Но Бен не ответил. Кажется, он всерьёз обиделся.

Когда мы дошли до первого этажа и оказались в помещении для персонала за ложей консьержа, в которой восседал месье Роше, я собралась с духом и спросила его:

– Ты сердишься на меня за то, что я взяла кольцо?

Бен остановился.

– Нет. – Впервые после нашей беседы с Тристаном он снова взглянул на меня.

– Наверное, на твоём месте я поступил бы так же. Я злюсь на тебя потому, что ты спросила совета не у меня. А у этого… Тристана Брауна.

Да уж! Если бы я действительно взяла кольцо из панорамного люкса, то тоже ни за что не стала бы обсуждать это событие с Тристаном. Ох!

– Я думал, ты считаешь меня другом, – тем временем продолжил Бен, – и знаешь, что мне можно доверять.

Ну вот, теперь я чувствовала себя предательницей. В первую очередь потому, что и правда считала его своим другом и знала, что ему можно доверять. Во всяком случае, вчера, когда мы вместе пили на лестнице чай с ромом из его термоса, у меня создалось именно такое впечатление.

– Я и собиралась прийти за советом к тебе. – В смысле, если бы я действительно увидела кольцо на тумбочке мадам Смирновой и взяла его. Но на самом-то деле всё было совсем не так! – Тристан просто… э-э-э… случайно оказался поблизости.

Как показывал мой небогатый опыт, если я говорила часть правды, то только всё портила. Там смолчать, здесь чуть исказить события – в результате всё равно получалась первостатейная ложь. Однако теперь мне ничего не оставалось, кроме как придерживаться изложенной версии событий, даже если от этой версии коробило и было стыдно перед Беном.

– Мне пришлось всё рассказать Тристану, иначе он бы считал меня воровкой и нажаловался бы на меня Монфорам.

– Всё понятно, – ответил Бен.

Нет, к сожалению, он понимал далеко не всё. Внезапно я ужасно разозлилась на Тристана: это он втянул меня в эту историю! Я врала Бену только для того, чтобы не скомпрометировать Тристана! Чтобы никто не узнал, что по вечерам он лазает по фасадам, забирается в чужие номера через открытые окна и копается в тумбочках.

С другой стороны, если бы не Тристан, кольцо госпожи Людвиг, вероятно, никогда бы не нашлось. А она этого конечно же не заслужила.

– Не стоит водить тесную дружбу с гостями. – Бен серьёзно посмотрел на меня. – И уж точно не стоит близко общаться с этим британско-азиатским красавчиком, который считает, что стоит ему улыбнуться – и девушки будут штабелями падать в его объятия.

– Что, вероятно, соответствует действительности, – ответила я и поспешно добавила: – Но ко мне это, конечно, не относится.

– А мне кажется, что как раз относится. Там, наверху, вы вели себя как близкие знакомые. Как будто вы не в первый раз держитесь за руки.

– Мы не… – Я замолкла. Какого чёрта я всю дорогу оправдываюсь? Я не сделала ничего предосудительного даже в рамках облегчённой версии, которую я изложила Бену. – А ты-то что делал там, наверху, в малом вестибюле? – спросила я, глядя Бену прямо в глаза.

Пару секунд Бен набычившись пялился на меня, потом отвёл взгляд.

– Ты хочешь сказать, откуда я узнал, что ты именно там? Мне сказала об этом Ариана. Тебя неоднократно видели на третьем этаже. Как ты… э-э-э… флиртуешь с этим англичанином.

– Кто, чёрт возьми, такая Ариана?

– Одна из студенток из Лозанны, которых пригласили для помощи фрейлейн Мюллер. Блондинка с короткой стрижкой. Ты должна её знать: она живёт в соседней с тобой комнате.

– А-а, ты имеешь в виду Как-её-там… – Я в задумчивости кусала нижнюю губу. До меня постепенно начало доходить, как обстояло дело. И меня это совершенно не приводило в восторг.

– Как-её-там пришла к тебе на стойку регистрации и наябедничала, что я и Тристан Браун держимся за руки на третьем этаже, да? И ты поверил этой доносчице? – В горле у меня внезапно скопилась горечь – понятия не имею отчего.

Бен наблюдал за мной нахмурившись.

– Она и другие девочки беспокоились о тебе. Кажется, они уже видели тебя вместе с этим типом. В бельевой. – Он глубоко вздохнул и выпалил: – Там, куда доступ гостям запрещён!

– Ну конечно, они так беспокоились за меня, мои девочки! – Я громко фыркнула. То, что он говорил о стае гиен с уважением, злило меня ещё больше. – Как мило и дальновидно с их стороны поделиться с тобой своими опасениями. Тебе же можно доверять! И как благородно с твоей стороны, что ты всё бросил и помчался на третий этаж, чтобы… кстати, чтобы что?

– Чтобы уберечь тебя от ошибки, которую ты могла совершить. Ведь этот гость мог начать к тебе приставать. – Бен пренебрежительно скривил рот. – Но, как я понимаю, всё обошлось. Он, похоже, не делал ничего, что было бы тебе неприятно.

– Можешь передать своим подружкам из Лозанны, что моя личная жизнь их не касается! – прошипела я.

– В отличие от тебя, они знакомы с правилами поведения персонала, – парировал Бен. – У нас не принято, чтобы горничные обжимались по углам с постояльцами!

Вот и всё. Слово не воробей.

В глазах у меня закипели злые слёзы. Такой уж у меня дурацкий характер: если я злилась, то с определённого момента просто начинала рыдать и от меня невозможно было добиться ни одного разумного слова. Неужели всего несколько минут назад меня мучили угрызения совести из-за того, что я что-то там ему недорассказала?

– Я обязан указать тебе на неподобающее поведение, потому что оно может запятнать репутацию нашего отеля. – По-видимому, Бен не заметил, что натворили его слова. Я с трудом сдерживала слёзы, мои глаза горели. – На твоём месте я поблагодарил бы Ариану за то, что она сказала это мне, а не моему отцу.

– Тебе можно доверять, ну да, конечно! – Охотнее всего я бы выкрикнула эти слова ему в лицо, но говорить почему-то получалось с трудом: слова звучали тихо и сдавленно. – По-моему, сейчас ты точная копия своего отца. Да уж, мы друзья, Бен, что и говорить! Этот самый британско-азиатский красавчик способен на дружбу в тысячу раз больше, чем ты. Он, по крайней мере, в состоянии распознать глупую гусыню по поступкам! – Не ожидая, что мне ответит Бен, я пронеслась мимо него, влетела в ложу консьержа и со всей силы хлопнула дверью.

– Спасибо! – воскликнул месье Роше. – А то до тебя было так тихо, что я чуть не заснул.

Я привалилась спиной к двери в помещение для персонала и пыхтела как паровоз. Месье Роше наверняка слышал, как мы ссорились. Это было хорошо, потому что избавляло меня от необходимости повторять все неприятные подробности этой ссоры. Я бы не удержалась и непременно расплакалась.

Бен вышел в фойе через другую дверь и сейчас огромными нервными шагами пересекал холл, собираясь спрятаться за стойкой регистрации. Оказавшись там, он нарочито громко замолотил по клавиатуре компьютера.

– Надо было мне дать ему пощёчину… – выдавила я. – Или хорошенько врезать.