуть раньше видела его фигуру. Сейчас там никого не было.

Эмма стукнула молотком по двери. Ей открыл Харрис.

– Мистер Редклифф дома?

На этот раз сурового вида слуга не стал спрашивать у нее визитную карточку, а просто кивнул.

– Сюда, мисс.

Он провел ее в комнату, расположенную сразу за коридором. Стены были оклеены пурпурными бархатными обоями. Эмма огляделась, надеясь увидеть купленную у нее картину – семейную прогулку в парке, – но нигде ее не нашла.

Она моргнула, глядя на два кресла с пурпурно-золотой обивкой. Казалось, что на них вышито что-то яркое. Она наклонилась ниже.

«Мамочки, это что, фламинго?» Да, вышитые ярко-розовым шелком. Казалось невообразимым, чтобы Саймон Редклифф купил себе такие дурацкие кресла. С ее губ сорвался смешок.

Кто-то кашлянул.

Эмма резко обернулась.

В дверях стоял Саймон во всей своей суровой красоте, одетый в накрахмаленную белую рубашку с закатанными рукавами, обнажившими жилистые мышцы. Какую-то долю секунды Эмма была не в силах отвести взгляд от его предплечий, поросших темными волосами.

Он шагнул в комнату.

От присутствия этого высокого, широкоплечего мужчины и без того казавшееся тесным помещение стало еще теснее.

– Эмма. – Ее имя, прозвучавшее из его уст, уверенность, с которой он его произнес, вызвали в ней ощутимый трепет.

– Я хотела кое-что у вас спросить, – сказала Эмма.

– Что именно? – Он сократил расстояние между ними.

В нос ударил экзотический аромат: сочетание нот цитрусовых, пряностей и запаха мужского тела. Все ее чувства мгновенно обострились.

– У меня в доме сейчас находится некий фортепианный настройщик. Это вы его прислали?

– Нет.

Она почти не сомневалась, что он. Да что за игру он ведет?

– Не уверена, что верю вам.

– В самом деле? – Он шагнул еще ближе.

Его тело притягивало как магнит. Эмма с трудом боролась с желанием полностью стереть расстояние между ними.

К счастью, в комнату вошел Бейнс.

Напряженный взгляд Саймона метнулся к слуге. Он глубоко вздохнул, словно набирался терпения.

– Тебе что-то нужно, Бейнс?

В комнату вбежал белый кот, которого Эмма видела, когда они с Лили вторглись в дом Саймона.