– Дорогой мой, ты был так занят в последнее время, что я не успела тебе сообщить: Ирис заняла твою бывшую спальню, она здесь, со мной, уже две недели.

Он побледнел, его глаза расширились, потом он тряхнул головой. Когда он снова на нее посмотрел, самообладание полностью вернулось к нему.

– У тебя всегда были грандиозные планы на ее счет. Полагаю, теперь ты счастлива.

– Ты так хорошо меня знаешь.

– Пожалуй, даже слишком.

– Ирис, – он обернулся ко мне, – очень рад тебя видеть.

Почему это прозвучало так фальшиво? Жесткий взгляд, напряженное тело – все свидетельствовало об обратном.

– Габриэль… я…

– Извини, меня ждут.

Он резко повернулся, схватил у проходившего официанта бокал шампанского и быстрыми шагами направился на балкон. Один. Чтобы не навлечь на себя Мартин гнев, я постаралась всем своим видом показать, что совершенно спокойна.

Больше часа я делала вид, что не замечаю Габриэля. В конце концов Марта ослабила бдительность. Я заработала право без надзора прогуливаться среди приглашенных. Если со мной заговаривали, я отвечала односложно, смеялась, когда видела, что так делают другие. Все мое внимание сосредоточилось на Габриэле. Он стоял на балконе, застыв у распахнутой двери. С мрачным видом пил бокал за бокалом, не отрывая от меня глаз. Таким опасным он мне не казался никогда. Он смотрел на меня недоверчиво и жадно; наклонив голову, вглядывался в мои ноги, потом скользил глазами вверх. Если какая-нибудь женщина подходила, претендуя на его внимание, он тут же безжалостно отделывался от нее. И время от времени искал взглядом Марту.

Напряжение становилось невыносимым. Я вышла из салона, решив укрыться на кухне. Жак руководил официантами. Он ничего мне не сказал. Я открыла кран, налила в стакан воды, отпила глоток и вылила остаток в раковину. Мое лицо горело, я обмахивалась ладонями.

– Надо возвращаться, – пробормотала я.

Я успела сделать несколько шагов по коридору, и тут передо мной, как по мановению волшебной палочки, вырос Габриэль. Его глаза налились кровью, на висках блестели капли пота, рубашка смята, пиджак застегнут кое-как.

– Зачем ты вернулась? – От него шла волна гнева.

– Не волнуйся, я не стану к тебе приставать, мне все понятно…

Он сделал два шага вперед, подтолкнул меня и яростно придавил к стене. Его губы коснулись моего виска, щеки, губ. От него несло алкоголем. Он задыхался, я тоже.

– Ты не должна была возвращаться.

Его голос дрожал от ярости.

– Почему?

– Потому что это не твоя жизнь.

– А если она мне нужна, эта жизнь?

– Черт тебя побери!

Он ударил кулаком по стене. Я вздрогнула и закрыла глаза.

– Ты не знаешь, во что ввязываешься!

Его голос становился все громче.

– Что происходит?

На пороге кухни появился Жак. Он встал за спиной Габриэля и положил руку ему на плечо.

– Лучше бы тебе уйти, мой мальчик, – сказал он. – Здесь не место для выяснения отношений, и уж тем более не время.

На лице Габриэля промелькнули печаль и тревога. Он резко отошел от меня. Только стена помешала мне упасть. Габриэль повернулся к Жаку.

– Не дайте ей навредить, – попросил он.

– Сделаю, что смогу.

Жак подтолкнул Габриэля в спину и повел его к выходу.

– Не уходи, – прошептала я.

Я чувствовала, что схожу с ума. О чем он?

– А теперь вам пора идти. – Я и не заметила, как вернулся Жак.

В полной растерянности я подняла на него глаза.

– Вы надолго исчезли, Марта будет беспокоиться, – ответил он на мой немой вопрос.

– А Габриэль… с ним что-то не так. Я не могу его вот так оставить.

– Он сильный. А вы ничему не поможете, если пойдете сейчас за ним.

– Жак, почему он думает, будто я могу навредить?

– Он не вас имел в виду.

Я кивнула и вернулась к гостям. Меня встретил свирепый Мартин взгляд.

Приглашенные начали расходиться. В мои вены, словно яд, по капле вливался страх, я покрылась холодным потом. Если бы могла, я бы ушла вместе со всеми. Когда распрощались последние гости, Марта отправила Жака домой. Я поймала на себе его обеспокоенный взгляд. Все мое существо немо кричало: “Заберите меня, не оставляйте наедине с ней!” Тишина стала удушливой. Как можно естественнее, я направилась к лестнице, чтобы побыстрее сбежать от нее.

– Пойду лягу, Марта, я устала. Спасибо за вечер. Вы были правы, клиентки в восторге.

Не успела я поставить ногу на первую ступеньку, как услышала:

– Останься!

Голос был острым как лезвие бритвы. Я вздрогнула, сгорбилась, зажмурилась.

– Посмотри на меня!

Я подчинилась. Ее мрачная красота поразила меня. Абсолютно белое лицо, кроваво-красный рот, черные глаза.

– Когда ты стала любовницей Габриэля?

– Я никогда не была его любовницей.

– Ах ты, маленькая лгунья!

– Нет, клянусь вам! Я никогда не занималась с ним любовью.

– Заниматься любовью! Какая пошлость!

Она разразилась дьявольским хохотом. Потом ее лицо превратилось в невыразимо холодную маску.

– Ты вернулась только ради него. Ты меня используешь.

– Неправда! Я хотела снова быть с вами… Вы так много для меня значите… Но…

– Но что?

– Я… Я люблю Габриэля… Я влюбилась в него в самый первый день.

Я не заметила, как схлопотала пощечину. Точнее сказать, удар – настолько сильной была эта пощечина. В ушах зазвенело. Я дотронулась до щеки, ощутила во рту металлический привкус, из глаз потекли слезы. Я провела пальцем по губам: они были в крови. Я подняла на Марту глаза и испугалась. Она была в исступлении. Прерывистое дыхание, расширившиеся зрачки, в глазах – лишь ненависть и безумие. Пока она сдерживалась, но на сколько ее хватит? Я повернулась и стала подниматься по лестнице. На четвертой ступеньке ледяная рука схватила меня за щиколотку и потянула вниз. Я споткнулась, грохнулась на колени, ободрала кожу на руках. У меня вырвался крик боли.

– Оставайся здесь, сучка! – проорала Марта. – Это приказ.

Я отбивалась, молотила ее каблуками по рукам. Ужасно, что пришлось причинить ей боль, но необходимо было вырваться, и это мне удалось. Воспользовавшись временной свободой, я на четвереньках взобралась по лестнице, вскочила на ноги и помчалась по коридору.

– Тебе от меня не сбежать! – вопила за спиной Марта. – Ты моя!