Сохранились характеристики фон Котена как человека и офицера. Кафафов называл его одним из самых воспитанных и образованных офицеров жандармерии. По его словам, «это был храбрейший и благороднейший человек»[406]. Комендант Кронштадтской крепости, а в дальнейшем начальник Главного артиллерийского управления генерал-лейтенант А. А. Маниковский, под руководством которого Михаил Фридрихович служил во время Первой мировой войны, отмечал способности по руководству личным составом, громадные познания, несомненный талант и трудолюбие фон Котена, который мог с одинаковой успешностью решать различные сложные задачи. Маниковский писал: «Генерал-майора фон Котена я считаю исключительно выдающимся во всех отношениях начальником»[407].

Возвращаясь к борьбе Джунковского с департаментом полиции, охранными отделениями и их методами, отметим, что борьба эта развивалась не только в плане реформирования структуры, но и повлияла на отношение к личному составу. Началась атака на команду Белецкого. К департаменту для аналитической работы постоянно было прикомандировано определенное количество жандармских офицеров, как правило наиболее опытных в деле политического розыска. Еще товарищ министра внутренних дел Курлов установил для этих офицеров добавочное жалованье в размере от 3600 до 4200 руб. в год независимо от того чина, в котором они состояли. При таком окладе вместе со средствами интендантства штаб-офицер получал 470 руб. в месяц, а обер-офицер – 408 руб.[408] По утверждению нового директора департамента полиции Р. Г. Моллова, «означенный размер содержания давал возможность привлекать в департамент полиции лучших офицеров»[409]. Всего было прикомандировано восемь таких офицеров. Джунковский в рамках проводимой им политики сокращения расходов урезал финансирование жандармских аналитиков до 2148 и 2296 руб. в год добавочного содержания, реальная ежемесячная зарплата сократилась до 350 и 300 руб. для штаб- и обер-офицеров соответственно. То есть финансирование было урезано более чем на 25 %.

Это привело к резкому оттоку офицеров из Особого отдела департамента: из восьми человек уволились шесть. Несмотря на то что в 1915 г. удалось набрать еще четверых человек и довести общее число прикомандированных до шести, на службу поступили те, кто согласился работать за более низкую зарплату[410]. В целом же число жандармских офицеров в различных структурах департамента сократилось с 20 до 8 человек[411]. Это было огромной потерей, так как на службу в департамент полиции всегда брали жандармских офицеров, принадлежавших к категории выдающихся, зарекомендовавших себя упорным трудом и способностями в розыскном деле. Предусмотренный для них повышенный по сравнению с жандармскими управлениями оклад обусловливался не только их способностями, но и трудностями прохождения карьеры. Для того чтобы быть зачисленным в департамент, офицер корпуса отчислялся из штата своего управления и переводился в резерв или же числился прикомандированным к корпусу жандармов. Резервники и прикомандированные не имели права ни на производство в чин полковника, ни на увеличение пенсии за службу. Производство же в чин подполковника «хотя и возможно, но сопряжено с настойчивыми неоднократными ходатайствами, которые удовлетворяются в виде исключения, а производство в полковники, хотя в этом чине невозможно состоять в резерве, считается незаконным»[412]. Проблемы были с награждением орденами. К примеру, для получения ордена Святого Владимира 4‐й степени надо было находиться в чине не ниже подполковника, а Святого Владимира 3‐й степени («Владимир на шее») – не ниже полковника. Для прослуживших в департаменте ротмистров и подполковников получить «Владимира на шее», дававшего серьезную прибавку к пенсии, было невозможно. Офицеры штаба корпуса жандармов и жандармских управлений и по орденам, и по чинам опережали департаментских.

В аналитической записке 1916 г. по этому вопросу писалось: «Отдавшись всецело занятиям в департаменте и совершенствуясь в этом направлении, офицер испытывает… застой в своем дальнейшем движении по службе; такое положение тревожит, нервирует его и влияет на исполнение им служебных обязанностей. Некоторые офицеры департамента состояли ранее в корпусе на штатных должностях помощника начальника управления, а другие за всю свою службу в корпусе не занимали штатной должности, так как посвятили себя исключительно розыскной службе и занимали места, для которых Высочайше утвержденных штатов нет»[413]. Именно поэтому считалось крайне важным высокими зарплатами сохранить опытных розыскников в МВД.

Политика сокращения финансирования политического сыска сложно объяснима. Владимир Федорович не только сокращал оклады, но даже и служебные телеграммы просил писать короче. В целом траты на политический сыск Джунковский сократил с 5,3 млн руб. в 1913 г. до 1,5 млн руб. в 1915 г. Формальным объяснением была экономия бюджетных средств[414].

Вскоре товарищ министра инициировал широкомасштабную кампанию против сыска, начались увольнения руководителей управлений. Наиболее серьезное давление было оказано на Санкт-Петербургское охранное отделение. Еще весной 1913 г. служащий охранной команды при отделении штабс-капитан Улезко растратил 9,5 тыс. руб., в результате чего в апреле он был отстранен от работы, а всю бухгалтерию принял на себя начальник охранной команды подполковник А. А. Озеровский. Фон Котен предупредил об этом Белецкого 5 апреля 1913 г., и инцидент был сочтен исчерпанным[415]. Начальник отделения начал проверку охранной команды, что сильно замедлило ведение дел по бухгалтерии, и с апреля начались задержки по выплате зарплат агентам. Из 390 человек 267 недополучили жалование в сумме 14 013 руб. 54 коп., то есть в среднем каждый агент недополучил по 8 руб. 75 коп. за каждый месяц с апреля по август. По итогам внутреннего расследования оказалось, что причиной этого было «крайне медленное и беспорядочное требование подполковником Озеровским из департамента полиции сумм, причитающихся на оплату счетов агентов по иногородним командировкам»[416]. То есть в данном случае речь шла лишь о частичной задержке командировочных в связи с нерасторопностью нового завхоза охранной команды. Но 19 сентября 1913 г. подполковник Озеровский был отстранен от руководства, и на его место был определен проводивший проверку подполковник М. Н. Волков[417].